Родители – особенно Наина Иосифовна – долго отговаривали дочь от необдуманного поступка (ей было заготовлено место в Уральском политехе), но уже тогда отличалась она упрямством и своенравием: вся в отца. В 1977 году Татьяна уехала в Москву поступать в МГУ на факультет вычислительной математики и кибернетики. Там же, в университете, познакомилась со своим первым мужем, золотым медалистом из Уфы Виленом Хайруллиным. В 1980 году они расписались. Через год – родился сын, названный в честь деда Борисом.

Вопреки заведенным традициям, записали ребенка на фамилию матери: это была воля сановного деда; якобы он очень хотел продлить на земле свой род .

Так, по крайней мере, уверяла сама Татьяна, не объясняя, однако, почему ее племяннице Кате, родившейся годом раньше, да и всем другим ельцинским внукам фамилия была дадена совсем другая. Хотя, по-моему, причина кроется в ином: негоже было секретарю обкома и члену ЦК иметь дочь и внука с труднопроизносимой басурманской фамилией.

Но перечить воле тестя Хайруллин тоже не мог: в конце концов, жила студенческая семья в квартире, пробитой Ельциным, и не где-нибудь – в самом центре Москвы, на Кутузовском проспекте. В то время о борьбе с привилегиями будущий президент еще и не помышлял.

Однако, несмотря на неустанные заботы, этот союз тоже, на удивление, быстро распался. Как рассказывал сам Хайруллин, молодая жена отказалась ехать за ним в Башкирию и предпочла остаться в Москве. Роль покорной домохозяйки совсем ее не прельщала, во всем и всегда она претендовала на главную роль.

«Я хотел оставаться прежде всего Виленом Хайруллиным, а не мужем Тани Ельциной, – скажет потом несостоявшийся президентский зять. – В нашей семье это оказалось невозможно. Жена буквально давила на меня».

В 1982 году Татьяна забрала сына. Их размолвка переросла в окончательный разрыв.

После развода видеться с сыном Хайруллину было запрещено. Бывший тесть настоятельно уговорил его отказаться от мальчика – к тому времени Татьяна собралась замуж во второй раз. Ребенка записали на фамилию нового супруга и дали его отчество – Леонидович.

О том, что у него существует другой отец, Борис-младший узнал, лишь учась уже в старших классах; после того как журналисты раскопали семейную тайну президентского клана. Он, может, и не прочь был познакомиться с единоутробным родителем, но на пути непреодолимой преградой высилась кремлевская стена.

«Я неоднократно пытался выйти на сына, но все мои попытки терпели неудачу, – скажет Хайруллин. – Таня категорически запретила мне общаться с Борей… Мне кажется, она меня ненавидит».

Ничего не скажешь: высокие отношения!

Так уж повелось, что из двух дочерей Ельцин неизменно выделял младшую. Если Елена была маминой дочкой, то Татьяна – уж точно папиной.

Вообще-то, он всегда мечтал о сыне. Когда Наина Иосифовна понесла во второй раз, Ельцин был уверен, что вот теперь-то, наконец, родится мальчик. Но появилась Татьяна, и Борис Николаевич, погоревав недолго, утешился мыслью, что закаленный характер и воля к победе – в конце концов, вопрос не пола – воспитания.

Татьяна и росла по образу его и подобию. Она категорически не признавала юбок и платьев, а во всех драках с сестрой непременно одерживала верх – даром, что была на три года младше.

Даже по характеру сестры разительно отличались друг от друга: Елена – мягкая, спокойная, женственная. Татьяна – властная, стервозная. Татьяна привыкла всеми вокруг командовать, Елена – подчиняться. Татьяна училась плохо, Елена же закончила школу с серебряной медалью и от частого чтения рано стала носить очки.

После первых неудачных браков личная жизнь сестер тоже сложилась по-разному. Вскоре после развода Елена вновь вышла замуж: за штурмана гражданской авиации из Свердловского авиаотряда. Муж, Валерий Окулов, как нельзя лучше подходил ей по духу: он был спокойным и доброжелательным; и жизнь, кстати, тоже повидал – от первого брака у него имелся сын.

Ельцин замужество одобрил. (Бытует версия, что жениха для дочери присмотрел он сам.) Сразу после регистрации новой семье выделили двухкомнатную квартиру, молодой муж резко пошел в гору: стал летать на международных авиалиниях. (Это опять-таки к вопросу о треклятых привилегиях.)

В общем, за старшую можно было особо не беспокоиться. То ли дело – Татьяна. Она жила вдалеке от родительских глаз, в чужой, негостеприимной Москве: такая непрактичная, доверчивая, беззащитная; одно слово – мать-одиночка. У отца с матерью просто сердце кровью обливалось от тревоги за судьбу любимицы.

И когда в 1985 году Ельцина перевели в Москву, первое, что сделал он, – мгновенно забрал дочь к себе.

В то время Татьяна служила программистом в отделе баллистики оборонного института: КБ «Салют». В том же КБ трудился и ее избранник – конструктор Леонид Дьяченко.

Это был типичный служебный роман: о какой-то бурной и яркой любви говорить здесь явно не приходится. Татьяну не смущало то, что будущий муж был моложе ее на три года; а Леонида – наличие ребенка от первого брака.

Муж Дьяченко оказался очень удачным приобретением. Он охотно смирился с тем, что Татьяна стала главной в семье. Не возражал он и против того, что жить им пришлось вместе с тестем и тещей – думаю, женатые мужчины понимают, о чем это говорит…

В эпоху Ельцина одним из секретарей московского горкома работала некая Низовцева. Иногда вместе с мужем ей приходилось выходить в свет, и супруг ее при знакомстве представлялся исключительно следующим образом: муж товарища Низовцевой.