двадцать лет, по расчетам, он начнет возвращать вложенные в него огромные деньги. Но уже сейчас грузов сюда доставлялось больше, чем на любое другое внеземное поселение, за исключением штаб-квартиры ООН, конечно.

В данный момент в вакуумном отделении дока загружался огромный транспорт. Ленты транспортеров, словно осьминожьи щупальца, тащили в его трюм метровые кубы замороженного мяса. Сквозь прозрачный купол (который, как и весь док, не вращался, в отличие от остальных частей станции) тренированный глаз Жана де Кайпера различил особенно яркую звездочку среди тысяч других. Это был второй транспорт, ждавший очереди на посадку.

Возле огромного окна, за которым сидел оператор конвейера, ожесточенно спорили двое мужчин в деловых костюмах. Оператор безучастно наблюдал за ними. Бесконечная лента транспортера уходила в герметичную трубу, ведущую в трюм транспорта, где царил космический вакуум. Спор шел из-за того, что часть мяса предназначалась не для этого транспорта, а для следующего, который ждал на орбите.

Проплывая мимо спорящих, де Кайпер довольно усмехнулся. Приятно сознавать, что не только у тебя дела идут погано.

Во время двухэтапного полета и короткой остановки на пересадочном спутнике африканеру пришлось скрываться, чтобы не попасться на глаза объектам слежки. Ему не обязательно было держать их все время в поле зрения, так как он знал, куда они летят.

Конечно, он мог занять кресло рядом с ними и послушать, о чем они говорят, но решил не вызывать подозрений и держаться подальше. Так или иначе, на допросе эти двое выложат все, что знают.

Во время пересадки на спутнике ему удалось просмотреть список пассажиров. По номерам мест де Кайпер определил их фамилии — Йетс и Есилькова. Если только они не воспользовались поддельными личными карточками, информацию о них легко можно получить у Арджаниана — нужно просто еще заплатить ему.

Отдел контроля располагался в центре орбитальной станции, где царила невесомость, что было неудобно для сотрудников, но это никто не принимал в расчет, так как должность контролера считалась на Девоне самой престижной. Перенос отдела ближе к периферии, где была гравитация, прокладка новых информационных линий — все это стоило денег.

Когда де Кайпер вошел в комнату, все головы повернулись в его сторону — сотрудники отдела контроля воспользовались возможностью оторваться от осточертевших экранов и поглазеть на новоприбывшего. Африканер оставил дверь полуоткрытой, чтобы наблюдать за офицерами Безопасности, беседовавшими у информационного стенда.

— Сэр? — вопросительно окликнул де Кайпера какой-то мужчина. Африканер даже не обернулся, чтобы посмотреть, кто это был, а лишь коротко бросил через плечо:

— Занимайтесь своим делом!

Йетс что-то говорил женщине, потом оба направились к движущейся дорожке. В невесомости они передвигаться явно не умели.

Если вся орбитальная станция представляла собой гигантское колесо, то док и отдел контроля являлись его осью. От оси к периферии, как спицы, шли три движущиеся ленты.

Де Кайпер с легким презрением наблюдал, как Йетс и Есилькова преодолевают расстояние до ленты В, потом повернулся к упорно таращившимся на него контролерам и высокомерно спросил:

— Вы еще не вернулись к своим обязанностям?

После чего достал из кармана личную карточку и многозначительно помахал ею в воздухе, но так, чтобы никто не успел прочесть, что на ней написано.

Сотрудники отдела контроля и не пытались ничего прочесть. Высокомерного тона де Кайпера и карточки с синей полосой — инспектор системы воздухообеспечения — было достаточно, чтобы доказать его власть. Никто на орбитальной станции не хотел связываться с человеком, который позволяет другим дышать. Контролеры нехотя вернулись к работе, по крайней мере, перестали пялиться на незваного гостя.

Все стены отдела контроля занимали огромные экраны. Они были плоские — не стерео, как голотанки, но качество изображения обеспечивали более высокое, а это важнее, чем трехмерная картинка.

Де Кайпер уверенно подошел к двум экранам, расположенным напротив двери. Липучие подошвы ботинок отлично удерживали африканера на полу в вертикальном положении.

Начальник смены, которого весьма старила преждевременная лысина, осмелился снова обратиться к нему:

— Не случилось ли чего-нибудь с воздушной системой, сэр?

— Нет, и не случится, если вы будете поменьше болтать, — грубо ответил де Кайпер, одновременно перенастраивая оба экрана.

Контролер отступил, ужаснувшись собственной дерзости. Де Кайпер, не удостоив его взглядом, достал из кармана любимый ингалятор. По комнате поплыл крепкий табачный запах.

Каждый большой экран показывал одну из двадцати четырех секций, на которые был разделен Звездный Девон. Под большими экранами располагались маленькие, высвечивающие информацию о содержании кислорода, температуре воды и почвы в секциях.

Разумеется, человеку было не под силу уследить за всей информацией, поступающей в отдел контроля с огромных овощных полей, пастбищ и рыбных прудов, но этого и не требовалось. Функция контролеров заключалась в другом — по возможности предупреждать аварийные ситуации, а если они все-таки возникали — оповещать о них ремонтников.

Это была непростая работа. Появилась разница давления в несколько миллибар — не произошла ли утечка воздуха? Повысилась концентрация метана в теплице — нет ли прорыва газопровода? И так далее.

Жану де Кайперу не было дела до проблем контроля. Огромные экраны идеально подходили для слежки — вот все, что его интересовало. Он настраивал экран на то место, где соединялись две секции, — именно туда подходила лента В. Африканер знал внутреннее устройство станции лучше, чем кто-либо другой, — это была его работа.

С помощью джойстика, переключавшего батареи видеокамер, можно было получить изображение любой части Звездного Девона.

Картинки на обоих экранах плавно изменялись — видеокамера поворачивалась на максимально возможный угол, а потом микропроцессор включал следующую.

— Ага… вот, — прошептал де Кайпер на африкаанс, когда на правом экране появилась площадка, где оканчивалась лента В. Он увеличил изображение и осклабился. Только палач мог принять выражение его лица за улыбку.

Левый экран больше не был нужен — объекты появились на правом. Теперь Йетс и Есилькова двигались более уверенно — гравитация нарастала и достигла уже половины земной. Они замешкались на пересадочной площадке, не зная, куда направиться. Недовольные пассажиры торопливо обходили их.

Африканер слегка перенастроил камеру, чтобы видеть их лица. Он не умел читать по губам, а это было бы полезно в данный момент. Он представил себе, будто смотрит на них через оптический прицел.

Женщина исчезла с экрана. Де Кайпер немедленно расширил обзор. Оказывается, она направилась к багажному транспортеру. У Йетса багажа не было, а Есилькова взяла с конвейера одну спортивную сумку, не новую, с потертыми углами — это де Кайпер хорошо разглядел. Интересно, что внутри? Сумка была такого же синего цвета, что и униформа сотрудников Безопасности.

Через плечо де Кайпера нервно заглядывал один из контролеров — молодой парень, которого африканер, по существу, лишил рабочего места. Де Кайпер обернулся и холодно смерил его взглядом. Контролер смущенно отступил.

Тем временем Йетс и Есилькова направились на остановку монорельсового вагона.

Камера, расположенная высоко под потолком, давала только вид сверху, поэтому де Кайпер лиц не видел, одни головы. Ничего не поделаешь — видеосистема не приспособлена для слежки. Правда, светлые волосы Есильковой и ее синяя сумка служили прекрасным ориентиром.

Йетс и Есилькова сели в подъехавший вагон. Плавным движением джойстика де Кайпер сдвинул изображение, не упуская вагон из кадра. Тщательно подобрав фокус, он смутно различил в окне яркую гриву Есильковой. Монорельс проходил через туннель, отделанный лунными силикатами, которые давали множество бликов, поэтому более четкое изображение получить не удавалось.