— Эй, есть кто живой?

Тишина. Надо посмотреть, что сталось с моими попутчиками. Через пролом в борту я проник в трюм корабля. По колено в нём стояла вода, в котором плавали два трупа. Я побрёл дальше. Никого. Я хорошо помнил, что на судне было около тридцати членов команды, трое из торговой делегации и я. Нашёл я только два трупа. Должны же быть ещё люди? По моим подсчётам в экспедиции был тридцать один человек. Может быть — покинули судно и сошли на берег? Надо поискать следы на берегу.

Тем же путём, через пролом в борту судна я вернулся на сушу, прошёл вдоль кромки прибоя. Следов не было. На душе скребли кошки. Где я? Что за земля, где мои попутчики?

Я вновь проник на судно, напился воды из латунного бака, нашёл пару отсыревших сухарей и с жадностью съел. Надо осмотреть окрестности, может быть — какая-нибудь рыбацкая деревня рядом. В полукилометре возвышался приличных размеров холм, и я направился к нему.

То ли ослаб я, то ли холм казался ближе, чем есть на самом деле, только шёл я до вершины часа два. А когда взобрался и осмотрелся вокруг, настроение моё совсем упало. Суша оказалась всего-навсего островком… Километр в длину и метров триста в ширину. Вокруг плескалась вода, и только очень далеко на востоке чуть проступала полоска суши.

Куда же меня занесло? Где дом? Где люди? Никакого жилья или признаков присутствия людей на острове я не увидел. Повторять судьбу Робинзона Крузо мне совсем не хотелось.

Так, надо действовать. Пока есть силы — перетащу с корабля на берег съестные припасы. Не дай Бог, повторится шторм — есть будет нечего.

Три дня я перетаскивал с корабля и относил подальше от воды сухари, солонину, крупы, соль. Даже ухитрился прикатить бочку с вином, и вторую, поменьше — с ромом.

На четвёртый день, когда уже ломило спину от перетаскивания тяжестей, я решил передохнуть и обойти остров по берегу. Надо всё-таки осмотреть остров тщательнее и заодно узнать, есть ли здесь пресная вода. На ближайшее время — месяца на два — продовольствие есть, но пресная вода на судне может скоро закончиться — что тогда?

Я зарядил пистолет свежим порохом, проверил, легко ли сабля выходит из ножен, и тронулся в путь. Идти по плотному песку было легко.

Через полчаса хода я наткнулся на небольшой ручеёк, стекавший в море. Я вдосталь напился свежей воды. Теперь я точно знал, что смерть от жажды мне не грозит.

Немного передохнув, я продолжил путь. Ничего, что напоминало бы о присутствии человека, я не нашёл, и часа через четыре вновь вышел к разбитому кораблю. Уселся на разбитой палубе. Итак, две новости: одна хорошая — есть вода, вторая плохая — остров необитаем. Где я? Бывают ли здесь корабли? Как далеко мог шторм отнести наш корабль? Эти вопросы мучили меня больше всего.

Капитан держал курс против ветра, пока не сломало руль — дальше нас носило по волнам, как щепку. По моим, очень приблизительным расчётам, далее чем на пятьсот миль унести судно не могло. Значит, я не очень далеко от Европы. Это давало хоть какую-то надежду. Если невдалеке проходят торговые пути, есть шанс, что меня могут найти — если я подам сигнал.

Надо сложить на вершине холма сучья, приготовить костёр. Как только увижу судно — зажгу костёр. Причём, даже хорошо, если дрова будут не совсем сухие — больше дыма будет. Займусь этим завтра с утра. Теперь же надо тащить с корабля всё, что можно унести одному человеку, начиная от плотницких инструментов и кончая верёвками. Мне нужно построить на берегу хоть какое-то укрытие от непогоды — шалаш, хижину — что получится. Всё-таки я не плотник.

Остаток дня я вытаскивал инструменты, кое-какое оружие, котелки, мешки, ложки, доски. парусину от парусов и много чего ещё, полезного в моём положении. Сначала я с палубы сбрасывал всё на берег, потом спускался с разбитого судна и относил вещи подальше от воды.

Я уже приметил, что во время прилива морская вода довольно далеко заходит на берег, иногда оставляя после отлива приятные сюрпризы в виде рыбы. Мне даже удалось дважды сварить уху — плохо только, что кроме рыбы и соли в этой ухе не было ничего. Зато запивал я скромную уху очень неплохим вином. Видимо, это вино на судне предназначалось для корабельных начальников, а может быть, его перевозили на продажу.

За неделю я ободрал корабль, вытащив всё, что мог унести. Жалко, что компас был разбит, зато в каюте капитана я нашёл сундучок с морскими картами и секстантом. Ах, как жаль, что я не умею ими пользоваться — хотя бы определил, куда меня занесла стихия. В разбитом комоде нашлась и судовая касса — два увесистых мешочка: один потяжелее — с золотом, другой — с серебром. Я с любопытством разглядывал иностранные монеты; сначала хотел оставить ценности на судне, потом всё-таки решил забрать на берег. На острове они не нужны — на них здесь не купишь ни еды, ни одежды, но в душе я питал надежду, что остров как прибежище — не навсегда, что мне удастся каким-то образом выбраться на материк.

Обходя островок, я обнаружил интересную скалу: внизу у неё был уступ, и каменная глыба нависала карнизом над землёй, образуя естественное укрытие. В голове созрела мысль — ведь стоит спереди и немного с боков загородить досками эту полупещеру, как получится небольшое жилище с непротекающей крышей.

Я перетаскал сюда доски с обшивки корабля, и два дня занимался строительством деревянных стен. Укрытие получилось неказистым, небольшим по размеру, но от ветра и ночной прохлады защищало, и я надеялся, что и от дождя укроет тоже. Затем я перетащил сюда самый ценный груз — оружие, продовольствие и судовую кассу.

Ежедневная тяжёлая работа настолько меня утомила, что я решил дать себе день отдыха.

Взобравшись на вершину холма с подзорной трубой, которую обнаружил в каюте капитана, я стал обозревать морскую гладь.

Вдалеке, на восходе солнца, виднелась узкая полоска суши. Эх, добраться бы до неё. Мне бы хоть маленькую шлюпку. К сожалению, бывшую на корабле довольно большую шлюпку сорвало ещё в самом начале шторма. Плот делать долго — надо рубить деревья и как-то перетаскивать их к воде. В одиночку эта работа займёт не один месяц, к тому же я не знаю, какие здесь течения. Учитывая, что плот трудно управляем, меня могло унести неизвестно куда.

Больших деревьев, пригодных для того, чтобы можно было сделать лодку-долблёнку, на острове не было. За полдня, что я просидел на вершине, нигде — даже вдали — не промелькнуло ни одно судно, не показались паруса. Видно, островок лежал вдали от оживлённых морских путей.

Завтра начну собирать сучья и разведу на вершине костёр. Может быть, хоть кто-нибудь заметит огонь или дым. Обычно на море такие сигналы не остаются без внимания. Однако я не стал спешить с костром: бывает, поспешность может стать и роковой…

Спустившись с холма, я забрался в своё жилище, улёгся в гамак, принесённый с корабля, и уснул. Известное дело: сон — лучший отдых. Во сне я видел дом в Нижнем, Лену с Васяткой, купца Крякутного. Мне даже во сне захотелось домой. Потом раздалась стрельба, и мне подумалось: «Опять татары напали?» Я вздрогнул и проснулся. Тишина. Я вновь стал придрёмывать, когда послышались выстрелы. Стреляли где-то на берегу. Я вскочил, сунул за пояс заряженный пистолет, поправил саблю и выбежал из хижины. Стреляли далеко, где-то у западной оконечности острова.

Я шёл по лесу вдоль берега, не выходя на открытое место. Жизнь научила осторожности. Неизвестно — кто стреляет и почему.

Подобравшись поближе к западному побережью, я услышал громкие крики на английском. Занятно. Прячась за кустами и деревьями, я приблизился. У берега стояла шхуна, а на мачте болтался «Чёрный Роджер». Пираты! Мне на острове только их и не хватало для полного счастья! Чего их сюда занесло? И как скоро они уберутся с острова? Вот уж кого я не стал бы просить взять меня на борт. Ещё большой вопрос — сразу меня прирежут или выкинут с палубы в море. А если и останусь на судне и встретится военный корабль — вздёрнут на виселице без суда и следствия. И никому я не докажу, что не пират и попал на судно случайно. Нет, буду ждать другого удобного случая.

Пираты высыпали на берег, пили из бутылок вино или ром — кто их там разберёт? Шумели, ругались, палили из пистолетов в воздух. Вели себя, как в распоследнем кабаке. Видимо, обмывали успешно провернутое дельце. Не иначе — добыча попалась богатая. Захватить бы посудину, да это только мечты…