нам уже точно надо уходить. Вы, еще полчасика здесь можете покрутиться, но советую не задерживаться. Лучше всего летите домой и, сначала, изучите технику безопасности. Счастливого путешествия!

— До свидания, и вам того же! — попрощались мы, но Люси немного задержалась и сказала:

— Теперь вы нас знаете. Если интересно еще пообщаться, вызывайте, когда домой прибудете. Пока! — и они понеслись над землей, растворяясь в низкой облачности.

Вот так: столько информации и почти ничего не понятно! Получается, что они обитают не здесь, а за каким-то «порогом». Нас они приняли за свеженьких и неумелых «покойничков», а самое главное, вокруг было неизвестное количество опасностей, которых нам нужно избегать. А так посмотреть все хочется! Придется поспешать потихоньку — с оглядкой, чтобы не влипнуть куда-нибудь.

— Ну что, полетели замки осматривать, — предложил Федька. — Здесь все, что можно, мы уже увидели.

Точного расположения этих самых замков мы не знали, но такого старья в Англии было хоть отбавляй, так что немного «полетав», мы наткнулись на один из образчиков древнего зодчества. Где-то уже на четвертом или пятом «объекте», нам «повезло» напороться на то, о чем нас предупреждали «девушки» из Стоун Хеджа. Мы осматривали заброшенную древнюю постройку, которую правильнее было бы назвать большим каменным сараем, чем замком, когда Федя, с завидной скоростью сующий везде свой любопытный нос, начал с кем-то водить беседы:

— Рад Вас приветствовать, уважаемая!

Услышав его голос, я поспешил на второй этаж. Федька распинался перед какой-то средневековой дамой, наряженной в пышное светлое платье. Дама явно выглядела как-то неестественно. Бессмысленный взгляд на слишком бледном лице говорил о психическом нездоровье. Тут она стала заваливаться на бок, и Федька сделал огромную оплошность, подхватив ее падающее тело. Я только услышал его почти волчий вой и совершил очередную глупость, к счастью, благополучно окончившуюся для нас обоих.

Видя, что приятель будто вмерз в средневековую даму, я «сгруппировался» и, насколько мог, быстро понесся на него. Столкнувшись с Федькой, я обхватил его за «туловище» и с треском выдернул из этой западни. Самое интересное, что дама при этом, рассыпалась или растворилась в воздухе темного коридора. Хотя в точности рассмотреть это было проблематично, так как мы с физиком уже вывалились по инерции из здания и зависли где-то в паре метров над землей.

— Жив?! — спросил я, увидев, что Федька слегка двигается.

— Жив! — шепотом ответил он. — Только сил ни на что нет.

— Давай, я тебя опять к Стоун Хеджу отбуксирую, и там подзарядимся, а то, мне тебя такого до дому не дотянуть будет, — с этими словами я сгреб парня в охапку и поволок обратно к каменной антенне. Хорошо, что до нее было недалеко — всего пара сотен километров. Сгрузив Федьку прямо в центр кольца, я облетел вокруг всего сооружения, присматриваясь и прислушиваясь: нет ли «наших» среди бродящих по полю туристов, но на этот раз никого не было видно. Вернувшись, я застал друга несколько повеселевшим.

— Слушай, вот сейчас я чувствую энергию очень четко! Это, как под теплым душем сидеть, — восхищался воспрянувший, но все еще слабый Федька.

— Ты мне зубы не заговаривай, а толком расскажи, что там у вас с этой дамой за лямур приключился?

— Если бы я знал! Иду по темному коридору, а впереди появляется такая, вся разнесчастная женщина. И вроде как ко мне обращается за помощью. Слов толком не разобрать, но что из «наших», сразу понятно стало. Ну я, конечно, сразу расшаркиваться стал. Чего, мол, угодно прекрасной даме? А она как будто недоделанная — сказать толком ничего не может, и смотрит куда-то сквозь меня. Тут ей что-то совсем поплохело и она так, на бочек, на бочек — и совсем завалилась. А я, как кавалер хренов, хвать ее, за что под руку попало. И все! До сих пор дрожь берет. Как будто в ледник какой-то вморозился, и такая тоска — безысходная! Там то ли издевались над ней, то ли она самоубийством жизнь покончила. Но все это, как след сознания. Душа или дальше ушла, или, с течением времени, деградировала, по крайней мере, отчетливых мыслей я не услышал, только эмоции. И лучше бы мне этих эмоций не чувствовать!

— Да, наверно, о таких вот ловушках «туристки» нас и предупреждали. А эту сущность мы, по всей видимости, освободили или разрушили. Во всяком случае, мне так показалось.

— Но проверять ты меня это не заставишь.

— А ведь это, наверно, и было настоящее замковое привидение. Если так, то примерно понятно, что иногда пугает честных английских граждан в их старинных домах.

— Да, это или застрявшие в материи души, или часть их, оставшаяся на месте сильных негативных переживаний в момент смерти.

— Ладно, хватит разлеживаться, мне тебя еще обратно тащить, — сказал я, подходя к Федьке и беря его за руку. — Полетели!

Прибыли мы домой благополучно и, «очнувшись», обнаружили, что пропутешествовали всего три с половиной часа. Сориентировавшись на местности, я позвонил Славе с Ташей и пригласил их для обсуждения ситуации…

Понедельник, как известно, день тяжелый, что Степан очень четко ощущал сейчас на своей голове. Заткнув истошный звон будильника, он долго сидел на краю кровати, не открывая глаз. В висках маленькими молоточками стучалась головная боль. Во рту стоял знакомый сушняк.

«Господи, какой же мы дряни вчера с Севкой набрались!» — протащившись в ванную, он включил воду и посмотрел в зеркало. На него мутным взглядом смотрело оплывшее и заросшее щетиной лицо. Сил и желания чистить зубы не было. Хватит и того, что нужно побриться, а то до смены с такой рожей не допустят. Он достал старую электробритву и приступил к опостылевшей процедуре… Выйдя в коридор, он услышал грохот кастрюль на кухне.

— Нюрка! Пожрать что-нибудь брось на сковородку! На работу опаздываю, — буркнул Степан жене вместо утреннего приветствия, а сам пошел в комнату искать одежду почище. Вслед ему раздалось:

— Нечего пить столько! Теперь подыхаешь небось, — но, несмотря на недовольный тон, большая кружка горячего чая и яичница все-таки ждали его на столе.

— Ну, спасибо! А то я уже скандала ждал, — довольно промычал Степан, садясь за стол.

— Да надоело мне все! Даже скандалить. Так что жри, пока дают, — ответила зевающая Нюрка, заправляя растрепанные, пережженные осветлителем волосы. Вечером-то, трезвый придешь? В доме вон, хоть шаром покати. С магазинов я, что ли, все таскать должна?

— Все, спасибо! Приду, куда я денусь, — сказал Степан, выходя из-за стола и накидывая куртку на ходу. На улице начинался обычный летний день.

«Все путные люди сейчас по отпускам, а я, как лох, баранку целый день крутить должен!» — подумалось ему. С другой стороны, Степан еще неплохо помнил то время, когда он парился дальнобойщиком