появилась пожилая женщина, которая пригласила нас в дом. Оставив снайперов охранять подходы к дому, мы с Артемьевым вошли внутрь.

Обычный дом. Чистый, благоухающий приятными для нас запахами свежеиспеченного хлеба. Хозяйка, Оксана Сергеевна Криворучко, сразу пригласила к столу, с интересом поглядывая на наши «лохматки», накидки на лицо мы благоразумно сняли, но видок, конечно, был еще тот. Она сразу признала во мне командира и стала расспрашивать о ситуации на фронте, о том скоро ли закончится война, и будем ли мы уничтожать полицаев в деревне.

Пришлось ей объяснить, что полицаев мы пока гонять не будем, если, конечно, они не начнут расстреливать мирных жителей, потому что не хотим доставлять неприятности столь гостеприимной хозяйке, что ее очень успокоило. А пришли мы разжиться молочком и яблочками, но не просто так реквизируя, а в обмен на нужные товары. После чего вывалили все подготовленные подарки, вызвав неподдельное изумление и радость хозяйки. Туда же последовало некоторое, совершенно небольшое количество трофейных немецких денег. После такого представления Оксана Сергеевна, прихватив наши термоса и бидоны, отправилась разливать молоко, а мы, пока было время, отправились обдирать деревья.

Загрузившись по полной, уже к рассвету мы были возле точки перехода. С трудом поднялись по пандусу, который сразу убрали, и отключили установку.

Свежее молоко, конечно, вызвало фурор среди обитателей бункера.

Утром мы еще раз включили портал и сняли информацию с системы радиоэлектронной разведки. После завтрака у меня должна была состояться встреча с Черненко, в которой уже будем обсуждать перспективы дальнейшей деятельности. Где-то в районе обеда мы встретились недалеко от развалин строительного института. Полковник был в сопровождении двух офицеров, которых Санька опознал как майора Семенова и капитана Васильева. Один был сослуживцем Черненко, а второй служил в военной службе правопорядка Министерства обороны Украины и во время войны, после уничтожения части, прибился к остаткам полка внутренних войск.

Санька мне дал раскладку по движениям в среде подчиненных Черненко, как я понял, полковник притащил с собой представителей двух группировок, не враждующих, но имеющих свой взгляд на некоторые вещи.

После процедуры знакомства перешли к делу. Бойцы из состава полка внутренних войск хотели оставаться под командованием Черненко и согласны были перейти, но при условии сохранения такого же положения. Исходя из этого, я получал у себя под боком группу, практически неподконтрольную мне. Управление осуществлялось бы только через полковника, а вот насколько я его мог контролировать, оставалось пока загадкой. Такая ситуация меня нисколько не устраивала. В душе я еще надеялся, что это желание людей, желающих сохранить лицо.

Васильев же представлял мнение пришлых, прибившихся перед самым началом ядерной войны. Они готовы были сразу безоговорочно перейти в мое подчинение, основываясь на опыте группы Борисыча, которая влилась и таким образом сразу изменила свой статус и возможности. Да и люди при этом себя начали чувствовать увереннее.

Васильеву я ответил, что готов рассмотреть их предложения, но всех скопом брать не буду, а постепенно и каждого человека и его семью буду проверять на психическое здоровье. То, что касается условий Семенова, то они неприемлемы.

— Командир может быть один, и никого насильно я не тяну. Естественно, полковника притеснять не собираемся, все-таки вместе воевали и знаем друг друга, но и идти на поводу и устраивать казацкие выборы старшин никто не позволит. Хотите быть вольными и свободными, пожалуйста. Вас никто трогать не будет, конечно, если сами не будете задевать, но тогда не обижайтесь, если будем безжалостно зачищать. У нас слишком серьезные задачи, чтоб позволить кому бы то ни было нам мешать. На этом разговор закончен. К вечеру Санька сообщит, с кем бы хотели пообщаться в первую очередь.

На этом разговор закончился. Когда довольный Васильев и задумчивый Семенов надели противогазы и вылезли из нашего бронетранспортера, Черненко чуть задержался на пару слов. Говорил он грустно и устало.

— Правильно делаешь. Прямо кастинг устроил, но разумно, я не удивлюсь, если ты еще всем вновь прибывшим медосмотр устроишь.

После чего он грустно усмехнулся, надел противогаз и вылез из бронетранспортера.

На этой ноте я попрощался с посланцами, но червячок недоверия зашевелился. Надо бы их как-то проверить будет. Вдруг Черненко притворяется. Оставим этот вопрос открытым, а пока и в бункере много работы. И в Перевальное нужно съездить, и с Ильясом пообщаться. Вдруг что интересное сообщит. Борисыч говорил, что жив еще и цепляется за жизнь, как дикий зверь, хотя пара его подельников уже подохли.

Пока мы ехали, Катя, в отличие от Саньки, была задумчивая и минут через двадцать задала вопрос, который волновал и меня. Я всегда поражался ее терпению, которое свойственно истинным снайперам, и жизненной мудрости, непривычной для длинноногой блондинки. Как-то даже была мысль закрутить военно-полевой роман, да и она вроде как была не против, но через некоторое время понял, что эта девушка создана для серьезных отношений, и чтоб не накалять обстановку в отряде, где неженатые бойцы ходили вокруг нее кругами, остался в стороне, одергивая уж слишком активных ухажеров. Пусть девушка сама выбирает. Вот так и получилось, что выбрала.

— Командир, а ты уверен, что Черненко не кинет или не вотрется в доверие, а потом поставит своих людей и начнет оттирать от проекта?

— Не уверен, Катя. И скорее всего оно так и будет. Но у нас сейчас жуткий дефицит подготовленных людей. Только я же не буду выкладывать все карты сразу и раскрывать объятья. Тут можно сыграть на контрасте. Лично ему преданные люди могут сговориться и пойти вроде как на мои условия. Но меня это ни сейчас, ни в будущем не устраивает. Значит, надо искать такие варианты, когда влияние людей Черненко не будет иметь такого значения. Мой план прост. Мы их ограниченно кормим и отбираем нужных и лояльных в первую очередь. Самого Черненко с его людьми частично привлекаем на охрану большого бункера и проработку татарской угрозы, и пусть для нас чистят регион. Мы им поможем, а сами потихоньку выберем нужных, выведем их через портал и обкатаем в боях. Думаешь, после этого они захотят вернуться под команду полковника? Возьми для примера того же Петровича. Пусть его кто-то попытается подкупить. Догадайся, какой результат будет. Я, конечно, не беру в расчет случаи с насильственным принуждением, это уже другая опера. Ты, кстати, обратила внимание, что все установки заминированы и сильно упростились?

— Видела. Санька вам помогал еще.

— Вот. Если раньше большинство настроек были ручными, то теперь они настраиваются с помощью специальных программ с центрального терминала, который имеет несколько уровней шифрования, и без меня и моих близких помощников никто его активировать не сможет. Эта проблема решалась, когда в бункере появились люди из другого времени на постоянной основе. Просто все последнее время мы усиленно занимались тем, что готовили неприятности для любого человека, желающего захватить бункер и его установки перемещения во времени. Тем более Черненко вояка, а не специалист по многоходовым комбинациям. Может, он и способен на поступки, но ни я, ни вы такой возможности ему не дадите. Поэтому у нас сейчас задача переманить у него бойцов и специалистов, прогнать их на детекторе лжи, выявить основные побудительные мотивы и повязать их общей идеей спасения и чем-то вроде современной вассальской клятвы.

Катя звонко захохотала.

— Да вы, товарищ командир, никак в короли собрались.

— Нет. Я хочу просто жить. Жить с семьей, заниматься любимым делом и никогда больше не держать в руках оружие, чтоб защищать жизни своих близких и друзей. Вопрос в другом, как к этому идти. По головам и трупам, выбив себе место под солнцем и закрыв портал, или помочь не только себе.

— Командир, не оправдывайтесь. Мы с вами. И люди за вами идут. Знаете… Несмотря на то что Черненко меня и Саньку спас, он олицетворяет для меня прошлое, наше прошлое, с войной, с этими развалинами, с полуголодной жизнью. А вы — это будущее. Полковник дошел до своего предела и не знает, куда вести людей, сам это понимает и мучается, а вы знаете и ведете. И если это прошлое попытается помешать нашему будущему, оно получит пулю в голову.