— Поэтому слушай внимательно, — сказал Линиус. В это время мимо окна проносились последние из отставших птиц, раздалось жалобное карканье. — О нет, — жалобно пробормотал Линиус. — Я опять опоздаю.
— Опоздаете
— Как Высочайший Академик, я должен благословлять академиков на сбор урожая новых летучих скал. Без моего благословения после ритуала очищения они не могут отправиться в Каменные Сады. — Он рукавом стёр пот со лба.
— Так много дел и так мало времени!
Квинт не мог не заметить, каким измождённым выглядел Высочайший Академик.
Тогда скажите мне точно, как найти этот свиток, — сказал Квинт. — И побыстрее.
— Ты должен придерживаться того, что называют правилом отрицания, — объяснил профессор. — На первой развилке будет два пути: птицы и не птицы. Ты выберешь не птицы. На второй развилке — пресмыкающиеся и не пресмыкающиеся. Выберешь не пресмыкающиеся. Третья развилка: млекопитающие и не млекопитающие.
— Выбираю не млекопитающие, — сказал Квинт.
— Точно, — похвалил Линиус. — Делаешь так, пока позволяет выбор. Далее поиск становится сложнее — а ветви тоньше. Поэтому используй переходные мостки и подвесные корзины. Тебе надо найти две ветви, одна отмечена легендарные…
— Легендарные, — сказал Квинт.
— Другая — небесные.
Квинт кивнул.
— Зависнув в точке, где перекрещиваются эти две веточки, найдёшь нужный мне свиток. — Он шумно выдохнул. — Ты всё запомнил?
— Думаю, что да, — сказал Квинт. — Воздушные Жители, не, не, не насколько возможно, затем легендарные и небесные.
— Хорошо. Звучит легко. Надеюсь, что в действительности это не окажется слишком сложным.
— Можете на меня рассчитывать, — уверенно сказал Квинт.
— Надеюсь, — неопределённо ответил профессор. — Как я уже сказал, Квинт, ты не должен оплошать. Поэтому сосредоточься на своей задаче и не позволяй, себе отвлекаться, — Он отвернулся и подобрал свой посох-жезл. — Теперь иди. Да пребудет небесная скорость с тобою. — Линиус вздохнул. — Пойду к моим благословляемым академикам.
С головой, забитой указаниями Твизла и инструкциями профессора, Квинт вышел из Дворца Теней. Как всегда, для него оказалось неожиданностью, что снаружи, хотя и вечерело, было солнечно. Дворец Теней, был со всех сторон окружён высокими зданиями, которые не пропускали свет. Дворец был постоянно погружён в сумерки, самый солнечный день казался облачным. Когда Квинт вышел из узкого прохода на широкий простор напротив Центрального Виадука, ему пришлось заслониться от солнца ладонью.
— Куда? — пробормотал он сам себе и тут же ответил словами Твизла: — Южный конец ступеней Виадука.
Ещё неделей раньше он бы и здесь ничего не понял. Он вспомнил, как Марис смеялась над ним, когда он направился к Западной Пристани в совершенно неверном направлении. Дело в том, что компасные направления были зафиксированы в Санктафраксе ещё до того, как скала полностью оторвалась от поверхности земли. Сейчас, когда громадная скала парила в воздухе и постоянно поворачивалась, так называемый южный конец мог находиться в какой угодно стороне. Однако Квинт недавно узнал, что господствующая над городом вершина Обсерватории Лофтуса находилась у южного конца Центрального Виадука. Туда он и направился, огибая Западные Ступени.
За неделю, которую он провёл в Санктафраксе, Квинт много узнал об этом большом воздушном городе.
Занятия в школе начинались немыслимо рано, в шесть утра, но зато в час с лекциями было покончено, так что у него оставалось много свободного времени… Каждый день он бродил по городу, видел новые для себя школы, колледжи, факультеты, знакомился с проспектами и переулками, мостами и пристанями, большими и малыми. Ступени Виадука занимали его чрезвычайно.
Взмывший ввысь Центральный Виадук был потрясающим сооружением, связывавшим Обсерваторию Лофтуса и Большой Зал. К Виадуку тянулась череда из двух сотен башен и башенок всевозможных академических факультетов, от Чтения Свитков до Воспевания Луны. Виадук покоился на двадцати четырёх мощных колоннах, по сторонам которых — и между ними — были сооружены лестницы этих самых Ступеней.
Сначала Квинт не обращал внимания на снующие по мраморным ступеням группы академиков. Но через несколько дней он заметил, что одни и те же персонажи на всё тех же Ступенях повторяют те же самые действия. Квинт стал прислушиваться к тому, что они говорили.
Двенадцатые Западные Ступени были, например, местом, где ученики могли обменяться экзаменационными билетами и перемыть косточки своим профессорам. Восемнадцатые служили местом встречи этих самых профессоров. Здесь академики могли обсудить свои проблемы, публично излить свои горести — и часто перед толпой слушателей. А с противоположной стороны, на Восемнадцатых Восточных Ступенях, устраивались бои свиномордов и незаконные азартные игры.
Сейчас, когда наставления Высочайшего Академика ещё звучали в его ушах, Квинт пронёсся мимо всех Ступеней — хотя иной раз ему и хотелось задержаться. Он обогнул круглую башню Обсерватории и замер с открытым ртом.
— Как, во имя Неба, я мог такое не заметить? — удивлялся он, глазея на громоздкое деревянное строение под высокой кровлей-зонтиком, увенчанное скромной башенкой-обсерваторией. Конечно, древняя библиотека, во всех смыслах была затенена своими громадными чванными соседями.
Квинт пересёк просторный затенённый двор и исчез в глубокой тени под нависающей крышей. Никто не заметил, как он обходил круглые стены, приближаясь к замаскированному входу. И никто не видел, как он вошёл.
Квинт ахнул. Если снаружи Большая Библиотека поразила его, то внутри он замер от изумления. Такой простор — и полная заброшенность. Прохладно и тихо. Слабый запах хвойной смолы со зловещей примесью лиственной плесени. Ничего подобного ранее он не испытывал.
«Деревья», о которых рассказывал Линиус, были массивными деревянными колоннами, установленными в плотно утрамбованную землю. Из колонн торчали колышки, служившие опорами для рук и ног при подъёме. «Ветви» представляли собой сложную систему арок и поперечных балок высоко под потолком. На разной высоте видны были платформы и перемычки, переходы и подвижные подвесные корзины для перемещения между колоннами. А сами свитки коры свешивались гроздьями с «веточек». Некоторые висели по одному, как листья на Дереве. Другие были сложены в пачки, штук по пятьдесят и больше, в больших контейнерах. Иные свитки из них выпадали, и пол библиотеки напоминал Дремучие Леса осенью.
Квинт присел на корточки, подобрал обрывок свитка и развернул его на полу. При этом ему показалось, что по залу забегали какие-то светящиеся точки: то ли предметы, то ли существа. Он огляделся, но ничего не увидел. Вернувшись к свитку, он разгладил его кожистую поверхность ладонью и вгляделся. Текст, написанный мелким и аккуратным почерком, дополнялся иллюстрациями и графиками и относился к бандерберам, полосатым медведям Дремучих Лесов, точнее, к бледному ситиловому мху, растущему в их Густой шерсти и придающему этим древолазам зеленоватый оттенок.
Квинт увлёкся. И это лишь один обрывок одного свитка! Один из многих тысяч! Великое хранилище знаний. Эта библиотека — невероятное место. Квинт выпрямился. «Не отвлекаться! Достань свиток, который нужен профессору, и сразу возвращайся», — напомнил он себе.
Как он скоро понял, это было легче сказать, чем сделать. Нужно было проверить больше сотни колонн. К тому же надписи на указателях.
— Со-ци-аль-ные Же… Социальные Жесты, — читал он по слогам, а то и по буквам, водя пальцем по