он?

        - По - прежнему служит, генерала получил.

        - И я б получил, при таком родителе.

        - Не любишь ты его, как и раньше.

        - А чего его любить, он не баба.  Да хрен с ним, с Лепсом, теперь у нас по программе сауна, - подмигнул Виталий, - и тайский массаж.

        - А может не стоит? Уже поздно, тебя,  наверное, дома ждут.

        - Я домашним сказал, что еду в Серпухов, по делам.  Так что не спорь. Тем более что ехать никуда не надо. Это заведение  этажом ниже, и только для   випперсон.

        - Так ты уже «вип»?

        -  Вроде того. Эту богадельню, кстати, тоже мои парни охраняют. Пошли.

        -  Нужно же расплатиться,- полез Огнев в карман за бумажником.

        - Обижаешь, начальник, все за счет заведения, - хохотнул  приятель, и они вышли из кабинета.

        Пройдя через общий, утопающий в полумраке зал, где за столиками сидели немногочисленные  посетители и  тихо звучала   музыка, они прошли  в бар, а оттуда, в сопровождении  бармена, которому Мартыненко что-то шепнул, спустились по  узкой винтовой лестнице вниз. 

        Там, за массивной дверью, со скучающим охранником, оказался уютный холл, обставленный по последнему крику моды, где их встретила   миловидная женщина средних лет

        - Здравствуйте, Виталий Петрович? Решили немного отдохнуть? - томно улыбнулась она.

        - Да, попарить с приятелем старые кости.

        - И массаж?

        - Само собой.

        - С девушками?

        - Непременно…

        В квартиру на Чистые Пруды  Огнев вернулся под утро. Отпустив такси, он расслаблено поднялся на лестничную площадку, открыл дверь  и тут же получил сильнейший удар по голове.

        Очнулся бывший полковник в гостиной. Он сидел в кресле  с наручниками на руках, а напротив,   стоял Лепс, поигрывая пистолетом.

        - Ну как, нагулялся? - поинтересовался он, - а то я уж заждался.

        - Что за дела, Лепс?   Сними наручники, - сказал Огнев.

        - Э нет, Юра, ты беглый преступник и я обязан сдать тебя органам. Только  сначала ответь, откуда у тебя это? - кивнул он на  лежащие  на столе слиток и «ТТ». Ограбил кого?

        - Не твое собачье дело.

        - Ну и ладненько. Золото я заберу себе, за хлопоты. Потом вызову ментов, и сдам тебя правосудию.

        - А что будет с тобой, когда я выйду?

        - Выйдешь ты, Юра не скоро. Лет, эдак, через десять. Но можно и раньше, если подпишешь одну бумажку.

        - Какую?

        - Доверенность на продажу твоей квартиры.  Ты ее подписываешь, и менты   не находят при тебе «ТТ».  Видишь, какой я добрый?

        - Ну и гад же ты, Лепс. Кому же после этого верить?

        - А никому. Я давно так живу. В нашей чудной стране по иному нельзя.  А что б ты не питал ненужных  иллюзий по поводу мести, знай. В ближайшее время я выйду в отставку и свалю «за бугор». И бабки за этот слиток и твою квартиру мне будут очень кстати. Так подпишешь доверенность?

        - Подпишу, только сними наручники.

        - Э, нет, Юра. Это можно сделать  и в них. Держи. 

        Лепс достал из кармана и протянул Огневу лист бумаги. -  Слева от тебя журнальный столик. На нем ручка, там и подписывай.

        Огнев   взял бумагу скованными руками, стал читать, потом мучительно закашлялся и уронил ее на пол.

        - Что ж ты такой нелов…, -  наклонился за бумагой  Лепс и не успел закончить фразы.   Ногой Огнев нанес ему молниеносный удар  в лицо, и  приятель отлетел к окну, ударившись головой о мраморный подоконник.   

        - Вот так-то, Андрюша,-  процедил Огнев, с трудом вставая  и подходя к нему.  

        Лепс не подавал признаков жизни, а  под его затылком, на полу растекалась темная  лужа крови.  Огнев встал на колени и приложил ухо к груди лежавшего. Тот был мертв.

        Непослушными руками Огнев обшарил   карманы  приятеля и, найдя ключ, освободился от наручников. Судя по поведению Лепса, о том, что он здесь,  пока никто не знал. А значит  у Огнева был запас времени.

        Первым делом он поднял с пола доверенность и  положил ее  в кейс вместе со слитком и  «ТТ». Затем,  обыскав карманы Лепса, извлек из них  ключи от машины и бумажник. После этого снял с трупа наплечную кобуру, надел ее под свой пиджак и сунул туда пистолет  Лепса. Потом одел куртку, прошел на кухню и,  открыв все конфорки газовой печи, поджег одну из них.

        Закрыв за собой дверь, Огнев тщательно протер  ее  ручку  носовым платком,   и прислушался - дом спал. Он  удовлетворенно хмыкнув и спустился вниз.

 Машина Лепса  стояла  за углом. Он нажал кнопку на фирменном брелоке ключа и  «Ауди»  с готовностью мигнула фарами.