– А теперь отошли все на исходную! Быстро! Зашили входы фанерой и балками!

Вскоре из-под ХХС из включенных на полную громкость плееров победно зазвучала «Reise, Reise» Rammstein.

Параклисиарх связался с Растопчиным и сообщил координаты перегородок, которые тот пометил на карте.

– Давай свой Метрострой!

Работяги за обещанное Растопчиным царское вознаграждение подогнали бурильные установки, и вскоре буры проделали в поверхности Москвы отверстия до самых люков подземелий. Одна за другой подъезжали бетономешалки и опорожняли свои утробы в пробуренные отверстия. И вовремя! Лондонские певчие, задержанные на некоторое время выкапыванием своих любимых плюшевых медведей под самые грязные ругательства наемников, наткнулись на бетонные пробки вместе с подпиравшим их заградотрядом ЧВК.

А хард-рок смолк. Московские недопитые Руководители Проектов под воздействием охватившей их жертвенной любви, плотского восторга и неистовой преданности своим кровопийцам зашили входы в подземелья, находясь не снаружи фанерной перегородки, а внутри. И были залиты лавой безжалостного бетона. Так героически погибло московское депрессивное воинство.

Из-под земли теперь доносилось пение блокированных на подходах к ХХС хористов Вестминстерского аббатства. Москвичи в недоумении щелкали пультами телевизоров и крутили настройки радиоприемников, желая понять, откуда исходит звук. Малюта никак не мог оторвать взгляд от монитора, поэтому пропустил самое главное действие, которое разворачивалось не под землей, а как раз – над ней.

Воскресный московский вечер заканчивался, как обычно, частными салютами у ресторанов и фейерверками над Москвой-рекой, поэтому Ми-8, зависший на уровне позолоченных луковиц ХХС, не привлек внимания обывателей.

Выродков сосредоточенно наблюдал за вертолетом. Он лежал, раскинув ноги для более устойчивой позиции, и держал на изготовке станковый пулемет «максим». Внезапно вертолет испустил луч лазера, который вырезал аккуратную окружность в центральной луковице. Именно она служила тайником.

– Ах, канальи! – Легионер всех времен и народов разгадал маневр частной армии, заключавшийся в том, чтобы отвлечь внимание и оттянуть силы московских на подземелья. Сообразив, что десанта не будет, Выродков отбросил раритетный пулемет, выхватил из аристократических дланей царевича тяжелую самозарядную ОСВ-96 – крупнокалиберную снайперскую винтовку, способную поразить легкобронированные цели, и надел наушники.

– Не может быть! – в сомнении поднял бровь Бобрище. – Это ж – наши!

Использование Ми-8 не удивило Выродкова.

– Вряд ли частной армии удалось бы пересечь границу на своей технике. Они, вероятно, решили приехать в качестве туристов, налегке, и купили все необходимое на месте, как зубную пасту и тапочки. Прямо на Знаменке, да еще и небось по цене металлолома. А кое-что, например лазер, как обычно, – прямо на вокзале. Или на Черкизовском рынке.

– А вдруг это учения какие-нибудь? Или косметический ремонт ХХС? И откуда они поднялись? Их бы ПВО засекло сразу.

– Да из двора фабричного и поднялись. Сегодня ж воскресенье, рабочих нет. Им его туда приволокли, оттуда они и стартанули, – уверенно заявил легионер.

Уар, расположившийся рядом с Иваном, стянул зубами «рыцарскую» перчатку Hermes, сдвинул наушники и вышел секретным кодом на Московскую ПВО.

– Ё-о-о!!! Сигнатуры – чужие! – заорал оператор, несший ночное дежурство. – Цель на запрос не отвечает, не опознается! Сейчас доложу по начальству.

– Ты, боец, пока не кипешуй, – остановил его Выродков, отобравший у царевича телефон. – Оперативного не тревожь. Полкан пусть свои эротические сны досматривает. А эти борзые – они по нашу душу. Сами справимся.

– Так, может, вам хоть зенитным прожектором посветить?

– Ага, ракетой… сигнальной… – хмыкнул легионер. – Мы его в ПНВ видим. Все, боец, не до тебя!

Оптический прицел с прибором ночного видения позволил бойцам Чертольской группировки засечь, как из зависшего вертолета показалось нечто похожее на телескопические руки. Одна из них – левая – заканчивалась вантузом, который, присосавшись к луковице, вынул фрагмент, выжженный по контуру лазером. А затем правая «рука» проворно, словно мартышечья, просунулась в проделанное отверстие, и вытащила бумажный пакет с логотипом «McD», в который был заключен алмаз. Разрабатывая концепцию безопасности объекта, Параклисиарх никак не предполагал, что рука, которая потянется за пакетом, будет искусственной. Он был уверен, что натуральная точно этим бы не соблазнилась.

Вантуз вернул на положенное место вынутый ранее фрагмент, но тут «рука» с пакетом отчего-то замерла. Очевидно, кто-то в силу сложившейся в этих местах традиции впарил ЧВК экземпляр недофинансированной робототехники. Ждать дальнейшего развития событий становилось рискованно. Ми-8 с оттопыренной клешней, зажавшей алмаз, вздрогнул, качнулся и двинул в сторону Берсеневской набережной, прямо на «чертольских», распластавшихся на крыше «дома на набережной».

– Куда-а-а?.. Я те двину! – пригрозил легионер и прицельно разрядил магазин винтовки в борт вертолета.

Но машина, несмотря на пять дыр в корпусе, удержалась в воздухе.

– Хорош! – с гордостью отозвался Иван о детище отечественного военпрома. – Надежная машинка, живучая, как дворовая сука!

Из вертолета лениво саданули очередью поверх голов. И тогда оскорбленный столь пренебрежительным отношением Выродков снайперским выстрелом перебил запястье стальной руки, так и не сумевшей втянуть алмаз в чрево вертолета. Пакет вспыхнул, и камень в оправе обхвативших его стальных пальцев вывалился в Москву-реку.

– Ну вот и концы в воду, – бесстрастно подвел итог Выродков, ненавидевший алмаз, с которым когда-то так позорно опростоволосился.

– Что ты наделал?! Водолазов теперь нанимать придется, – расстроился царевич.

– Это уже не моя печаль, – ответил легионер.

– Эх, нет в тебе патриотизма, Ваня! – попенял легионеру сокольничий, чей охотничий азарт еще не унялся.

– Видите ли, господа, – произнес Выродков, – «Мир», даже будучи перевернутым или опрокинутым врагами в «World», это все равно, как ни странно, – Мир.

Поднявшись во весь свой немалый рост, Выродков ушел с крыши по пожарной лестнице и, отследив направление движения Ми-8, отправился к самому сладкому месту столицы. А царевич и Бобрище, замерев, напряженно следили за брюхом пролетающего над ними вертолета. «Ответки» они не ждали: в ней не было никакого смысла. У «диких гусей» нервы крепкие – психовать и огрызаться не станут, да и знают прекрасно, с кем имеют дело. Разве что гадость какую-нибудь учинить могут. Да и то вряд ли: мало ли кто завтра может стать их нанимателем? Друзья еще не подозревали, что гадость, хоть и невольную, они получат от своего соратника.