— Принято к исполнению! — Федька послушно исчез, улетев прямо через стену.

А я остался экспериментировать. Пару раз я безуспешно «прыгнул» по спальне и окончательно понял, что так ничего не добьюсь. Тогда я остановился, «закрыл глаза» и стал вспоминать в деталях, что тогда произошло. Вот я пугаюсь и оказываюсь в полной темноте… что дальше? Должен быть звук бубенчиков.

Я вслушивался до «звона в ушах», и вдруг, на грани слуха, действительно, стал пробиваться легкий перезвон, как будто от очень далеко проезжающей упряжки лошадей. Потом звук затих, но я не спешил «открывать глаза» и продолжал вслушиваться. Ага, вот он снова появился! «Та-та-та, та-та-та». Что-то он мне напоминает? А звук, тем временем, приближался, но как-то блуждая слева направо и обратно. Потом вдруг до меня дошло, где я этот звук слышал! «Джингл беллс, джингл беллс» — это же звук упряжки рождественских оленей Санта Клауса. Я их еще в свою поездку за кордон до тошноты наслушался. Да и у нас не лучше. Так и споешь рекламу: «Праздник к нам с собой несет… (что-то там еще)… кока кола».

Как только я вспомнил, откуда мне известен этот звук, колокольчики стали звучать громче, явно направляясь ко мне. Я решился «открыть глаза» и увидел себя висящим в абсолютной темноте. А издалека, делая красивый вираж, ко мне приближалась упряжка северных оленей. За вожжами, на облучке саней сидел красноносый бородатый дядька, сильно смахивающий на Тима Аллена из известного фильма «Санта Клаус». Упряжка летела в черноте, ничем не подсвечиваемая, но ясно видимая, как под ярким солнцем. Только я подумал о странной неестественности происходящего, как под моими ногами развернулось поле белого, сыпучего и искристого снега.

— О-хо-хо! — по киношному весело прокричал Дед Мороз, и олени спикировали ко мне в снег, подняв тучу морозной снежной пыли. — Кто тут меня дозывается уже который раз?

Стряхивая снег с плеч, я заметил, что стою уже по-зимнему одетый, в теплой куртке и каких-то мокасинах, а с синего неба сверкает солнышко. Вдали завиднелся хвойный лес, тоже укрытый снегом. Изо рта и ноздрей оленей шел пар, клубясь в ритме их частого дыхания.

— Здравствуйте! — произнес я, обалдело уставившись на Деда Мороза, соскакивающего с саней.

— Приветствую Вас, молодой человек! Я — Санта Клаус! — торжественно произнес он, снимая рукавицы и протягивая руку. — А Вас, как звать, величать?

— Женя! — почему-то по-детски представился я и задал еще более детский вопрос. — А вы что, настоящий Дед Мороз будете?

— Нет! — возмущенно воскликнул он. — Я Санта Клаус! — и поднял вверх указательный палец, явно долженствовавший показать значительность хозяина этого пальца. — У меня больше всего поклонников.

— А-а, извините! Я первый раз здесь.

— Так чем могу помочь? Если Вам непременно нужен Дед Мороз, то могу подвезти, — со вздохом произнес мой странный собеседник, явно удручаясь тем, что перед ним не его почитатель. Я уцепился за эту идею:

— Отлично! Хотелось бы посмотреть: как он там поживает?

— А что старику сделается? — сказал, всхрапнув и повернув голову к нам, передний олень в упряжке.

— Рудольф, я тебе слова не давал! — возмутился Санта Клаус на мохнатого болтуна.

— Очень надо! — презрительно взглянул на хозяина олень и отвернулся.

— Да, несколько староват Дед Мороз, — обрадовался Санта Клаус возможности указать на недостатки коллеги и, приглашая меня жестом в сани, продолжил. — Но ничего, покряхтывает. Да и с внучкой его, Снегурочкой — не соскучишься! Ну, садись, поехали! Хей-гой-гой!

Под этот, ковбойско-индейский вопль, олени припустили в небо, взметнув облако снега, и мы оказались опять в кромешной тьме. Олени стремительно мчались, отмеряя копытами километры невидимой поверхности. Довольно скоро впереди показалась стена северного сияния, красиво переливающаяся в полной темноте голубыми и зеленоватыми тонами. Пока я любовался ею, наши сани под веселое гиканье Санта Клауса влетели прямо в середину светящегося занавеса.

Мир взорвался вокруг всеми цветами радуги, и мы уже неслись по заснеженной улице какого-то праздничного городка. По бокам стояли прянично нарядные бревенчатые домики, украшенные резными наличниками. Вокруг домиков были небольшие, укрытые снегом палисаднички с кустиками и деревцами, увешанными фонариками и ленточками, наверно, очень красивыми в темноте. Иногда у домов встречались дети или какие-то забавные создания вроде гномов или эльфов. Все они радостно махали нам руками и кричали приветствия моему вознице. Наконец мы подъехали к большому, тоже бревенчатому зданию с широким крыльцом.

— Добро пожаловать в Клуб Санта Клаусов! — крикнул мне возница.

— В клуб Дедов Морозов! — басовито смеясь, возразил большущий старик стоявший в распахнутых дверях. Его убеленная сединами борода и шуба, обшитая красным шелком ясно говорили, кто появился перед нами.

— Опять начинается! — послышался недовольное ворчание Рудольфа со стороны упряжки.

— Все, голубчики, спасибо! Бегите в стойло! — крикнул оленям Санта и поднялся на крыльцо следом за мной. — Проходи Женя, это, как ты наверно догадался, Дед Мороз!

— Да, проходи, посмотри на место наших вечных споров! — похохатывал в бороду высокий старикан.

— А кто еще сейчас здесь? — спросил Санта.

— Да финский Йоулупукки! Остальные неизвестно где бродят.

— А Женя к тебе в гости, насколько я понял, — сказал Санта Деду Морозу и, уже обращаясь ко мне, продолжил. — Заходи, мы всегда рады гостям!

Мы зашли в просторный, но уютный холл с массивным столом у светлых окон и огромным камином у противоположной стены. Напротив очага стояло несколько глубоких, обитых зеленым плюшем кресел и журнальный столик, заваленный почему-то не журналами, а бутылками и закусками. В одном из кресел сидел благообразный дедушка в очках, тоже убеленный сединами. Санта скинул шубу и оказался в свитере и синих суконных штанах, заправленных в замшевые унты. Я тоже скинул куртку, и мы прошли к камину.

— Детей не привели с собой? — хитро улыбнулся благообразный старикан.

— Да нет! Пей свою «Коскенкорву»! — усмехнулся Санта.

Очкастый старик довольно крякнул, достал из-за пазухи бутылку финской водки и налил в маленький стеклянный шкалик перед собой.

— Это Йоулупукки, а это Женя! — коротко представил нас Дед Мороз. — Присаживайся! — потом безнадежно махнул рукой на благообразного старца. — Все норовит в одиночку пить. Разве это по- божески?

— Вот поживете с мое — сами запьете. Это процесс философский. Но и за компанию не откажусь! — оживился Йоулупукки и, указывая на стол, предложил. — Однако угощайтесь!

— Итак, молодой человек, — начал Дед Мороз, называя меня то на «ты», то на «Вы». — Зачем же Вы к нам пожаловали? И кстати, сразу должен объяснить одну вещь. Здесь у нас нечто вроде дискуссионного клуба. Мы хвастаемся друг пред другом, а наши гости выносят свои суждения, кто и в чем лучше других. Давай, сделаем так: ты нас рассудишь, а мы тебе поможем, чем можем.

Я лихорадочно соображал, как бы так приврать, чтобы и они рассказали, как побыстрее попадать в астрал, и в то же время не напугать их нашим нестандартным появлением. Поэтому я избрал тактику побольше спрашивать и поменьше отвечать:

— Я очень благодарен Вам за прием и с удовольствием послушаю ваш диспут, и, конечно же, постараюсь быть непредвзятым в оценках.

Если бы я знал, на что я подписался, то наверно сбежал бы сразу. А вам было бы интересно битый час слушать, какое место обитания важнее: Северный полюс, Корватунтури в Лапландии или Великий Устюг? Или о ком раньше упоминают в летописях? Или у кого больше почитателей и так далее, и так далее? Причем, все это, сопровождаемое топаньем ног, криками и длинными сценами ораторского искусства. При этом надо было высказывать свое мнение, и стараться сильно не обидеть не вполне нормальных собеседников. Мне повезло, что их было только трое, а не все пятнадцать, о которых то и дело упоминали присутствующие.