От бриджа меня оторвал сержант Стоуни.

— Извините, сэр! — рявкнул он, появляясь в дверях. — Вас вызывает лейтенант Хэлтроп.

Я молча кивнул, вернулся в комнату сказать друзьям, что моя квартира остается в их полном распоряжении, и, накинув плаш, вышел под мелкий моросящий дождь.

Патрульная машина стояла в нескольких ярдах от подъезда, так что я даже не успел промокнуть. Хоть какая-то радость, пусть маленькая.

Сержант завел мотор, и автомобиль плавно тронулся с места.

— Ну, что там еще стряслось? — недовольно поморщился я.

— Точно не знаю, сэр, — пожал плечами Стоуни. — Я едва успел заступить на дежурство. Слышал краем уха, что кто-то исчез. Может, убийство… Не знаю.

— И что? — не скрывая раздражения, спросил я. — Убийства не по моей части. Я специалист по компьютерам и виртуальности.

Стоуни снова пожал плечами:

— Извините, сэр, но мое дело маленькое. Мне приказали вас доставить, я и выполняю.

— Ладно, ты прав, — буркнул я и откинулся на спинку сиденья, все еще продолжая злиться. Испортить такой вечер! Бридж, отличная выпивка, компания друзей… Все псу под хвост…

С другой стороны, никто мне не навязывал эту работу. Предложили, назвали цену — весьма приличную, решение же я принял сам, да и не жалею об этом. Работа непыльная, объективно — ее не так уж и много, вот только сегодня что-то на меня нашло…

Но когда мы подъехали к департаменту полиции округа, я снова был в форме — спокоен, уравновешен, настроен по-деловому.

Выходить из патрульной машины не пришлось. Едва мы затормозили, как появился лейтенант Хэлтроп, прикрывающий макушку каким-то пакетом. Он был одет в гражданский костюм: белая сорочка, рассеченная пополам галстуком, оттеняла неправдоподобно кофейное лицо. Лейтенант спокойно мог бы подрабатывать в какой-нибудь кондитерской фирме, рекламируя ее шоколадную продукцию.

— Как нельзя вовремя, — запрыгивая на переднее сиденье, пробасил он. — Едем на место. Парадиз-авеню, дом восемнадцать.

Стоуни кивнул, выжимая педаль акселератора, а Хэлтроп повернулся в пол-оборота ко мне и, жестикулируя, начал излагать суть дела.

Оказывается, два часа назад в департамент позвонила некая миссис Куински и сообщила, что одна из ее квартиросъемщиц куда-то исчезла. Хозяйка не видела постоялицу пять дней, но не придала этому особого значения — иные жильцы пропадают и на более долгий срок…

Когда же позвонили с работы этой самой квартиросъемщицы (зовут ее, кстати, мисс Тревор) и поинтересовались, не заболела ли их сотрудница, миссис Куински поднялась на второй этаж, долго стучала в дверь, но никто не открыл. Тогда она решила воспользоваться запасным ключом, но тщетно. Дверь была заперта изнутри, и ключ находился в замочной скважине.

Домовладелица вызвала полицию. Дверь вскрыли. Мисс Тревор в комнате не оказалось. Проверили окна. Они были заперты опять же изнутри…

Лейтенант выдержал многозначительную паузу, и я удачно успел в нее влезть.

— Исчезновение из закрытой комнаты. Интересно. Читал о чем-то подобном. Но при чем тут я?

— Вот сейчас мы подошли к самому главному, — как-то странно, мне показалось, даже с некоторой долей злорадства, улыбнулся лейтенант. — В комнате Маргарет Тревор находилась одна вещица из полипластика метров двух длиной.

— Ты имеешь в виду «саркофаг»? — спросил я.

— Он самый, — кивнул Хэлтроп.

— Ну и что?

— А то, что он был включен… и внутри — никого!

Я оторопело уставился на лейтенанта.