активность возле банка на Уилширском бульваре. Сообщите дальнейшие действия.

— Слушайте. У нас куча вызовов по этому адресу. Отряд уже выехал.

Сесил почувствовал болезненный спазм в груди. Все, чего он желал, находилось в шестидесяти футах, но было недоступно. Плакали шестнадцать миллионов.

— Код два-одиннадцать. Прошу подтверждения. Преступник — крупный белый мужчина. Он вооружен. Повторяю — вооружен. Клиенты банка в замешательстве.

— Понял вас, агент шесть-шесть-семь-четыре. Не приближайтесь, отряд уже выехал. Спасибо за дополнительную информацию.

Сесил уставился на Холмена, но тут же краем глаза заметил сигнальные огни. В трех кварталах отсюда по Уилширскому бульвару в сторону банка стремительно неслись красно-синие мигалки.

Сесил развернулся и бросился к машине.

Холмен наблюдал за Сесилом с дурным предчувствием. Его смутило, что человек так долго треплется по телефону, когда рядом с ним лежат шестнадцать миллионов. Он снова махнул рукой Сесилу, чтобы тот подошел и взял деньги, но Сесил не прерывал разговора. У Холмена мурашки побежали по коже: явно происходило что-то недоброе. Тут Сесил резко кинулся к машине. Через считанные секунды на улице замелькали красно-синие огоньки, отражавшиеся в окнах дома напротив. Холмен понял, что время вышло.

Он просунул в дверь тяжелые сумки с деньгами, которые раскачивались в руках, как свинцовые маятники. В двух кварталах от банка к тротуарам жались машины, чтобы пропустить полицейских. Копы будут здесь через несколько секунд.

Холмен рванулся вслед за Сесилом, на бегу, как кегли, сбив двух пешеходов. Сесил уже добежал до «тауруса», распахнул дверцу и забирался в машину, когда Холмен схватил его сзади. Он потянул Сесила на себя, и оба упали.

— Какого черта ты прицепился ко мне, парень? Пошел прочь, — пробормотал Сесил, пытаясь залезть в машину.

Холмен дернул Сесила за ногу, не переставая молотить его кулаком.

— Отцепись от меня, черт возьми. Да пусти же! — воскликнул Сесил.

Но Холмен уже почти ничего не боялся. Сквозь пелену пробивалось осознание того, что перед ним окровавленный агент ФБР с тридцатилетним безупречным послужным списком. Но единственным, что он видел в эти мгновения, было лицо Ричи, красное, зареванное, когда он бежал рядом с машиной Холмена и кричал, называя его неудачником. Он знал, что воспоминание о восьмилетнем пареньке с еще не выпавшими молочными зубами постепенно начнет блекнуть, и чувствовал неистовую, слепую потребность заставить этого человека расплатиться за все.

Холмен не заметил пистолета. Должно быть, Сесил вытащил оружие, когда Холмен молотил его по спине, а сам Сесил пытался ползком добраться до машины. Холмен не глядя продолжал наносить удары, стараясь пригвоздить Сесила к асфальту, но наконец агенту удалось вывернуться. Вспыхнули три ослепительно белые вспышки, и громоподобное эхо сотрясло воздух над Уилширским бульваром.

Мир вокруг Холмена замер. Он слышал только биение своего сердца.

В ожидании боли он уставился на Сесила. Тот оглядывался назад, судорожно глотая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. А за ними уже остановились патрульные машины, и усиленный мегафоном голос офицера выкрикивал слова, которые Холмен не мог разобрать.

— Долбаный сученыш, — прошипел Сесил.

Холмен посмотрел вниз. Перед ним горой валялись сумки с деньгами. Банкноты были опалены в тех местах, где их задели пули.

Сесил попытался просунуть дуло пистолета между сумками и ткнуть его в грудь Холмена, но на этот раз пистолет тихо щелкнул. Сесил швырнул пистолет в руки Холмену и на коленях пополз к полицейским, высоко держа над головой свое удостоверение.

— ФБР! — кричал он. — Я агент ФБР!

Падая, переваливаясь с боку на бок и все так же вытягивая руки, он не переставал кричать и указывать на Холмена.

— Пистолет, у него пистолет! — надрывался он. — Я ранен!

Холмен бросил взгляд на пистолет, затем на патрульные машины. За ними прятались, присев на корточки, четыре офицера. Молодой человек, наверное ровесник Ричи, целился прямо в него.

Усиленный мегафоном голос вновь загрохотал над Уилширским бульваром, на этот раз заглушаемый звуками приближающихся сирен.

— Опустите оружие! Бросьте оружие и никаких резких движений!

У Холмена не было оружия. Оно лежало на сумке с деньгами прямо у него перед носом. Он не двигался. Он слишком боялся.

Люди разбегались из банка.

— Это он! — кричали они, указывая на Холмена. — Это был он!

Сесилу удалось встать, и он, пошатываясь, бочком, попытался скрыться, не переставая размахивать удостоверением.

— Я видел его руку! Черт побери, я ее видел! Он полез за пистолетом!

Холмен увидел, как четыре молодых человека снова поднимают оружие. Он закрыл глаза, стараясь не шевелиться…

… и ничего не произошло.

Холмен выглянул из-за сумок и увидел, что патрульные держат пистолеты дулами кверху, а вокруг суетятся другие офицеры. Оперативники из Беверли-Хиллз с винтовками и автоматами уже бежали к Сесилу. Надавав ему увесистых пинков, они перевернули его лицом вниз, скрутили руки, а затем двое торопливо подошли к Холмену.

Он по-прежнему не двигался.

Один из офицеров остановился на некотором расстоянии, держа автомат на изготовку, другой подошел поближе.

— Я хороший парень, — сказал Холмен.

— Не двигайся, сволочь.

Тот из офицеров, что был поближе, поднял пистолет Сесила, но не стал бить Холмена или выкручивать ему руки. Похоже, что, как только оружие оказалось у него, он перевел дух.

— Ты Холмен? — спросил коп.

— Он убил моего сына.

— Поговаривают, что так, приятель. Но ты с ним расправился.

Второй коп тоже подошел вплотную.

— Уитс сказал, здесь была стрельба. Вы ранены?

— Думаю, нет.

— Полежите тут. Мы сходим за врачами.

Сквозь растущую толпу протискивались Поллард и Лидс. Когда Холмен увидел Поллард, то попытался подняться, но она знаком приказала ему лежать. Холмен подумал, что зашел слишком далеко и шансов у него практически не осталось.

Лидс направился к Биллу Сесилу, но Поллард сразу же бегом бросилась к Холмену. На ней была та же фэбээровская ветровка, что и в день их знакомства. Добравшись до Холмена, Поллард посмотрела на него сверху вниз, переводя дух. Потом улыбнулась и протянула руку.

— Вот и я. Теперь тебе нечего бояться.

Холмен выбрался из-под груды сумок, взял Поллард за руку, и она помогла ему встать. Он уставился на Сесила, который по-прежнему, раскинув руки, лежал на мостовой. Он наблюдал за тем, как офицеры скручивают Сесилу руки за спиной и связывают запястья. Лидс, бледный как смерть, с перекошенным лицом,