разу не слышал о каких-либо тайных делишках. А я знаком практически со всеми, кто имеет вес и влияние в корабельном деле.

— А как насчет другого знатока торговли с арабами, господина Лян Фу?

— Ну, тут вы дали маху, господин тайвэй! —рассмеялся Ни. — Его имя не стоит даже упоминать рядом с именем Яо. Господин Лян — человек благородного происхождения, несметно богатый, но с очень скромными запросами. И он станет тайно ввозить товары? Даже смешно подумать!

Вошли близнецы с медным подносом. Пока они накрывали стол к чаю, мореход Ни с извиняющейся улыбкой пробормотал:

— Прошу прощения, что не могу принять вас более радушно, господин тайвэй! Я привык жить в большой усадьбе на юге города, во несколько лет назад мне пришлось оплатить ряд крупных денежных обязательств, и я продал ее. Но мне понравилась спокойная жизнь на берегу, и я решил не уходить в плавание так долго, как позволят мои сбережения. На море у меня хватало времени на раздумья, и я стал интересоваться тайнами бытия. А теперь провожу большую часть времени читая труды на эту тему. А чтобы не размякнуть, хожу в залы для упражнений, где бьются на мечах. Ладно, давайте теперь взглянем на мое собрание оружия.

Они подошли к стойке, и мореход поведал Чао Таю о достоинствах каждого меча, вдаваясь даже в такие подробности, как способы заточки. Затем он рассказал несколько историй о подвигах знаменитых кантонских мастеров боя на мечах. Близнецы, широко раскрыв подкрашенные глаза, жадно ловили каждое слово.

Внезапно вошла старуха и подала хозяину дома небольшой футляр.

— Извините, хозяин, вы будете читать? — спросила она.

Мореход подошел к окну и пробежал глазами послание, потом сунул его в рукав и, отослав старуху, повернулся к Чао Таю:

— Давайте выпьем еще чаю!

— Мне понравился ваш мятный чай, — заметил Чао Тай. — А вчера я попробовал у Мансура анисовый напиток. Тоже неплохо. Вы знаете этого человека?

— Спуститесь вниз и полейте цветы, — велел Ни близнецам. — Становится жарковато. — Когда девушки с крайне обиженным видом удалились, мореход возобновил прерванный разговор: — Итак, вы хотите звать о Мансуре? Что ж, я расскажу вам небольшую историю о нем. Это случилось около четырех лет назад, когда Мансур впервые прибыл в наш славный город, Здесь жила одна юная особа. Родители ее умерли, и главой дома стал старший брат. Между прочим, весьма богатого и достойного дома. У девушки был молодой человек, и они любили друг друга, во потом поссорились, и он уехал. Затем брат выдал ее замуж за чиновника — высушенного старого хрыча чуть не вдвое старше. Вскоре после заключения этого неравного брака молодая женщина повстречала Мансура и безумно влюбилась в него. И у них возникла одна из тех бурных связей, что довольно быстро угасают. Женщина опомнилась и сказала Мансуру, что все кончено. И как вы думаете, что ответил на это Мансур? Он заявил, что не возражает, но женщина должна уплатить ему кругленькую сумму за оказанные услуги — так он это назвал.

— Грязный вымогатель! А вы не знаете, не замешан ли он, случаем, в дело? Я был бы рад возможности схватить негодяя за шкирку!

Мореход Ни погладил короткую бородку.

— Нет, не знаю, — вздохнул он. — Мне очень жаль, но я вообще недолюбливаю арабов. Они поработили родину моей матери. А мать я нежно любил — ее звали Низами, и это в память о ней я сменил имя на Ни. — Хозяин дома немного помолчал. — Кантон — большой город, и в воздухе носится множество самых разных слухов. Но я намеренно отказываюсь повторять их, ибо на поверку почти все они оказываются обычными грязными сплетнями.

— Понятно. Кстати, у Мансура я встретил арабскую танцовщицу, Зумурруд. Вы видели ее когда-нибудь?

Мореход Ни бросил на Чао Тая быстрый взгляд:

— Зумурруд? Нет, никогда не видел. Но мне ее описывали как очаровательную и в высшей степени искусную танцовщицу.

— А вы не слышали, кто ее покровитель?

— Нет. Но если таковой у нее есть, то это должен быть на редкость богатый человек, ибо, насколько я слышал, Зумурруд весьма прихотлива.

Чао Тай кивнул и допил чай.

— Кстати, о красивых женщинах, — ввернул он. — Эти ваши близняшки тоже очень недурны собой! И вдобавок они жаловались мне на ваше бескорыстное к ним отношение!

Мореход мягко улыбнулся:

— Они у меня уже четыре года, и на моих глазах превратились из детей в молодых женщин, поэтому у меня выработалось почти отеческое к ним отношение.

— Похоже, скоро девочки начнут создавать вам проблемы! Где вы их купили?

Ни ответил не сразу.

— Даньязад и Дананир — незаконнорожденные дочери одной очень хорошей девушки, дальней родственницы моей матери, совращенной чиновником Поднебесной, — испытующе глядя на Чао Тая, проговорил он. — Опасаясь, как бы любовник не бросил ее из-за девочек, она отдала их знакомому ханьскому торговцу. А когда он все равно порвал связь, несчастная покончила с собой. В городе тогда было много шуму, но любовнику удалось сохранить свое имя в тайне, и скандал не испортил его карьеру.

— Милейший человек! А вы его знаете?

— Только о его существовании. И похоже, никогда не встречал. Зато близнецов я не упускал из виду. В доме торговца им жилось хорошо, во потом он разорился, и, когда все имущество пошло с молотка, я купил девочек. По возможности я старался дать им образование, а теперь хочу подыскать подходящих мужей!

— Да, я бы не стал с этим затягивать, — рассудительно кивнул Чао Тай, вставал с кресла. — Ну, мне пора.

— В следующий раз вам нужно сразиться со мной в кулачном бою, — провожал его вниз по лестнице, сказал мореход. — Вы чуть-чуть тяжелее меня, зато у меня больше опыта.

— Прекрасно! Мне необходимо поупражняться. Раньше я боролся со своим побратимом Ма, но теперь он завел двух жен и отрастил живот!

В садике Даньязад и Дананир брызгали на цветы водой из крохотных горшочков.

— До свидания, детки! — крикнул Чао Тай. Близняшки сделали вид, будто не замечают его.

— Девочки рассердились из-за того, что я отослал их, — усмехнулся Ни. — Ведь они любопытны, как пара мартышек, и вдобавок терпеть не могут, когда их называют детьми.

— А может, и во мне пробуждаются родительские чувства? — обронил Чао Тай. — Большое спасибо, что показали мне свои мечи!

Когда мореход закрыл за Чао Таем ворота, тот обнаружил, что улица уже волна народу; люди, побывав с утра на рынке, спешили домой. Пробираясь сквозь толпу, Чао Тай столкнулся с молодой женщиной и хотел извиниться, но той уже и след простыл — лишь спина мелькнула в толчее.

Градоправитель Пао и Тао Гань помогли судье Ди выбраться из паланкина во дворе усадьбы Лян Фу. Глазам гостей предстал великолепный огромный дворец. Двор был вымощен резвой мраморной плиткой, и широкую лестницу, ведущую к кованым воротам, не поскупились сделать из того же дорогостоящего материала. По ступеням бежал господин Лян в сопровождении пожилого человека с растрепанной седой бородкой, очевидно смотрителя дома.

Лян Фу отвесил низкий поклон, приветствуя судью, и разразился длинной речью о том, как он счастлив принимать у себя столь высокопоставленное лицо вкупе с градоправителем Пао. Судья Ди позволил ему немного выговориться, потом остановил поток изъявлений восторга.

—Господин Лян, я вполне отдаю себе отчет, что мое посещение идет вразрез с правилами, принятыми для должностных лиц высокого ранга. Тем не менее мне очень хотелось увидеть дом такого великого героя Поднебесной, коим был ваш покойный отец. Кроме того, я всегда любил встречаться с людьми в естественной для них домашней обстановке — эту привычку я приобрел, будучи еще уездным судьей. Ведите