– Настолько общеизвестно, наверное, что никто не удосужился записать и дать возможность всем научиться этому.
– Незачем учиться тому, что и так очевидно. Никто не писал о том, что шерсть получают от овец, но все знают об этом.
Все улыбнулись. Джордан даже приосанился, довольный своим остроумным ответом.
– Если то, что вы говорите правда, не объясните ли чрезвычайную плодовитость столь образованных женщин, как Лета, которая переписывалась со святым Джеромом, и, по его свидетельствам, благополучно родила пятнадцать здоровых детей?
– Отклонение от нормы! Редкий случай исключения из правила.
– Насколько я помню, Джордан, ваша сестра Джулиана умеет читать и писать.
Джордан растерялся.
– Совсем немного, ваше святейшество. Не более чем необходимо для ведения домашнего хозяйства.
– Тем не менее, согласно вашей теории, учение даже в малом объеме плохо влияет на плодовитость женщины. Сколько детей у Джулианы?
Джордан покраснел.
– Двенадцать.
– Еще одно отклонение от нормы?
Наступило долгое неловкое молчание.
– Очевидно, ваше святейшество, – быстро отозвался Джордан, – вы решили этот вопрос. Поэтому я умолкаю.
Он так и сделал, по крайней мере на заседании.
– Не стоило унижать Джордана публично, – заметил позже Джеральд. – Он может сблизиться с Арсением и сторонниками империи.
– Но он не прав, Джеральд, – не унималась Джоанна. – Женщины так же способны к учению, как и мужчины. Разве я сама не доказала этого?
– Да, конечно, но людям нужно время. Мир нельзя переделать за один день.
– Мир никогда не будет переделан, если никто не попытается изменить его. Изменения должны когда-то начаться.
– Верно. Но не теперь, не здесь… не тебе начинать их.
– Почему же не мне?
«Потому что я тебя люблю и боюсь за тебя», – хотелось сказать ему, но вместо этого он произнес:
– Ты не должна наживать врагов. Забыла, кто ты и что ты? Я могу защитить тебя от многого, Джоанна… но только не от тебя самой.
– Конечно… все не так серьезно. Неужели мир рухнет, если несколько женщин научатся читать и писать.
– Твой старый учитель… Эскулапий, не так ли? Что он сказал тебе однажды?
– Некоторые идеи опасны.
– Вот именно.
Воцарилось долгое молчание.
– Хорошо, – уступила она. – Поговорю с Джорданом и постараюсь успокоить его. И обещаю впредь быть осторожнее. Но школа для женщин очень важна. Я не отступлюсь от своего решения.
– А я и не думал, что ты отступишься. – Джеральд улыбнулся.
Школу для женщин официально открыли в сентябре. Джоанна назвала ее школой Святой Екатерины в память о своем любимом брате, который первым познакомил ее с ученой святой. Всякий раз, проходя мимо небольшого здания на Виа Мерулана, она слышала девичьи голоса, и сердце ее ликовало от радости.
Слово, данное Джеральду, она сдержала. С Джорданом и другими оптиматами она держалась предельно дипломатично и ласково. Ей даже удалось промолчать, когда верховный священник Цитронат сказал на проповеди, что при воскресении «несовершенство» человечества будет преодолено, ибо все возродятся мужчинами!
Вызвав к себе Цитроната, Джоанна осторожно предложила ему исключить эти строки из его проповеди, чтобы произвести лучшее впечатление на женскую часть прихожан. Это замечание Цитронат воспринял доброжелательно и даже был польщен вниманием Папы. Он никогда больше не повторял этой мысли в своих проповедях.
Терпеливо и смиренно Джоанна служила ежедневные мессы, выслушивала просителей, проводила обряды крещения и рукоположения. И длинные холодные осенние дни проходили вполне обычно.
В середине ноября небо потемнело и на весь день зарядил сильный дождь. Он обрушился на черепичные крыши с такой силой, что люди зажимали уши, лишь бы не слышать страшного шума. Древняя канализационная система города вскоре переполнилась, вода стала собираться на улицах, образуя огромные лужи; стремительные потоки превратили базальтовые мостовые в скользкие дороги.
Дождь лил не переставая. Вода в Тибре поднялась, вышла из берегов, затопила поля, размывая посевы и унося скот.
В пределах крепостных стен города более других пострадал район Марса, где проживало самое бедное население. Как только вода начала подниматься, кое-кто перебрался на возвышенное место, но многие остались в низине, не подозревая о том, какие последствия их ждут из-за того, что они не решились покинуть дома и бросить скудные пожитки.
Вскоре ситуация ухудшилась. Вода поднялась выше человеческого роста, и у людей уже не было возможности спастись. Сотни людей оказались на небольшом островке. Если бы вода продолжала прибывать, они все утонули бы.
В таких условиях Папа обычно удалялся в Латеранский собор и молился о спасении города, простершись пред алтарем. К удивлению и ужасу священников, Джоанна поступила иначе: она призвала Джеральда, чтобы обсудить план спасения людей.
– Что можно сделать? – спросила она его. – Должен быть какой-то способ спасти людей.
– Улицы вокруг района Марса полностью затоплены. Добраться туда можно только на лодках.
– А как насчет лодок на причале у Рипа Гранде?
– Эти легкие рыбацкие ялики для такой воды не годятся.
– Стоит попробовать, – нетерпеливо возразила Джоанна. – Нельзя равнодушно наблюдать, как гибнут люди!
Джеральда охватила нежность к ней. Ни Сергий, ни даже Лев не проявили бы столько заботы о людях, живущих в районе Марса. Джоанна была другая, она не видела различия между бедными и богатыми, считая, что все люди заслуживали ее заботы и внимания.
– Надо срочно вызвать гвардию, – сказал он.
Они отправились в док Рипа Гранде, где Джоанна, воспользовавшись своим авторитетом, приказала собрать все лодки, способные держаться на воде. Джеральд и его люди сели в лодки. Джоанна произнесла несколько напутственных слов и благословила их, стараясь говорить громко, чтобы шум дождя не заглушил ее слов. Потом она удивила всех, забравшись в одну из лодок вместе с Джеральдом.
– Что ты делаешь? – встревожился он.
– А на что это похоже?
– Ты же не собираешься отправиться с нами?
– Почему бы и нет?
Он смотрел на нее, как на безумную.
– Это слишком опасно!
– Я нужна там, куда иду.
Первосвященник Евстафий сердито смотрел на Джоанну с причала.
– Ваше святейшество, вспомните о своем высоком положении! Вы же верховный Папа, Епископ Римский. Неужели вы готовы рисковать жизнью ради нескольких нищих?
– Они дети Божьи, Евстафий, такие же, как вы и я.
– Но кто будет молиться за них? – печально осведомился он.
