Рабочая газета «Бессмертие труда» писала, что тут дело пахнет провокацией, и рабочие не должны позволить, чтобы народ ввели в заблуждение. А о Галактионове коротко сообщила: «Известный всему миру профессор не арестован и не может быть арестован. За него поручились лауреат Нобелевской премии Адам Мартинсон и профессор Арвий Шельба. Даниэль Галактионов сказал, что он докажет свою невиновность. Далее он заявил, что убийцей капитана Брауна является бандит по кличке «Кайзер».

До сих пор большие газеты как бы не замечали «Бессмертие труда». Но тут вдруг заговорили с неудержимой злобой.

Тон задал опять-таки «Парабеллум». «Не удастся это дело свалить на Кайзера, прикрыть им те козни, которые готовили коммунисты всем нам, слышите вы, «бессмертники»! — угрожающе кричала газета.

«Патриот» обвинял «Бессмертие труда» в измене и требовал закрытия этой газеты. Католический «Апостол» заявил, что поручительство за Галактионова имело бы силу в том случае, если бы его подписал профессор Себастьян Доминак.

Взялись перетряхивать «старые грехи» профессора Галактио нова, нарушение им законов по поводу чтения газет, хождения без галстука. Бульварная газетка вытянула историю с Эрикой Зильтон и размазала ее по-своему, как умела только она одна.

В ответ на все это последовал крепкий удар «Бессмертия труда», она поместила гневное заявление профессора Адама Мартинсона. Вот оно:

«Мне хотелось выступить в большой газете, но всюду я встретил отказ. Что ж, я воспользуюсь страницами этой газеты. Мне даже приятнее это, поскольку я сам из рабочих.

Не желая повторять гнусную клевету и отвечать на нее, за являю, что убийство Брауна не имеет никакого отношения к профессору Галактионову, равно как и все инсинуации, выдуманные против него. Стыдно слушать все это в стране, считающей себя чуть ли не оплотом высокой цивилизации. Вместо того, чтобы расследовать преступление и привлечь к ответственности убийц, здесь занялись опасной провокацией.

Как видно, загадочное убийство Брауна используют в целях разжигания военных страстей. Я чувствую, что над миром нависла страшная угроза.

Не может сердце ученого, призванного служить прогрессу, быть равнодушным в такой опасный момент, и пусть мой голос будет услышан во всех странах мира.

Честь ученого и гражданский долг заставляет меня заявить сегодня с полной ответственностью: если правительство Атлантии не пресечет травлю виднейшего представителя современной науки, если ученые страны, на первых порах гостеприимно предоставившей нам возможность плодотворно работать здесь на благо всего человечества, — если наши коллеги не потребуют от своего правительства прекращения травли, то я вынужден буду в знак протеста выйти из состава Академии наук Атлантни, почетным членом которой я избран. А если ученые всего мира отнесутся безучастно к моему голосу, то я откажусь и от звания лауреата Нобелевской премии. Мне стыдно будет носить это высокое и почетное звание, если его не уважают. И если же, вопреки здравому смыслу и элементарным правилам уважения человеческого достоинства, профессор Галактионов будет все-таки арестован, то я покину институт, в котором работал вместе со своим коллегой над решениемодной и той же научной проблемы, боролся за жизнь ЧЕЛОВЕКА».

Это заявление нельзя было обойти, не принять во внимание. Имя профессора Мартинсона было широко известно, махнуть на него рукой, значило бы махнуть на науку и культуру. Этого правительство Атлантии сделать не могло.

Глава правительства созвал пресс-конференцию. Вопросы корреспондентов и ответы на них были опубликованы во всех газетах:

«ВОПРОС. Что вы скажете по поводу выступления г-на Мартин сона относительно профессора Галактионова?

ОТВЕТ. До тех пор, пока не будет закончено расследование убийства Брауна, ничего определенного сказать нельзя. Возможно, Галактионов и не причастен к этому; возможно, он не был непосредственным исполнителем в этом деле, но некоторые факты явно не в его пользу. Не все из нас порой представляют, в каких острых формах проявляется сейчас идейная борьба. Мы с уважением произносим имя профессора Мартинсона, однако, знаем, что иногда и очень честные, уважаемые люди оказываются, помимо своей воли, защитниками неправды. Когда закончится следствие, все будет ясно и нам, и вам, и уважаемому г-ну Мартинсону.

ВОПРОС. Правда ли, что в правительстве дебатировался воп рос о разрыве дипломатических отношений с Советским Союзом?

ОТВЕТ. Я мог бы ответить отрицательно на этот прямой воп рос, но оказался бы не совсем честным. Официально вопрос в правительстве не обсуждался, но поступают настойчивые требования о разрыве отношений, и разговор такой возник. Правительство, конечно, не может игнорировать настроение нации, однако, решение этого вопроса преждевременно. Сегодня я принял советского посла по его просьбе. Посол спросил, отражают ли в какой-либо мере выступления газет точку зрения правительства Атлантии. Я сослался на традиционное у нас право свободы слова и сказал, что мы заинтересованы в одном — в установлении правды, а затем уже последуют выводы. Советский посол-согласился со мной: они тоже заинтересованы в выяснении правды. С этой целью советское посольство выделило своего представителя, господина Латова — атташе по вопросам науки и культуры, который будет связываться с соответствующими инстанциями, действуя строго в рамках закона. Это не вызвало возражений.

ВОПРОС. Верно ли, что как раз на эти дни намечалась казнь группы политических заключенных, приговоренных к смерти? Если это так, то нет ли тут связи с убийством Брауна?

ОТВЕТ. Мы будем карать опасных преступников в любой день и любой час. Это наше внутреннее дело. Не понимаю, какая тут может быть связь с убийством Брауна, офицера штаба Объединенных войск, не являвшегося гражданином Атлантии?

Вы, как я догадываюсь, из «Бессмертия труда». Скверно вы ведете себя. Да, у нас свобода слова, но нельзя же писать такие несуразности: убийца Брауна — Кайзер. Вы и здесь находите какую-то связь. Между тем каждому ясно, что тут дело политическое. Бандит, грабитель Кайзер и офицер штаба Браун — связь? Смешно… Я лишаю вас права задавать вопросы на этой пресс- конференции.

ВОПРОС. Главный маршал Фромм недвусмысленно заявил, что убийство Брауна, подобно выстрелу в Сараеве, может послужить началом новой войны. Не выскажете ли вы свое мнение на этот счет?

ОТВЕТ. Главный маршал Фромм не подчинен нашему правитель ству, так же как в отдельности любому другому правительству содружества наций. Только совместное решение обязательно для него. Что касается существа вашего вопроса, то вы заставляете меня повторяться: все зависит от результатов расследования этого убийства. И поэтому я считаю все вопросы пресс-конференции исчерпанными».

Было что читать в газетах, было о чем поспорить. И атлан ты читали. Но не спорили. Угроза войны придавила их. Молча, как в траурном шествии, двигались люди по тротуарам. Чаще стали взвывать сирены. На домах появились белые стрелы с надписью «Бомбоубежище», они рождали не чувство уверенности в надежном спасении, а растерянность и страх. Вечерами в Атлансдаме меньше зажигалось огней, меньше светилось окон — люди закрывали их шторами. Зато всю ночь горел свет во всех этажах здания штаба.

Фромм довел обстановку в штабе до накала. По коридорам сновали офицеры с папками в руках. Склеивались листы топографических карт. Генералы отмечали будущую диспозицию. Диктовались приказы. Заслушивались доклады командующих о готовности войск.

Главный маршал был доволен ходом развернувшихся событий. Очень хорошо, что в истории с убийством Брауна оказался замешанным русский профессор! Как только вынесут ему приговор — сразу война! А нужный приговор власти Атлансдама непременно вынесут.

Правда, ему не понравилось промелькнувшее в одной из га зет сообщение о намечаемой казни