вздрогнул. Открыв глаза, он увидел рядом с собой нескладного старика, потиравшего челюсть мощными грубыми пальцами. В тусклом свете фонаря Квинт видел его пушистые усы, его подёргивающийся нос, похожий на клюв, и тяжёлые брови. Встретившись взглядом с Квинтом, он Сузил глаза.

— Изысканная манера обращения с тем, кто только что спас твою жизнь, — проворчал незнакомец голосом сухим, как пергамент.

— Спас мою жизнь? — вопросительно пробормотал Квинт.

— Тебе повезло, — сказал незнакомец. — Если бы я не поспел вовремя…

Квинта озарило.

— Кроваво-красное чудовище! — закричал он, вспомнив. — Оно напало на меня!

— Это был глистер, — сказал его спаситель.

— Не может быть, — возразил Квинт. — Такой громадный.

— Я знаю, но это глистер. Большой злой глистер, он маячит в каменных сотах и охотится на слабых, потерявшиеся.

— Марис! — закричал Квинт. Он напрягся и схватил незнакомца за одежду. — Моя подруга, Марис, — сказал он и вздрогнул, так как тупая боль в его спине стала мучительной. — Она… она…

— Не двигайся, — сказал старик и прижал вниз его мягко, но сильно. При движении его одежда зашуршала, запах гниющих листьев стал сильнее.

— Но… — начал Квинт.

— Твоя подружка жива. Лежи.

— Да? Слава Небу!

— Ну, довольно, парень, — одёрнул его старик. — Тебе следует благодарить Землю, а не Небо. — Он отвернулся и достал из мешка открытый горшок. — Давай-ка я намажу тебе веки. Этот грубиян глистер обжёг их. Закрой глаза.

Квинт послушался и на этот раз был спокоен, когда пальцы старика наносили успокаивающую мазь. Боль утихла, и веки стали приятно прохладными. Запах гниющих листьев стал ещё сильнее.

Память возвращалась к Квинту. Сначала тонкая струйка, потом поток, наконец мощная волна воспоминаний омыла измученный разум Квинта и наводнила его мыслями. Марис. Профессор. Свиток коры, экспедиция в каменные соты, загадочная камера… Всё это оживил резкий запах. Неожиданно Квинт вспомнил, где он ощущал этот запах раньше — и слышал тихое бумажное шуршание.

— Библиотека! — воскликнул он. — Это вы поймали меня, когда я падал. Вы спасли мне жизнь.

Старик хмыкнул:

— Это, кажется, становится моей привычкой. Перевернись, я проверю спину.

Квинт послушно перевернулся, но голова его была обращена к спасителю.

— Кто вы? — спросил он.

— Ты обо мне не слышал. Меня зовут Бунгус Септрилл. Я Высочайший библиотекарь, хранитель землеведения. — Он вздохнул. — Это мало что значит в наши дни. — Пальцами, напоминающими лопаточки, он сильно нажал на поясницу Квинта. — Больно?

— Нет.

— А так?

— Нет.

— А.

— А-а-а-а-а-а! — завопил Квинт. — Дьявольски больно! — Ощущение было такое, как будто острая льдина вонзилась в его спину.

— М-м-м, — промычал Бунгус. — Глистерный вывих. И довольно-таки серьёзный. — Диагноз звучал зловеще.

— Что это значит? — встревожился Квинт. А вдруг он обречён?

Бунгус прошаркал вокруг Квинта.

— Это значит, — сказал он бесстрастно, — что нам надо попытаться это вылечить. — Он достал кожаную сумку, открыл её и начал там рыться.

Квинт внимательно следил со смешанным чувством любопытства и страха, как Бунгус вытаскивает второй маленький горшочек. Из него Бунгус достал восемь отсвечивающих восковым налётом полосатых листьев, засунул их себе в рот и стал добросовестно пережёвывать. Из сумки тем временем он вынул длинный кусок ткани и раскатал его на полу пещеры.

— Я… не умру? — тихо произнёс Квинт.

Бунгус только улыбнулся и, не произнося ни слова, извлёк изо рта жвачку, которую равномерно распределил по пояснице Квинта.

— Припарка из полосатой травы, — сказал он просто. — Помогает от воспалений и глубоких очагов боли.

— Жжёт, — пожаловался Квинт.

Бунгус кивнул.

— Это она начинает действовать, — сказал он, вытер пальцы об одежду, взял ткань и закрыл ей спину Квинта.

Жжение между тем прекратилось, и от мягкого тепла льдина, вонзившаяся в спину Квинта, стала потихоньку таять. Наконец Бунгус сказал:

— А теперь встань и скажи, что ощущаешь.

Квинт осторожно поднялся, боясь, что острая боль снова заставит его вскрикнуть. Но боли не было, а когда он расправил затёкшие мышцы, снова почувствовал свою спину.

— Как? — спросил Бунгус.

— Потрясающе! — сказал Квинт. — Совсем как новый.

— Полосатая трава была когда-то довольно обычным снадобьем. Но так называемые небоведы со всей их новомодной ерундой ничего не знают о свойствах трав.

Но Квинт не слушал. Его привыкшие к темноте глаза увидели Марис, сидевшую спиной к стене с закрытыми глазами. Она казалась бледной и напряжённой.

— Марис, — пробормотал Квинт и заспешил к ней. Он опустился рядом с ней на колени и взял её руки в свои. — Марис, как ты?

Марис открыла глаза и слабо покачала головой, но ничего не сказала. Кожа её была липкой, лицо ничего не выражало.

— Ей надо прийти в себя, — сказал Бунгус, подходя к ним. — Она, как и ты, была на краю гибели, к тому же глистер держал её гораздо дольше. Я сделал для неё, что мог. — Он похлопал по своей кожаной сумке. — Изучение Лечебных растений Дремучих Лесов — одна из старейших наук в мире. Этот глистер — существо очень опасное.

— Он схватил меня, Квинт, — сказала Марис с усилием, голосом тихим и бесцветным. — Я старалась, но не могла вырваться, как я ни пыталась.

— Он выследил тебя по запаху крови, — сказал Квинт. — Так же, как он гнался за мной, когда я поранился.

Бунгус покачал головой:

— Да, он выслеживал вас. Как я уже сказал, это охотник. Но его манил не запах крови.

— Нет? — недоверчиво спросил Квинт. — Тогда что?

— Ваш страх, — сказал Бунгус. — Он шёл по запаху вашего страха.

Квинт вздрогнул, когда вспомнил, как испуганы были они с Марис.

— Конечно, не только страх привлекает внимание глистеров, — продолжал Бунгус. — Они чуют злость, разочарование, зависть. Все, независимо от их размера.

Квинт закивал:

— Мы заметили это, правда, Марис? — Квинт повернулся к Бунгусу. — Глистеры по-разному реагировали на наши разговоры. Иногда они светились, иногда вспыхивали и пускали искры.

— Чем сильнее эмоции, тем ярче свет, — сказал Бунгус. — Но ярче всего их свет при чувстве страха.