спички и флягу с водкой. Затем тщательно осмотрел свой камуфляж и обувь. Они были в порядке.

        Из практики Огнев знал немало случаев, когда незначительная мелочь приводила к срыву операций, а порой и к гибели их участников. И готовился к ним со всей тщательностью. Даже к этой, которая показалась бы дилетанту не такой уж и сложной. Если по каким-то причинам  его «вычислят» на позиции или при отходе, путь на кордон, а тем более в город, будет заказан. 

        Закончив с приготовлениями, Огнев плотно поел и принялся с интересом читать  привезенные Зеей газеты.

        Следующие два дня он играл сам с собой в шахматы, слушал транзисторный приемник  и  рано ложился спать.

        Поздним вечером пятницы,  темные окна дома осветил луч фар и  у крыльца, пофыркивая двигателем, остановился УАЗ Виктора. Он вышел из машины, отпер дверь, наткнулся на что-то в коридоре и  громко чертыхнулся.

        - Ну, как, ты тут не окочурился без печки? -  простужено спросил егерь у встретившего его  на пороге Огнева   и устало присел на лавку.

        - Да нет, терпимо, к тому же я утеплился - повел тот плечами, на которые был накинут хозяйский полушубок.

        - Значит так. Наши охотники накачались по полной программе, и сейчас развлекаются с певичками. В шесть утра я их подниму и расставлю по номерам. Так что, к этому времени, будь на месте. А через час начнем облаву. Дальше дело за тобой. Потом возвращайся сюда и жди меня. Выходить тебе часа в четыре, не позже. Не забудь прихватить водки, а то окоченеешь. Ну, как у нас говорят, «ни пуха, ни пера».

        - К черту,- ответил Огнев, и проводил Виктора до порога.

        Когда свет фар машины скрылся в ночи, Огнев присел к столу, закурил и включил транзистор. Из него полилась тихая музыка. Где-то там, в теплых постелях,  спали и видели сны люди. А он бодрствовал, чтобы лишить жизни одного из них. В который раз. Причем без сожаления, ибо это был враг.

        Первого, заколотого им ножом в рукопашной схватке в горах Гиндукуша, он сих пор помнил четко. Других, подстреленных из засад, подорванных гранатами или сброшенных с вертолета - смутно.

        Вернувшись из «афгана», Огнев наивно полагал, что все это позади. Оказалось нет, на родине врагов оказалось еще больше…

        Ровно в четыре утра, заперев дом,  с вещмешком за плечами и карабином в руке, Огнев  спустился с крыльца и скрипя ботинками по снегу, двинулся на юг, в сторону гряды. Ночь была   ясная и морозная. На небе холодно мерцали звезды. 

 К скале он вышел в предрассветных сумерках, в начале шестого.

        Заняв ранее намеченную позицию, Огнев  внимательно оглядел  смутно виднеющийся в предрассветной дымке противоположный берег. Там было тихо и пустынно. И только на речном  перекате чуть слышно шумели струи воды.

        Огнев снял с прицела карабина защитный чехол, протер кусочком фланели запотевшие линзы и  припал глазом к окуляру.

        Поросший лесом берег почти осязаемо приблизился и приобрел более четкие контуры. Затем он взглянул на светящийся циферблат часов. В запасе оставалось полчаса.

        Отложив карабин в сторону, Огнев  снял с плеч вещмешок, достал из него флягу, отвинтил колпачок и сделал  из нее пару глотков. После этого, вернув флягу на место, положил мешок перед собой, решив его использовать в качестве упора для стрельбы. Так было надежнее. Потекли тягостные минуты ожидания.

        Звезды на небе постепенно гасли, оно становилось светлее, и  темный лес внизу  приобретал все более ясные очертания. Над бессонной речкой возник легкий туман, что, впрочем, не мешало обзору. 

        На корягу у берега, вспорхнула какая-то птица и стала пить воду. Внезапно она тревожно пискнула и исчезла.  Из лесу вышли трое людей и направились к стоящей у переката сосне. 

        Огнев снял карабин с предохранителя, передернул затвор уткнулся в прицел.

        Первым в нем возник егерь, затем рослый, уверенно шагающий человек в охотничьем камуфляже, а последним подросток, в светлом комбинезоне и меховой шапке. Тройка остановилась под сосной, немного посовещалась, и егерь исчез в лесу.

        - Не понял, - пробормотал Огнев, - он же должен быть один.

        Между тем мужчина, прислонив к стволу дерева ружье, достал из кармана серебристо блеснувшую фляжку и, запрокинув голову, хлебнул из нее. Затем передал фляжку подростку. Тот тоже сделал несколько глотков, а после, обвив руками шею напарника, слился с ним  в поцелуе. Шапка скатилась с его головы и по плечам рассыпались золотистые волосы.

        - Женщина!  - пронеслось в мозгу, и Огнев  выматерился.  События же продолжали развиваться. Оторвавшись от Князева, который ей что-то беззвучно говорил, блондинка опустилась на колени, и стала расстегивать ему брюки.

        Когда в лесу  раздались первые выстрелы, партнеры, не обращая на них внимания, увлеченно занимались сексом.

        Совместив верхний угольник сетки прицела  с переносицей стоящего к нему лицом Князева, Огнев задержал дыхание и плавно нажал на спуск.

        Грохнул выстрел, приклад жестко отдал в плечо, и Князев, нелепо взмахнув руками, стал валиться на спину. Женщина на мгновение замерла, а потом  вскочила и с визгом помчалась в лес.

        Убрав в карман выброшенную из затвора гильзу, Огнев, прихватив рюкзак, быстро спустился со скалы и скрылся за гребнем. Пройдя  с километр, он закурил и прислушался. В лесу продолжали греметь выстрелы…

        Вечером, сидя с Виктором у жарко пылающей печи и задумчиво глядя на огонь, он слушал  его рассказ  о дальнейших событиях.

        При этом выяснилось, что женщина на номере оказалась по прихоти самого Князева, который не внял уговорам егеря.

        - Еще быдлом  меня обозвал, тварь, -  сплюнул в огонь Лебедев.- На твой выстрел никто внимания не обратил, увлеклись пальбой по лосихе с теленком, и Князева обнаружили только  к обеду. Ты ему пол башки снес. Но пуля застряла в стволе сосны, так что, от  «эскаэса» придется избавиться.

        - А женщина?

        - Заплутала  в лесу, едва нашли к вечеру. Трясется, внятно объяснить ничего не может. Кстати, она  жена председателя  суда. Тот на Канарах, а эта здесь «отрывается». Так, что разворошили мы гадючник. Шуму будет много. С утра мне в город, в прокуратуре будут снимать показания. Но уже сейчас поговаривают, что полковника подстрелил  кто-то из своих. Очень уж он любил чужих баб. 

        - Бабы бабами, а версию «заказа» следствие  будет отрабатывать непременно.   Лес и ближайшие  кордоны  обязательно осмотрят. Может мне лучше уйти?  - вопросительно взглянул Огнев на Виктора.

        - И это верно. Но уходить никуда не нужно. При необходимости я тебя спрячу.

        - Где?

        -  А прямо здесь. У меня подпол с секретом. Пойдем, покажу.

        Они захватили аккумуляторный фонарь и прошли в  комнату,  служившую хозяину кухней. Виктор сдвинул в сторону домотканую дорожку, поднял крышку подполья, и мужчины  по крутой лестнице спустились вниз.

        Луч света высветил  сухое, обшитое деревянными плахами   помещение, размером с пол  дома. У его боковых стен  был устроен  дощатый закром с картофелем, и стояли   накрытые крышками ящики и бочки.  К торцевой  стене были  пристроены   несколько  массивных стеллажей, с  различным охотничьим и рыбацким снаряжением. 

        - Эти снасти мне Петрович подарил, - сказал Лебедев и, вынув из поперечины одного из стеллажей болт, потянул его на себя.

        Стеллаж  бесшумно отошел от стены, и за ним оказалась небольшая комната  с застеленной  шерстяным одеялом  кроватью, столом и двумя стульями. На стене висели керосиновая лампа и полка с книгами.