И, сделав шаг, он крепко сжал ладошку Каве в своей.
Вновь очутившись на островке посреди озера, девушка испытала прилив сильного волнения. Еще в первый раз она заметила слабое голубоватое свечение, дорожкой идущее от водопада. Госпожа Чакла и Мольфар последовали за ними, и теперь на маленьком островке стало довольно тесно.
Не мешкая, Каве вызвала из личного астрала бронзовый колокольчик и резко дернула рукой несколько раз.
Раздался протяжный мелодичный перезвон, словно запел детский печальный голос.
Вначале было тихо. Каве до боли в глазах всматривалась в прозрачно-голубоватую гладь воды.
Из глубины озера, оплывая мелкой сверкающей росой, поднялась белая мраморная арка. Последними показались узкие ступени, выскальзывавшие из воды одна за другой. Последняя из них оказалась прямо у ног девушки.
Водяные струи водопада причудливо преломлялись мраморной аркой, словно бы перетекая под ней в картину — являя взору далекие, расплывчатые, почти незримые очертания города: шпили высоких башен, замки и купола…
— Разреши, я пойду первым, — тихо произнес Стригой.
Каве молча кивнула.
Полудух быстро взбежал по ступеням, помедлил минуту и решительно шагнул за арку, исчезая в ее глубине, словно в большом старинном зеркале.
Каве хотела пойти за ним, да и Мольфар сделал шаг к ступеням. Но их окрикнула госпожа Чакла.
— Подождем его здесь, — тронув девушку за плечо, обратилась она к обоим. — Ему нужен этот город как часть его прошлого — светлого и прекрасного, но которое давно ушло… Мы будем чужими.
Каве кивнула. Она тоже понимала это — интуитивно. Рик Стригой должен вновь увидеть Златоград — город, где прошло его детство. Город, который примирит его с двумя мирами, успокоит сердце, изгонит из души бесполезную месть.
— Ты очень способная ведьма, Каве, — произнесла госпожа Чакла. — Сумела распознать столь тонкую иллюзию… Тебе надо продолжить обучение… Скажем, у меня?
Каве изумленно обернулась к ней:
— То есть вы предлагаете…
— Да. И Тай наверняка обрадуется. — Госпожа Чакла хитро улыбнулась. — Если по-прежнему хочешь стать свободной. Потому что настоящую свободу дают только знания.
«Вот и выход, — подумала Каве. — Так распорядилась судьба».
— Я согласна.
— Вот и хорошо.
— Раз Стригой сейчас занят, — вмешался в их разговор Мольфар, — не хотите ли прогуляться в гости? Здесь недалеко, в село Верхний Ясень.
Каве недоуменно взглянула на него — шутит, что ли?
— В том краю, где сходятся две могучие реки — Белый и Черный Черемош, — пропела госпожа Чакла и совершенно несолидно расхохоталась как девчонка.
Мольфар загадочно усмехнулся на это, взял ошеломленную поведением великой волшебницы девушку под руку, и они все исчезли в сверкающей дымке мгновенного перехода.
На невысоком холме стояла маленькая хатка с почерневшими от времени бревенчатыми стенами, узкими закопченными оконцами и двориком, огороженным низким забором. Из покосившейся, но покрытой добротной черепицей крыши торчала одинокая кирпичная труба — из нее вился сизый дымок.
Возле двери, сколоченной из простых неотесанных досок, стояла женщина в простой вышитой блузке и юбке с фартуком. Загородившись рукой от солнечного света, она щурилась, разглядывая гостей. Возле ее ног, шипя и выгибая спину, терся худой черный кот, явно дикий.
Мольфар толкнул калитку, пропуская дам вперед.
Подойдя ближе, Каве без труда узнала хозяйку. И тут же становилась как вкопанная.
— Ну здравствуй, прабабушка…
Да, это была она — Марьяна Несамовита. Она же госпожа Кара, английская наставница Татьяны Окрайчик, подарившая ей новое магическое имя — Каве Лизард. Сильнейшая ведьма, сумевшая обхитрить самых могущественных колдунов, уберечь Карпатский Венец от жадных лап Лютогора, а кроме того — быть единственной во всей этой истории, кто смог разглядеть в обычной молодой девушке — доброй, наивной, но с чистым сердцем — большой магический потенциал.
— Говорят, у тебя браслетик исчез, — хриплым голосом произнесла старая ведьма. — Так это ничего… Он неправильный был. Не тебе принадлежал. Ну да ты знаешь уже…
Она нагнулась, кряхтя, сорвала травинку и протянула ее девушке:
— На тебе новый.
Каве озадаченно оглянулась на госпожу Чаклу. Но та лишь хитро улыбалась.
На травинке еще сверкали капельки утренней росы.
Чувствуя себя неловко и глупо, Каве дрожащими пальцами приняла подарок.
— А теперь вокруг руки обкрути, — ухмыляясь, подсказала Марьяна.
Видя, что праправнучка никак не реагирует, колдунья сама приложила травинку к ее левой руке.
И вдруг травинка ожила: тугим кольцом обкрутилась вокруг предплечья, стремительно разрастаясь в размерах, покрываясь сеточкой мелких серебряных узоров; капли росы тоже увеличивались, уплотнялись и вскоре набухли сияющим белым цветом.
— Ловко вы… — только и сказала Каве.
На руке у нее красовался потрясающий серебряный браслет — переплетение широких дугообразных листьев в темных прожилках и нежных чашечек ландыша в виде сверкающих жемчужин.
— Тяжеленький, — одобрительно цокнула языком Марьяна. — Многому научилась.
— Так это мой…
— В нем вся сила твоя, приобретенная и дарованная. — Колдунья хитро усмехнулась. — Ну а теперь, если вы действительно в гости зашли, заходите в дом. Все давно на столе.
Каве неловко пробормотала «спасибо», но ее уже толкали в спину, мол, потом с благодарностями разберешься.
Внутри хатка оказалась тесноватая, но прибранная, наполненная живым теплом и сельским уютом. Посреди стоял простой стол, накрытый узорной скатертью, на ней — черный закоптелый чугунок. Из-под его крышки поднимался густой аппетитный дух. В углу притаилась простая кровать, накрытая пушистым гуцульским одеялом. Возле нее сыто урчала небольшая печка, заставленная железной заслонкой.
— Так вы теперь здесь жить будете?
Каве с удивлением оглядела чистенькую, но простую хатку. Ей вдруг вспомнился шикарный трехэтажный дом в Англии и полосатая гостиная, которую так любила госпожа Кара.
— А как же, — кивнула Марьяна. — Устала я от магического мира… Сельской ведьмой буду. — Она подмигнула Каве. — Травки собирать, от хворей лечить, на воск сливать, словом помогать.
Она не выдержала и расхохоталась. Мольфар вторил ей густым басом.
— Ополоумела ты, сестра, — покачала головой госпожа Чакла. — Ну да твой выбор. Благо Лютогор сгинул и ты снова можешь жить в родном краю.
— Вот именно — мой выбор, — довольно подтвердила Марьяна. — Каждый решает для себя сам. Правда? — И она снова хитро глянула на Каве.
— Банош только-только из печи поспел… будете? На сметане, со шкварками, брынзой и настоящими белыми грибами. Сама собрала, знаю пару местечек в лесу.
Перед каждым гостем появилась большая деревянная миска с дымящейся кукурузной кашей, густо политая грибной подливкой, сдобренная жареным салом, щедро посыпанная брынзой.
У Каве слюнки так и потекли. Она схватила одну из больших деревянных ложек и тут же приступила к обеду. Впрочем, остальные тоже не остались в долгу — так и застучали ложками.
