столицы,  улицы южного города показались ему необычно  тихими и пустынными. Автомобилей было значительно меньше, прохожие никуда не спешили и шли размеренным шагом.

        Заметив неподалеку от гостиницы  стоянку такси, Огнев направился к ней. 

        - Привет, мастер, - поздоровался он  с лузгающим семечки  у крайнего автомобиля пожилым  небритым водителем. - До центрального рынка подбросишь?

        -  Стольник, - флегматично произнес тот.

        - Поехали.

        Центральный рынок, или как здесь его называли Старый базар, поразил Огнева своим многолюдьем, шумом и южным колоритом.

        На многочисленных лотках и прилавках, всей палитрой цветов  веселили глаз разнообразные фрукты и овощи,  в павильонах и киосках   торговали мясом, птицей  и рыбой, а в молочных рядах - молоком, сметаной и творогом. Русский говор переплетался с неспешной украинской речью и гортанным клекотом горцев.

        Перекусив в одном из рыночных кафе и побродив по базару, Огнев  купил  бутылку марочного коньяка «Дербент», розовой домашней ветчины и сыру, пару золотистых вяленых лещей и душистую самаркандскую дыню. Все это  сложил в приобретенную здесь же, полиэтиленовую сумку и направился к выходу.

        Улица Седова, на которой его высадил подвернувшийся «бомбила», находилась в старой части города и была застроена  частными домами с высокими  глухими заборами.

        - Вы не подскажете, где здесь живет Вонлярский? - спросил Огнев  у идущей ему навстречу пожилой женщины, ведущей за руку маленькую девочку.  

        -  Это Дим Димыч? Как же, подскажу. Вон в том доме, у которого «жигули» стоят.  

        - Спасибо, -  поблагодарил ее Огнев.

        Дом, к которому он подошел, был  каменным, с зелеными резными ставнями на окнах   и высокими шатровыми воротами. 

        Сбоку от врезанной в ворота калитки, виднелась  кнопка звонка. Огнев нажал на нее и прислушался. Где-то в недрах дома хлопнул дверь, затем вторая и кто-то, шаркая подошвами,  направился к воротам. Потом щелкнул  запор, и калитка неслышно отворилась.

        Перед Огневым стоял высокий костистый старик в  накинутой на плечи телогрейке и резиновых колошах.  

        - Тебе кого сынок?  - поинтересовался он.

        - Мне нужен Вонлярский.

        - Это я.

        - Вам от внука  привет и гостинец.

        - Не забыл, знать Петька деда?

        - Не Петька, а Сашка.

        - И точно, Сашка, - хитро прищурился хозяин.- Ну, что ж, проходи, коли зашел. 

        Посторонившись, старик пропустил гостя во двор, запер калитку и они пошли к дому. Судя по всему, здесь жил рачительный хозяин.

        Вдоль всего двора, плотно вымощенного булыжником,  тянулась увитая виноградной лозой, терраса. Напротив дома  высилась летняя,   красного кирпича кухня, а в конце двора капитальный гараж, за которым проглядывались садовые деревья  и мохнатые багровые астры.  

        Поднявшись на высокое крыльцо, хозяин и гость прошли на веранду, а оттуда, открыв обитую утеплителем дверь, в дом. В первой комнате, судя по всему выполнявшей роль прихожей и кухни, топилась обложенная кафелем «голландка» с парящим на ней чайником, а у стоящего возле окна стола, на табурете дремал рыжий кот.

        - Брысь, Боцман, - столкнул его на пол дед и снял с плиты кипящий чайник.

        - А ты, парень,  разблокайся и  присаживайся, в ногах правды нету.

        Огнев  поставил сумку у двери, снял куртку, повесил ее на вешалку и  присел к столу.

        - Так говоришь, от Сашки приехал? Как он там, стервец?

        -  Ничего.   Перевоспитывается, работает, вас часто вспоминает. 

        -  Это хорошо, - усаживаясь напротив, сказал дед. - А ты какими судьбами тут? По говору вроде не наш.

        - Я с ним   в одном отряде был. Освободился, здесь проездом.  А сам с Дальнего востока, с Камчатки.  Это для вас, - кивнул он на сумку.

        - Ну-ка, ну-ка, покажи, что там?

 Огнев выложил на стол все купленное на рынке.

        - Так говоришь гостинец от Сашки? Откуда ж у него такие деньги? Тут один коньяк в половину моей пенсии станет.

        - Это от меня, неудобно как-то в гости с пустыми руками.

        -  И то верно. Знать, человек ты совестливый. Ну, давай почаевничаем и покуштуем твоих гостинцев. Коньяк я и не помню, когда пил.

        Через час, раскрасневшиеся от «Дербента» и чая, они живо обсуждали  результаты чеченской войны. Причем хозяин проявил незаурядные знания  всех ее событий.

        Чуть позже он спустился  в подвал под домом и принес оттуда запотевший кувшин виноградного вина.

        - Давай чихирю попробуем, нового сбора.

        После вина, узнав, что Огнев служил в погранвойсках и воевал в Афганистане, Дим Димыч, так звали хозяина, расчувствовался и пригласил его в горницу, где на стенах висели семейные фотографии.

        - Это мой дед в Первую мировую, - показал на чубатого урядника с шашкой и  двумя георгиевскими крестами. Это я, в мае 44-го, - ткнул пальцем в бравого флотского старшину с приятелем. А вот это Сашка в Афганистане  - провел дрожащей рукой  по фотографии  «Душмана» в парадной сержантской  форме и с медалью «За отвагу» на груди.                          

        Потом, когда они вернулись на кухню, старик предложил Огневу погостить у него.

        - Живу я сам, бабка давно померла. Дом большой, вдвоем будет веселей. Или домой спешишь?

        - Да нет, - ответил Огнев. - Дома, собственно, у меня нет. Из детдомовских я. 

        - Вот и поживи, оглядись. В наших местах тебе понравится. Съездим на Дон, в плавни, порыбачим, покажу тебе казачьи станицы.

        Так Огнев остался у Дим Димыча.

        Теперь он не сомневался, что хозяин именно тот человек, который оставил записку в самолете и мог прояснить историю с необычным грузом.

        Поселил хозяин  Огнева, тот  назвался Юрием Молохом, в небольшой уютной светелке, с окном, выходящим в сад. На следующее утро тот съездил на вокзал, забрал из   камеры хранения свой кейс, а в универмаге приобрел кое-что из вещей: спортивный костюм, пару сорочек, свитер и комплект зимнего армейского камуфляжа. А еще, не желая быть обузой для  гостеприимного хозяина,  накупил целую сумку продуктов.

        Вечером, когда посмотрев  по телевизору  очередную  серию документального фильма «Великая Отечественная», они с хозяином сидели на кухне и пили чай, Дим Димыч  заметил, что военная  хроника  тех лет не  отображает всех событий  первых дней войны.

        - А каких именно? - поинтересовался Огнев.

        - Да хотя бы  наших   десантов  в тыл  немцам летом 41-го.

        - Разве такие были?  - удивился Огнев.

        - И не один. В двух я лично участвовал.

        - Расскажите, это интересно.

 И старый солдат рассказал следующее:

        - Сам я, как ты видел на фотографии, из флотских. Но войну начал  воздушным десантником  в Белоруссии.  Там,  в лесу под  Минском, базировалась наша воздушно-десантная бригада. Тринадцатого июля мы получили приказ маршала Шапошникова высадиться в тыл наступающим немцам для совершения