«Вот у меня, например, никого нет, – писал, как Уару казалось, молодой человек с трагическим выражением лица, непременно трагическим! – Где мне найти тепло?»

Ах, как близок был Уару мучивший юношу вопрос! Он и сам хотел найти на него ответ.

«В крематории», – ответил другой, бестрепетный.

«Ну и сцуко же ты, Кролик», – без лишних эмоций констатировал третий.

«А что такого? Нагнетаю депресняк. Издевательства над готом делают его еще более депрессивным. То есть – тру. Так что все в порядке. И Кролик – не сцуко, Кролик – циничный и озабоченный тру», – объяснялся персонаж под ником Кролик.

«А как это у тебя никого нет? Куда ты их дел? Убил и съел?»

«Да настоящих друзей и не бывает. Каждый, кто к тебе приближается, старается поживиться твоим теплом. Есть только паршивая жизнь, в которой проще согреться в одиночку. И вечное разочарование смерти…»

У царевича дрогнула кисть руки на мышке и заныло за грудиной. Этот трагический персонаж словно озвучил давно мучившие его самого мысли и чувства. Да, он не уходил лишь потому, что боялся разочароваться в смерти. И он очень хотел поживиться чьим-нибудь теплом. Ему жизненно необходимо было, чтобы его согрели…

«Ты че такой серьезный?» – выразил обеспокоенность гот с ником Мефисто.

«На гопоту вчера нарвался. Вид им мой не понравился…»

«А как ты одет был?»

«Да вполне обыкновенно: джинсы, гады, ошейник, пирсинг… Я ж не панк какой-нибудь… Мы же – мирные, если к нам не лезут, то и мы никого не трогаем…»

«А за что ты обычно трогаешь?» – поинтересовался Кролик.

«У меня нож есть. Я даже зимой хожу расстегнутым для быстрого доступа к оружию. Поэтому часто болею…»

«Ну и зачем ты в готы пошел?»

«Силу воли тренировать. Готика, по-моему, самое сложное в материальном субъективном мире, поэтому я в ней…»

«Ну ты вштырил…»

«Умные гопники давно пошли в нелегальные бизнесы посерьезней и теперь делают что-то нехорошее исключительно из-за серьезных денег…»

«Это – прежние. А уже новое быдло народилось. Проходу не дают. Да и тетки с дядьками не лучше. Пройти мимо без замечаний не могут».

«Да уж знаю, на своей шкуре испытала, – писала девушка, – летом, когда я готела, эти… ничего не представляющие из себя существа меня на работу не взяли из-за того, что я пришла на собеседование в черных кожаных шортиках, топе, гольфах в сетку и на платформе… Такие интересные, мне в жару в плащ надо было, что ли, наряжаться?..»

Какие же они, право, трогательные, умилялся царевич, ощущая в себе ускоряющиеся токи и обильное слюноотделение.

Что могло его выгнать в эту скучную серую осень? Надежда на новую любовь или предощущение неординарных событий в его жизни?

Уар припарковался возле одного из популярных суши-баров столицы, в котором была назначена встреча. Иван Выродков считал распространившиеся по Москве суши местью японской за Курильские острова. Но никого из московских нетрадиционных потребителей это обстоятельство не смущало. Где эти мифические острова? Что им за дело до них, примостившихся на краю света?

Царевич огляделся. Машины сокольничего в пределах видимости не оказалось. Ветреный день нагонял на город сизые тучи и тонкий аромат тления. Последние сухие листья скребли скукоженными подмерзшими краями асфальт, словно цеплялись за равнодушную к их смерти твердь, тщась продлить свой уход подобно приме – с большой сцены. Но ветер уносил их в неотвратимость близкого конца в виде мусорного контейнера и последующего перерождения в корм земли.

Напротив входа в «сушильню» на широком парапете подземного перехода сидели одетые в черные гламурные «бушлаты» молодые люди в слегка внедорожных сапогах. Обмундирование выглядело недешевым. Тусовка у них тут, что ли? Царевич прислушался к негромкому разговору.

– А что, «Урал» разве круче «Харлея»? – удивлялся молодой человек в шарфе под самый подбородок, разглядывая отечественный мотоцикл.

– Он не круче, он готичней, – объяснили ему знатоки.

– Как много умирающих листиков… – сказала девушка, глядя на неметеный тротуар.

– Хочешь их похоронить? – спросил ее участливо молодой человек с длинной черной шелковой кистью в серьге, напоминающей аксессуар катафалка. – Организуем панихиду…

– Жаль, у меня плюсики кончились. Буду должен, – кивнул другой.

Э, да это – форумчане, понял Уар. Решили посмотреть друг на друга в реале?

– А что у тебя с лицом? – спросил кто-то парня с трагическим выражением лица.

– Я ж писал вчера: на гопоту нарвался, – ответил «трагический».

Так они – те самые? Со вчерашнего форума? Вот так совпадение! Уар попросил прикурить, постоял рядом: от всех исходило ровное тепло. Чего им не хватает? – удивился он. Разговор был ленивым, вязким. И происходил, казалось, оттого, что молодым людям было не о чем помолчать.

– Знаешь, даже если б ты был одет белым ангелом, ты бы все равно отхватил. Выражение лица у тебя такое – просящее. Вот и подают, – ответил кто-то «трагическому».

Царевичу захотелось обнять «трагического» и нежно уткнуться в его теплую мальчишечью шею. Так близко, так пронзительно понятно было ему это состояние, когда ты – ничей.

Уар отвернулся, устыдившись своей слабости. Накрапывал мелкий дождик, а может, и не дождик, а первый осенний неурочный снежок таял в городском смоге, не долетая до земли. Получасовое ожидание кого хочешь разозлит. Уар и злился, подозревая сокольничего в незапланированной пьянке. Наконец показалась сокольничья сизая БМВ (Боевая Машина Вампиров) и, заложив лихой вираж, виртуозно вписалась в очерченное парковочное место у входа в «сушильню», как раз между двумя по-хамски криво приткнутыми джипами.

– Вот они! – известил друзей Кролик.

Уар покосился на компанию. Эти-то тут при чем? Он не знал, что одной девушке, обзвонившей пяток подружек, под силу поднять на ноги всю Москву. С тем же результатом можно было дать объявление в «Московских новостях».

Бобрище помогал выйти своим спутницам с их собаками, затеявшими совсем неготичную визгливую склоку.

– Извини, дружище, эти дамские сборы… ну ты в курсе… – виновато оправдывался Бобрище. – Давно ждешь?

– Не переживай, я только что подъехал, – ответил царевич.

Компания готов переглянулась и посмотрела на Уара с интересом и уважением к невиданному дружескому акту милосердия и всепрощения.

В «сушильне» выяснилось, что тусовка очень даже «при чем». Выходной день Руководителей Проектов обещал стать весьма нетривиальным. Рассевшись вокруг Уара и Бобрища с их девушками, готы позволили себя представить, пожали не без трепета ледяные ладони новых знакомцев и заказали красного сухого, недешевого.

Такого поворота наши герои никак не ожидали. Одно дело – развлечь и увлечь милых барышень, и совсем другое – оказаться в центре внимания любопытствующей тусовки. Готы изучали их. Они присматривались к готам.

– Позвольте поинтересоваться, каковы текущие цели и задачи? Чего хотите? – попытался прояснить обстановку Уар, прикидывая, как бы повежливей свернуть мероприятие.

– Сейчас или вообще? – уточнила девушка по имени Марта, пришедшая посмотреть, мимо чего она «крупно пролетела».