Стив — тихий и спокойный молодой режиссер. Спанки познакомился с ним года четыре назад на вечеринке на День труда. Год они встречались, но потом расстались. У Стива короткие рыжие волосы; он мало говорит, предпочитая отвечать на вопросы, и обычно ходит в костюме. Он пишет статьи для ежеквартального кинематографического журнала, который печатают в Слэбтауне, штат Вашингтон, и защищает права геев и лесбиянок.

Джоанна — довольно известный саскватчский мультипликатор. Сейчас она работает над коротким мультфильмом под названием «Кто-то меня сторожит». Она симпатичная, в модных темных очках с диоптриями. Она тщательно выбирает слова, говорит о практических вещах и нравится остальным киношникам города. Фильм как средство самовыражения ей очень подходит.

Сью — бывшая девушка Феликса. У нее длинные светлые волосы, которые она часто прячет под беретик. Как и Спайк, она работает в кафе, но не здесь, а в Сан-Франциско. Спанки считает ее очень думающим человеком. Она действительно что-то понимает.

Из-за перестановок наверху Мэтт и Джек оказались в большом пролете. Они беспокоятся, потому что людям, которых они привели в Розовое, теперь придется искать себе новый уровень. Кроме того, Джеку не нравится, что Мэтт растратил почти все деньги пропавших путешественников.

Свифти — темноволосый, высокий и худощавый парень. Спанки считает, что у него идеальный зад. Еще у него несчастное удлиненное лицо со все понимающими глазами, черными, выпуклыми и блестящими. Он «анфан террибль», светский мальчик, любитель экстрима и, по мнению влюбленного Спанки, самый красивый человек в любую сторону от гриль-бара «Тропикана». Спанки прозвал его Свифти. У них близкие отношения, но перезваниваются они редко. Когда-то у них был роман, но теперь Спанки кажется, что он закончился. Ему не хватает Свифти. А тот теперь вращается в высшем обществе, причем быстро, как пропеллер. Отсюда и прозвище, которым наградил его Спанки…

Было время, когда Спанки хотел послать все к чертям и переехать в «Золотой треугольник», чтобы учиться диктаторскому делу у местных наркобаронов. Раньше они с Дэнни Фельдманом часто об этом шутили. В то время они занимались «подчисткой» инфороликов (То есть всякими манипуляциями с плохо записанным звуком. Кстати, мой любимый инструмент подчистки — мешок смеха.) Чуть погодя Спанки всерьез начал подумывать о том, чтобы купить билет на самолет в одну сторону, в мир войны и страданий. Теоретически это возможно, но если учесть, что ему уже пятьдесят два, а ведению боя в джунглях пришлось бы учиться у молодых солдат, которые сражаются с двух лет от роду, карьера военного диктатора ему явно не светит. Скорее всего его жизнь оборвала бы вражеская пуля или мина.

Умножим 700 на 35 и получим 24 500 долларов. Неплохой заработок, за одну-то субботу.

Подобная теория лежит в основе ранних фильмов Уорхола. Он наводил камеру на что-то простое и неподвижное, например, на Эмпайр-Стейт-Билдинг, и включал ее. Время делало все остальное.

Тому есть причины: многие рекламодатели, не говоря уже о зрителях, участвовали в какой-нибудь войне, так что самое лучшее, что режиссер может сделать в начале ролика, — создать патриотическое настроение в духе песни «Когда Джонни маршем возвращается домой».

Когда изобрели пульт дистанционного управления, зрителям стало гораздо проще переключать каналы, ввергая рекламу в электронное небытие. Так что теперь рекламщики вынуждены прилагать в три, нет, в четыре раза больше усилий, чем до этого маленького изобретения. Особенно яркий пример — наша целевая аудитория, люди старше шестидесяти. В былые времена, то есть до появления дистанционного управления, они сидели в своих креслах как приклеенные. Им проще было подождать полчасика и посмотреть, что будет дальше. В общем, у пионеров инфорекламы была не работа, а малина.

У Мэтта накопились целые груды залитых пивом и исчерканных листков. Спанки их не читал и даже не думал: он не очень-то любит поэзию. Одно из Мэттовских стихотворений звучит примерно так:

вот ты сидишь с женой

а я говорю как больно

что курчавая роза Тибета