бы уши старый боцман.

Они приволокли тело Вячеслава к одному из столбов, и Айс, вытирая пот с лица, связал его скотчем. Когда все было готово, они покинули пещеру.

– Ну, говори! – чуть ли не закричал Эд, когда шаги стихли.

– Все было спланировано заранее, – заговорил Сема. – Камень не случайно упал на вашу подругу. Это сделал Айс. Но их цель, как я понял, была не эта девушка, а ты, Катрин.

– Я? – растерялась хиппи.

– Именно. Ты была одна, понимаешь теперь? Балласт. Им нужна пара. ПАРА, мужчина и женщина. Почему ты поехала сюда одна?

– Мой парень не смог… А какая разница? – Катрин ничего не понимала.

– А он собирался?

– Да, мы уже билеты купили, а потом у него все обломалось, и билет пришлось сдать.

– Вот! Валентин хотел для подстраховки взять две пары. Но у тебя случился форс-мажор, и Валентин каким-то образом дал знать Айсу, чтобы тебя ликвидировать. Но камень упал на вашу подругу, и их план дал трещину, – объяснил Сема.

– Тогда понятно, почему они нас спасли, – проговорил потрясенно Эд.

– Нет, все это какая-то хренотень… – пробормотала Катрин. – Какая разница, что Марины нет? Осталась я и Влад, вот тебе и пара.

– Ты ничего не поняла, – покачал головой Сема. – Они…

– Они должны любить друг друга, верно? – тихо закончила за него Татьяна.

– Да, – после паузы сказал Сема.

В пещере повисла тишина.

– Среди нас есть одна пара, – осторожно сказала Катрин.

Неожиданно Вячеслав захохотал. В сгущавшихся сумерках от его дикого, неестественного смеха по коже шел мороз, и Эд подумал, что он точно спятил.

– Ой, умора… не могу, сейчас обоссусь со смеху, – захлебывался Вячеслав. – Значит, вся эта заварушка только из-за нас с Таней?

Эд мрачно молчал.

– Значит, другие им не нужны? – задала вопрос Катрин, и в ее голосе затеплился огонек надежды. – Зачем они тогда держат нас тут всех?

– Как расходный материал. Мало ли что понадобится, – ответил Сема.

– И что… и что они будут делать с нами? – хрипло спросила Татьяна.

– Я не знаю. Но слышал, что, когда для обряда привозят влюбленных, речь идет о решении какого-то очень серьезного вопроса. Все дело в священном озере, где все и происходит, оно находится где-то рядом.

– Нас бросят в озеро? – спросила Татьяна, и Вячеслав снова засмеялся, но быстро замолчал.

– По-разному бывает, – медленно проговорил Сема.

– Откуда ты все это знаешь? – спросила Катрин подозрительно.

– Я изучаю этот феномен уже десять лет. Я знал людей, которым довелось столкнуться с Айсом. Этот остров – порождение абсолютного безумства и зла.

Эд таращил глаза в темноту, пытаясь разглядеть Вячеслава, но все, что он видел, было лишь смутным бесформенным силуэтом. Его мозг словно каленым железом прожигал один-единственный вопрос: почему Слава ничего не говорит по поводу фотографий? Почему он молчит насчет их драки? Он ведь ему ногу сломал! Или у него отшибло память?

Ответа на этот вопрос он не знал. Как и то, что их ожидает.

– У нас есть какой-то выход? – спросила Татьяна.

– У этого острова есть сердце. Это самое слабое место, особенно во время обряда: когда остров отдает свои силы на выполнение ваших желаний, он словно замирает на несколько мгновений, и его сердце уязвимо.

– Что он может, этот остров? – спросил Эд. – Ты все время говоришь про исполнение желаний. Это что, вроде волшебной палочки?

– Он исцеляет от неизлечимых болезней. Вашей подруге он мог бы вернуть руку. Он возвращает утраченную память. Разум. Любовь. Вы заметили акул у берега? Скоро они будут здесь. Это незримые помощники Киукано Скволус. Вы редко увидите этих бестий в обычные дни. Они, подобно острову, пробуждаются вместе с ним и спешат сюда. И исчезают, когда остров погружается в спячку, то есть уходит на дно.

Эд, слушая Сему, начал думать, что он сейчас свихнется.

– Наши друзья не похожи на тех, которые собираются вернуть себе память, – ехидно заметил Вячеслав. Его речь после выбитых Эдом зубов стала немного шепелявой.

– Логично. Про любовь-морковь я вообще молчу, – поддержала его Катрин. – Что им от нас надо?

– Этот остров также может наказывать, – сказал Сема.

– Вот это уже ближе к теме, – усмехнулся Эд. Он все еще посматривал в сторону Вячеслава. Неужели тот решил ничего не говорить?!

– Есть какой-то высший предел? – спросила Татьяна.

– Я кое-что слышал. В древних книгах говорится о воскрешении мертвых как о высшей форме.

– Что-о-о?! – обалдела Катрин.

– Да. Или оживление, если говорить обыденным языком. Но, насколько мне известно, такое почти не практиковалось. Эта сделка равносильна игре в русскую рулетку, только не с одним патроном, а с одним пустым гнездом, – пояснил Сема.

Он остановился. Где-то сверху монотонно капала вода.

– Валик… черт возьми, – прошептала Катрин. – Светка… Неужели?!

– Может, все-таки попытаемся вырваться отсюда? – подал голос Вячеслав. – Мария Бравлина не рожала связанных рабов, которых собираются бросить в какое-то вонючее озеро с акулами.

Эд улыбнулся. Он уже знал: что бы ни случилось, он и пальцем не тронет его. Он скорее убьет его мстительного дядюшку.

Исви осторожно, на цыпочках зашел в дом. Внутри было тихо.

Сердце гулко колотилось в груди, так, что ему казалось, еще немного, и оно прорвет грудь. Первым делом он посмотрел на стол в комнате. В памяти все еще проскальзывали фрагменты сна – крошечный остров c кипящим озером и вылезающая из котла Ордо. Но там ничего не было.

Интересно, где Корф и Гэл? Может, они в подвале, с Ордо?

При мысли о том, что он сейчас увидит жену, мужчина покрылся липким потом. Он уже собрался спуститься вниз, как вдруг услышал доносящийся из дальней комнаты голос. Он вздрогнул. Это… Ноги сами понесли его в комнату.

Там была Ордо. Она лежала на кровати, укрывшись одеялом, сшитым из шкуры сумчатого волка, которого он убил год назад.

Он замер, всматриваясь в супругу. Никаких пугающих изменений, какие были у нее в тот день. Исчезла мертвенная бледность и одутловатость, глаза сверкали, и в них Исви увидел то, от чего сразу покраснел. Ордо была красива как никогда, и ему впервые стало стыдно за свою грязную одежду, немытые волосы, за свое лицо, хотя именно она сделала его таким, какое оно сейчас.

Она протянула руки вперед, и Исви, не помня себя от нахлынувших чувств, бросился к ней. Он плохо помнил, что было дальше. Она извивалась под ним наподобие дикой кошки, визжа и царапая его острыми ногтями, а он кричал, и кровь снова закапала из его раны прямо на лицо Ордо, а она смеялась и ловила кровь языком, как собаки ловят дождевые капли.

Он уже устал, а она хотела еще. У него болел живот, которому досталось от ножа Айса, гниющая рана на лице горела, от голода и усталости кружилась голова, но он не мог остановиться. Всполошенные мухи, с неохотой оставив пиршество на лице Исви, раздраженно жужжали над его взмокшей от пота головой.

Наконец он вымотался настолько, что едва мог дышать, а ниже живота у него все онемело. Все лицо и грудь Ордо были в его крови, и ей это нравилось. Вдруг она оттолкнула его и встала. Исви, шатаясь, обнял ее. Несмотря ни на что, он чувствовал себя счастливым. Значит, Айс был прав! Все получилось!