изображали сцены из жизни предков Анастасия: консула, выступающего в сенате, полководца на черном коне, возглавляющего войско, кардинала, принимающего мантию архиепископа из рук Папы Адриана. Чистая панель на передней стене ждала того момента, когда на ней изобразят то, чего с нетерпением ожидала семья: восхождения одного из сыновей на престол Папы Римского.
Обычно в зале кипела жизнь. Сегодня здесь не было никого, кроме домоправителя. Презрительно взглянув на него, Анастасий направился в комнату отца. В этот час Арсений обычно обсуждал в большом зале с городскими вельможами вопросы власти. Но в последнее время он тяжело болел, и, обессилев от лихорадки, находился в своей комнате.
– Сын мой! – Арсений поднялся с кушетки, когда вошел Анастасий. Лицо его побледнело и осунулось. При виде больного отца Анастасий ощутил прилив молодых сил и энергии.
– Отец! – Анастасий приблизился, и они тепло обнялись.
– Какие новости? – спросил Анастасий.
– Выборы назначены на завтра.
– Благодарение Богу! – воскликнул Арсений, Епископ Орте, следуя традиции. Он не отличался особым благочестием. Получив епископат, Арсений счел это политическим признанием его огромной власти в городе. – Настанет день, когда мой сын взойдет на престол Святого Петра.
– Результат не столь определенный, как мы предполагали, отец.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Арсений.
– Лотар поддержит мою кандидатуру, но боюсь этого недостаточно. То, что он отказался защитить Рим от сарацинов, настроило многих против него. Люди интересуются, зачем оказывать гостеприимство императору, который не защищает нас. Распространяется мнение, что Рим должен быть независим от франкского трона.
Арсений внимательно обдумал его слова и сказал:
– Ты должен порвать с Лотаром.
Анастасий пришел в ужас. Острый и сильный ум отца, похоже, начал сдавать.
– Если я сделаю это, – сказал он, – то потеряю поддержку императора, на которую мы возлагаем надежды.
– Нет. Ты объяснишь, что исходишь из политической необходимости. Убеди их, что какие бы слова тебе ни пришлось произнести, ты всегда остаешься человеком императора, а после избрания достойно отблагодаришь всех.
– Лотар придет в ярость.
– К тому времени это не будет иметь никакого значения. Сразу после избрания мы перейдем к церемонии утверждения, не дожидаясь королевского приказа. При таких условиях никто не станет возражать. Рим не может оставаться без власти ни одного дня, когда ему угрожает опасность нападения сарацинов. Когда Лотар получит известие о том, что случилось, ты уже будешь Папой Римским, и ему ничего не удастся изменить.
Анастасия восхитили эти слова. Отец сразу оценил обстановку. «Старый лис поседел, но нюх пока не потерял».
Арсений протянул сыну длинный железный ключ.
– Иди в подвал и возьми столько золота, сколько нужно, чтобы завоевать их расположение. Если бы не проклятая лихорадка, я бы сам сделал это.
Холодный и тяжелый ключ в руке Анастасия, давал ему ощущение власти.
– Отдохни, отец. Я обо всем позабочусь.
Арсений схватил его за рукав.
– Будь осторожен, сын мой. Это опасная игра. Помнишь, что стало с твоим дядей Теодором?
– Помню! – Убийство дяди в Латеранском дворце было самым страшным воспоминанием его детства. Лицо Теодора, когда папская стража выколола ему глаза, будет преследовать Анастасия до конца дней.
– Я буду очень осторожен, папа. Положись на меня.
– Именно этого я хочу.
Она любила Джеральда и не сомневалась в этом. Когда Джоанна увидела, как он скачет к городу во главе беневентинского войска, все ее существо устремилось к нему.
Тридцатитрехлетняя Джоанна ни разу не испытала интимной близости. Необходимость скрываться исключала сближение с мужчиной.
Возможно, так Бог проявлял свою волю? Желал ли Он, чтобы Джоанна перестала скрываться и начала вести жизнь женщины, для которой была рождена?
После смерти Сергия ей незачем оставаться в Риме. Следующим папой выберут Анастасия, а при его дворе Джоанне не было места.
Она так долго боролась с чувством к Джеральду. Какое счастье просто отдаться этому чувству, следуя зову сердца, а не разума.
Что произойдет, когда они с Джеральдом снова встретятся? Джоанна улыбнулась, предвкушая радость.
Теперь возможно все.
К полудню назначенного дня выборов на большой площади к юго-западу от Латеранского дворца собралась огромная толпа. По древней традиции, официально утвержденной конституцией 824 года, в выборах папы участвовали все римляне, лица светские и духовного звания.
Джоанна приподнялась на цыпочки и оглядела колышущееся море голов и рук. Где же Джеральд? Ходили слухи, что он вернулся после кампании против сарацинов, продлившейся месяц. Если так, Джеральд должен быть здесь. Неужели он вернулся в Беневенто, не повидавшись с ней?
Толпа почтительно расступилась, когда на площади появились первосвященник Евстафий, архиепископ Дезитерий и премицерий Паскаль. Этот триумвират, по традиции, правил городом в период между кончиной одного Папы и избранием другого.
Евстафий прочел короткую молитву:
– Отец небесный, помоги нам в том, что мы должны свершить, наставь нас на путь истины и чести, не допусти, чтобы ненависть помутила наш разум, а любовь увела нас от истины. Во имя Отца и Сына и Святого Духа, Аминь!
Следующим заговорил Паскаль:
– Господин наш предстал перед Богом, что вынуждает нас выбрать его преемника. Каждый римлянин, здесь присутствующий, может высказать то, что Господь вложил в уста его, и через всех да исполнится воля Всевышнего.
– Господин премицерий, – вдруг заговорил Тассило, один из людей Лотара. – Есть одно достойнейшее имя. Я говорю об Анастасии, епископе Кастельском, сыне благородного Арсения. Этот человек обладает всеми необходимыми качествами, достойными престола: благородным происхождением, исключительной образованностью, безупречным благочестием. Анастасий станет защитником не только христианской веры, но и наших интересов.
– Хочешь сказать, твоих личных интересов! – раздался голос из толпы.
– Вовсе нет, – ответил Тассило. – Щедрость и великодушие Анастасия сделают его истинным отцом для всех нас.
– Он человек императора! – не унимался кто-то. – Ни к чему нам Папа, который станет орудием в руках императора!
– Верно! Верно! – послышалось несколько голосов.
Анастасий поднялся на помост и эффектно воздел руки, успокаивая толпу.
– Римляне, вы судите обо мне неверно. В моих жилах течет такая же благородная кровь римских предков, как и у вас. Я не преклоню колена перед франкским королем!
– Слушайте! Слушайте! – с энтузиазмом закричали его сторонники.
– Где был Лотар, когда во врата нашего города ломились язычники? – продолжал Анастасий. – Отказав нам в помощи, он лишился права называться «Защитником владений Святого Петра!» Я преклоняюсь перед
