— Весело вы живете, — заметил Бичем, обращаясь к Гвендолен, которая удовлетворенно кивала головой, наблюдая, как возмездие настигло ее оскорбителя. — Не помню, когда я в последний раз так веселился.

— Ну и негодяи! — покачала головой Гвен и, взяв из рук Хелен ведро, объявила: — Я не сразу сообразила, в чем дело, мисс Хелен, и была настолько глупа, что испугалась. Теперь я вижу, что они всего-навсего жалкие молокососы. — Она грозно взглянула на своего обидчика. — В следующий раз, прежде чем лезть под юбки, сначала спросишь разрешения у леди! — наставляла она, поливая его водой. Парень фыркал и откашливался, хватаясь за голову, все еще нывшую после удара о стену.

Не прошло и пяти минут, как все одиннадцать нарушителей спокойствия оказались на траве или на подъездной аллее, мокрые с головы до пят. Под совершенно непристойный гогот лорда Бичема Хелен хладнокровно объявила:

— Повезло вам, что никого не стошнило в моей пивной, иначе наказание было бы неотвратимым, суровым и крайне неприятным. Как я уже сказала, вы настоящие счастливчики. Кстати, я искренне наслаждалась пением этого молодого человека. Он изливал в песне душу. Остальные мне крайне не понравились. Однако вас слишком много, и у меня попросту нет времени воспитывать всех. Вы останетесь во дворе, пока не протрезвеете и не обсохнете до такой степени, чтобы не капать на мои чудесные полы. Потом, если пожелаете, можете вернуться в гостиницу. Но больше трех кружек эля не получите. И учтиво поблагодарите Гвен, когда та станет разносить эль. Если кому-то станет плохо, пусть немедленно выбежит во двор. Пивная закроется к полуночи. Все меня поняли?

В ответ раздались стоны, ворчание, кое-кто закивал. Тот студент, которого похвалила Хелен, снова принялся драть горло. Кто-то из приятелей швырнул в него ведром. Хелен отряхнула руки, ослепительно улыбнулась Спенсеру и пошла к гостинице. Конюхи остались сторожить пьяниц.

— Хелен, — благоговейно прошептал лорд Бичем, — ты молодец! Это было великолепное зрелище! Ты пощадила их достоинство и дала пищу для размышлений. Вряд ли они скоро позабудут этот день.

— Отец научил меня обращаться с молодежью, когда я шесть лет назад купила «Лампу короля Эдуарда». Они не так уж плохи — просто буяны, у которых слишком много денег в кармане. Ах уж эти кулачные бои! Совсем про них забыла, иначе приехала бы заранее.

Она выпрямилась, одернула юбки, и Бичем, словно зачарованный, уставился на ее груди.

— Тринадцать лет назад и вы, возможно, кутили в такой компании, лорд Бичем?

Тот задумчиво улыбнулся:

— Я скорее всего был бы тем, кто пел, и ты попробовала бы соблазнить меня.

Что ж, может быть, он прав!

Бичем разгуливал по пивной, пока Хелен разговаривала с миссис Туп, Гвендолен и управляющим мистером Хайдом, который, как она объяснила позже, был превосходным мастером по части варки эля, но, к сожалению, ужасным трусом, немедленно поджимавшим хвост, стоило цыкнуть на него. Если в пивной поднималась свара, несчастный тут же прятался за бочонками с элем. Вот и сейчас он пребывал в своем любимом убежище.

Лорд Бичем вернулся в пивную и велел принести кружку зля.

Ничего не скажешь, Хелен — отличная хозяйка. Везде чисто, ни соринки, ни поломанного стула, ни грязных занавесок. Две отдельные гостиные, каждая с небольшим камином и окнами, выходящими во внутренний двор. Гостиница не очень велика — всего два этажа. Рядом конюшня. Дорожки вымощены брусчаткой, повсюду трава, цветы, а между двумя зданиями возвышается громадный старый вяз. Лорд Прит клялся, что тут подают лучшую еду во всей округе. Запах свежеиспеченного хлеба, доносившийся с кухни, вызывал аппетит.

Час спустя в сопровождении миссис Туп с кочергой, взятой на случай студенческого бунта, лорд Бичем и Хелен направились к выходу. На очереди была лавка мясника. Хелен долго говорила с владельцем и его красивым молодым сыном Уолтером и, выйдя, радостно потерла руки.

— Я его заполучила! — призналась она, когда лорд Бичем подсаживал ее на спину Элинор. — Уолтер — парень рассудительный и станет хорошо обращаться с Тини. Его отец в полном восторге, что вроде как породнится с нашей семьей через женитьбу своего сына на моей горничной. «Тини и Уолтер Джонс» — звучит достаточно респектабельно. Ну а теперь можно вернуться к нашим делам.

Бичем трудился над свитком, пока не заболели глаза. Было почти пять часов вечера. Пора пить чай.

Он встал, потянулся и зашагал в гостиную. Пока они с Хелен пили чай, лорд Прит заедал шампанское вкусным клубничным пирожным.

— Не знаю, права ли ты насчет Уолтера Джонса, — протянул он, когда Хелен рассказала о своих махинациях. — Говорят, за последний год он лишил невинности шесть молоденьких девочек.

— О Господи! — ахнула Хелен, подавившись плюшкой. Лорду Бичему пришлось легонько похлопать ее по спине. Но пальцы немедленно зачесались от желания сорвать с нее платье. Он решительно убрал руку и осушил чашку.

— Слишком смазлив, — вынес свое суждение лорд Прит. — Как бы не принес Тини одно горе!

— Я подумаю, отец. Спасибо за ценные сведения. Придется сопровождать Тини на свидание.

— О нет, пошли с ней Флока, — посоветовал лорд Прит.

— Он, вне всякого сомнения, защитит ее добродетель, — усмехнулась Хелен, — но заодно воткнет нож меж ребер мистеру Джонсу. Кстати, лорд Бичем, у вас усталый вид. Не хотите прогуляться со мной по саду?

— Я бы предпочел посидеть в беседке, — пробормотал он.

Заходящее солнце посылало на землю теплые лучи. Лорд Бичем довольно ухмыльнулся, заметив прелестное маленькое строение на пригорке. Хелен все еще размышляла о горничной и о ее возможном союзе с молодым развратником, из которого, можно не сомневаться, женушка сумеет вылепить самого преданного мужа.

Перед уходом парочки лорд Прит, опрокинув еще два бокала шампанского, сообщил гостю, что беседку построил еще его дед.

— Он говаривал, что моя дорогая бабушка любила здесь сидеть, плести кружева и любоваться гусями в пруду. Кто знает, так ли это было? Однако на лице у деда появлялась весьма странная улыбка при упоминании о беседке.

По мнению лорда Бичема, сообразительные люди всегда найдут уютному павильону лучшее применение, и мисс Мейберри скоро предстоит в этом убедиться.

Но Хелен, не подозревая о его намерениях, трещала о персидском свитке и надписи на старофранцузском. Это продолжалось до тех пор, пока он не притянул ее к себе и не поцеловал. Сильные руки жадно мяли упругий ягодицы. Ему даже не пришлось поднимать ее — она впечаталась в него так, словно они были созданы друг для друга.

Бичем задохнулся.

До него даже не дошло, что обычно он ведет себя с женщинами совершенно по-другому. Со всеми своими любовницами он действовал медленно, нежно, чаруя их своим искусством, остроумием и комплиментами. Он касался их повсюду, определяя, что доставляет женщине наибольшее удовольствие, доводя до исступления, до безумия, так что они кричали от наслаждения и засыпали от усталости, прежде чем он достигнет пика. Но с Хелен…

Он со стонами целовал ее щеки, лоб, губы, проникая глубоко в рот языком, а пальцы дрожали от нетерпения. Спенсер толкнул ее в легкое плетеное кресло, задрал юбку и едва не излился при виде длинных белых ног.

— Я просто не могу с этим справиться, Хелен, — прошептал он, сам дивясь тому, что еще способен складно выражать свои мысли. — Я всего лишь простой смертный и не могу с этим справиться.

— Я тоже. Скорее, Спенсер, пожалуйста, скорее!