пообещал выяснить насчет изгнания из Загроса: «Передайте пока загросскому комитету, что их решение отменяется нашим министерством до расследования ситуации».

Много от этого будет толку, когда ты смотришь в зрачок автоматного дула! – подумал Мак-Айвер. Интересно, как там дела у Эрикки и Ноггера. Сегодня днем прошел телекс, переданный службой управления воздушным движением Тебриза от «Иран Ойл»: «Капитаны Иокконен и Лейн требуются здесь для проведения экстренных работ в течение трех дней. Обычные условия для чартерных рейсов. Спасибо». Текст, как обычно, был подписан местным менеджером компании и выглядел как стандартная просьба. Пусть Ноггер лучше летает, чем протирает тут задницу, подумал Мак-Айвер. Интересно, зачем Азадэ понадобилась своему отцу?

Ровно в семь тридцать Ковисс вышел на связь, но качество связи было едва два на пять, слова были еле различимы и постоянно затухали. Фредди Эйр доложил, что Старк вернулся невредимым.

– Слава богу!

– Повто… ышу вас… дин на пять, капи… ем.

– Повторяю, – произнес он медленно и отчетливо. – Передайте Старку, я очень рад, что он вернулся. Он в порядке?

– …тан Старк…тил на воп… тета…тельно.

– Повторите еще раз, Ковисс.

– Повторяю, капита… рк отве… росы комите… удовл…

– Вы проходите всего один на пять. Попробуйте еще раз вечером в девять; еще лучше, я буду здесь допоздна и попробую связаться около одиннадцати.

– Понял ва… юсь позже… коло… иннадцати сегодня?

– Да. Около одиннадцати сегодня вечером?

– Капи… харт и Жан-Люк при… Загрос… получно.

Остальное разобрать было невозможно. Потом он сел и стал ждать. Немного подремал, немного почитал и сейчас, сидя за телексом, снова взглянул на часы: десять тридцать девять.

– Как только закончу с этим, буду вызывать Ковисс, – сказал он вслух. Он аккуратно набирал послание жене и добавил для Мануэлы, что в Ковиссе все в порядке, – в порядке и есть, подумал он, раз Старк вернулся живой-здоровый, и с ребятами все нормально.

Он вставил перфорированную ленту в отправляющее устройство с зубчатыми колесиками, набрал номер Эль-Шаргаза, бесконечно долго ждал, пока установится соединение, потом нажал на клавишу передачи. Лента с клацаньем потянулась через колесики. Еще одно длительное ожидание, но в итоге на аппарате появился код приема послания Эль-Шаргазом.

– Хорошо. – Он встал и потянулся. В ящике письменного стола лежали его таблетки, и он достал вторую за сегодня. – Чертово давление, – пробормотал он. При последнем медицинском осмотре давление у него было сто шестьдесят на сто пятнадцать. Таблетки снизили его до позволявших чувствовать себя нормально сто тридцать пять на восемьдесят пять.

– Но послушай, Мак, это не означает, что ты можешь хлестать виски, вино, есть яйца и сливки. Твой уровень холестерина слишком вы…

– Какие еще, к черту, виски и сливки, док? Это Иран…

Он вспомнил, каким был раздражительным в тот день, и когда Дженни спросила: «Ну, как там дела?» – он ответил: «Отлично. Лучше, чем в прошлый раз, так что не нужно зудеть!»

А, к черту все это! Я не могу сделать ничего, кроме того, что и так делаю, но вот уж что бы мне точно не помешало, так это большой бокал виски с содовой и со льдом, а потом – еще один. Обычно в сейфе у него стояла бутылка, а в маленьком холодильнике были лед и содовая. Теперь уже нет. Запасы на нуле. Он сделал себе чашку чая. Как быть с Каримом и НВС? Об этом позже. Двадцать три часа.

– Ковисс, говорит Тегеран, как слышите? – Он терпеливо повторял эту фразу раз за разом, потом прекратил. Через четверть часа попробовал снова. Связи не было. – Наверное, буря, – сказал он, исчерпав терпение. – К черту все это, попробую еще раз из дома.

Он надел толстое пальто и поднялся по винтовой лестнице на крышу проверить уровень топлива в генераторе. Ночь была очень темная и тихая, стрельбы почти не было, а ту, что была, приглушал падающий снег. Нигде он не увидел ни одного фонаря или светящегося окна. Снег по-прежнему падал, легко кружась, с утра его слой поднялся сантиметров на десять. Он смахнул снежинки с лица и посветил фонариком на датчик. Уровень топлива был нормальным, но им каким-то образом придется обновить свои запасы горючего в течение нескольких следующих дней. Как некстати, черт подери! Что же делать с НВС? Если бы Карим смог достать журнал, и журнал можно было бы уничтожить, то улик не останется, так? Так, но как быть с Исфаханом, дозаправкой в Исфахане?

Погруженный в мысли, он спустился вниз, запер двери, и, освещая фонарем дорогу, начал спускаться по лестнице на первый этаж. Он не услышал, как телекс вновь ожил за его спиной.

В гараже он подошел к машине и отпер ее. Сердце скакнуло в горло, когда он увидел высокую фигуру, направлявшуюся к нему. Слова «САВАК» и «НВС» запрыгали в мозгу, и он едва не выронил фонарь, но человек оказался Армстронгом, в темном плаще и шляпе.

– Извините, капитан Мак-Айвер, я не хотел напугать вас.

– Черт, а напугали! – гневно бросил он, ощущая гулкие удары сердца. – Какого черта вы не сказали, что это вы, а то вообще поднялись бы в офис, чем прятаться по темным углам, как злодею?

– У вас могли появиться и другие посетители. Я видел, как один выходил от вас, поэтому подумал, что лучше подожду вас здесь. Извините. Пожалуйста, опустите фонарь.

Мак-Айвер сердито опустил фонарь. С тех пор как Гаваллан вспомнил, где он встречал Армстронга, Мак-Айвер копался в собственной памяти, но так и не припомнил, пересекались ли они. Специальная служба и Управление уголовного розыска не способствовали смягчению его неприязни к этому человеку.

– Где вы были, черт побери? Мы ждали вас в аэропорту, но вы так и не появились.

– Да, извините, что так получилось. Когда 125-й возвращается в Тегеран?

– Во вторник, если на то будет воля Аллаха. А что?

– Когда примерно?

– В полдень, а что?

– Отлично. Это было бы то, что надо. Мне нужно в Тебриз, могли бы мы с другом его зафрахтовать?

– Никоим образом. Мне в жизни не получить разрешения, а кто ваш друг?

– Получение разрешения я гарантирую. Извините, капитан, но это крайне важно.

– Я слышал, в Тебризе идут ожесточенные бои, сегодня в новостях передавали. Извините, никак не могу дать разрешения, это был бы неоправданный риск для экипажа.

– Мистер Талбот будет рад добавить свой голос к этой просьбе, – произнес Армстронг все тем же ровным, терпеливым голосом.

– Нет. Извините. – Мак-Айвер повернулся, но его остановила внезапно появившаяся в голосе Армстронга желчь.

– Прежде чем вы уйдете, могу я поинтересоваться насчет НВС и Локарта и вашего партнера Валика, его жены, детей?

Мак-Айвер застыл на месте. Он видел перед собой каменное лицо, твердо сжатый рот, глаза, поблескивавшие в отраженном свете его фонаря.

– Я… я не понимаю, о чем вы.

Армстронг опустил руку в карман, достал оттуда лист бумаги, развернул его и поднес к лицу Мак-Айвера. Мак-Айвер направил на бумагу кружок яркого света. Лист представлял собой ксерокопию записи в журнале разрешений на вылет. Почерк был четким. «ЕР-НВС разрешен вылет в 06.20 для осуществления чартерного рейса ИВК в Бендер-Делам, доставка запчастей; пилот – капитан Т. Локарт, разрешение на полет выдано капитаном Мак-Айвером». В нижней части листа была фотокопия самого разрешения, подписанного им, где имя капитана Н. Лейна было зачеркнуто с пометкой «болен» и вместо него вписано имя капитана Т. Локарта.

– Подарок вам, с моими поздравлениями.

– Где вы это раздобыли?

– Когда 125-й войдет в воздушное пространство Тегерана, радируйте капитану Хоггу, что у него