— Познакомиться с тобой, Дхарм, желаю, ума-разума набраться. Слышал я о твоей мудрости…

— Что ж ты о ней слышал?

Я воспроизвел текст, заученный мной на Земле.

Четное порождено Нечетным…

Наступила тишина. Я с надеждой глянул на дверь. Она не шелохнулась.

Наконец пришел ответ.

— Сам-то понял, что здесь нагородил? Ступай, добрый молодец, и познай самого себя. Потом приходи.

— Па-азвольте! — возмутился я. — Человек за тридевять земель явился. У меня дело, не терпящее отлагательств.

Никакого ответа.

Веселенькое дело — ступай, мол, и познай самого себя. Как говаривал мой знакомый Сократ — нет ничего труднее подобного мероприятия. Самое же легкое, утверждал тот же мудрец, давать советы другим.

— Что там у нас с припасами? — поинтересовался я у ковчега.

— На пару недель хватит.

Теперь мне стали понятны гнев и возмущение фламатера — подобный тип кого угодно мог вывести из себя. Я представил протокол, в который скрупулезно заносились ответы вернослужащего Дхарма. Синклит, по-видимому, выслушивая их, терял дар речи. Да, на такое дело не всякого пошлешь, пусть он даже из вернослужащих вернослужащий. Тут до меня начал доходить свет истины, которую вложил в свой ответ свихнувшийся искусственный разум. Ведь он всерьез твердил о проникновении в самого себя. Койс ему не собеседник, он давным-давно познал, что и кто он есть, а Дхарму свежатинку подавай. Прозрений ему надо, божественных откровений, исповедей. Этого, пожалуй, он от меня не дождется. Кто я? Представитель рода, полученного в результате скрещивания несовместимых, на первый взгляд, геномов. Человековолк или волкочеловек? Или, может, человекобог? Спаситель, прости грешнику богохульные мысли! Вразуми и просвети! Подскажи, как устроен мир, как я устроен?

М-да, и как же мы устроены? Две ипостаси живут во мне, живут не совсем ладком, но на части друг дружку не рвут. Тоже загадка — как мирный обыватель, этакий чуть-чуть образованный Санчо Панса, вообразивший себя Донкихотом, слился с жаждущим подвигов, героических деяний вурдалаком?

…На исходе пятого земного дня я кое-как разобрался в мудреном пароле ди. Мне стал ясен их взгляд на сущность формы. Что-то в этих воззрениях было от диалектики, однако метафизика Чета и Нечета ни в коем случае не претендовала на всесторонность и всеохватность. Этот принцип касался только кажущейся оболочки мира и явлений.

Плюс и минус, два полюса, глубь и высь — им никогда не слиться, никогда не расстаться. Они едины и разобщены. Они симметричны относительно друг друга. Они — Чет! Тогда Нечет — нечто объединяющее их, возводящее в систему, являющее сущность как особенное. Два угла треугольника цементируются третьим углом — и перед нами законченная фигура. Единица! Вот в чем разгадка. Два скрепляется одним. Добро и зло в мире — два полюса, плюс и минус. Что же их скрепляет? Создатель? Он уравновешивает добро и отсутствие добра? «Свет» и «тьма» объединяются в «сутки».

Все это я выложил на исходе первой земной недели. После некоторой паузы на меня грудой посыпались мысленные вопросы — только успевай отвечать:

Что круглее колеса?

— Солнце круглее колеса.

Где веселее всего поют на святки?

— На небе.

Где садится солнце и где покоятся ноги мертвеца?

— К западу садится солнце и к востоку ложатся ноги мертвеца.

Что есть серое лимбо?

— Серое лимбо есть ничто — мати всякого бытия. Изначально в нем по воле Творцов произошел Большой взрыв. Серое лимбо не имеет пространственных измерений, оно одновременно и точка, и весь окружающий мир. Серое лимбо или несуществование имеет бесконечное множество временных измерений, оно может развиваться по любому из заложенных Творцами планов. Серое лимбо — это и есть небытие.

Где самый широкий мост?

— По льду самый широкий мост.

Куда всех выше дорога?

— В рай самая высокая дорога.

Что изначально — дух или материя?

— Нет ни духа, ни материи, только духовное и материальное.

— Что лучше всего украшает царский чертог?

— Человек самое благородное украшение царского чертога.

Дверь распахнулась. Я вошел внутрь. Правда, утверждать, что познал самого себя, я до сих пор не берусь.

Далее все оказалось подвластно человеческим рукам. Технический гений ди перехвалить было невозможно. Несмотря на то, что за шесть с половиной миллионов лет оборудование заметно одряхлело, мне не пришлось долго возиться с оживлением всей совокупности искусственных разумов различных рангов, которые, соединенные в цепь, и составляли интеллектуальное поле приводной станции. К несчастью оказалось, что около четырех миллионов лет назад рядом со станцией упал крупный метеорит и крепко встряхнул её, поэтому включить ремонтную программу было непростым делом. Пришлось повозиться. Как объяснил мне Дхарм, в результате сотрясения, сравнимого со взрывом ядерного заряда, резко увеличилась вероятность отказа в цепях, отвечающих за старт фламатера. Когда эта величина перешла за допустимый предел, специальный контр(лер отключил станцию и законсервировал её на очень низком энергетическом уровне. Тем самым исключалась возможность — в пределе, в бесконечности — выхода приводного маяка из строя. Напряжения в цепях хватало как раз на размышления о структуре мироздания. Вот почему так усложнился пароль. Все это делалось с единственной целью — не допустить на станцию существо, не обладающее определенной подготовкой. Занимаясь познанием самого себя, разум приводной станции регулярно пересылал на фламатер отчеты о проделанной работе. Я про себя отметил, что ничего другого ждать от вернослужащего второго ранга и ждать было нечего.

Хочу сказать, что большего зануду я в жизни не встречал. Мало того, что во время расконсервации станции он замучил меня вопросами. Когда же я со своей стороны проявлял интерес к той или иной стороне культуры и цивилизации Ди, он с ручками заливал меня болтовней, в которой не за что было ухватиться. Конечно, кое о чем он проговаривался. Почему, например, по мнению ди, при сотворении мира был выбран именно четырехмерный континуум? Потому, объяснял мне голос, что это самая стабильная комбинация. Два пространственных измерения скрепляются третьим и как единое целое они симметричны времени. Вот тебе и Четное! Оно в свою очередь цементируется изначальным замыслом. Отчего же время однонаправлено? В том-то и смысл искусственный разум явно испытывал оживление и восторг, втолковывая истину такому бестолковому повелителю, как я — время является физическим воплощением Идеи построения мира. Оно и программа, и вектор… Выходит, и Цель существует? А как же, радостно вскрикнул Дхарм. План не может одновременно и составляться, и осуществляться. Значит, он был написан до сотворения мира? Конечно, в предыдущей вселенной…

Час от часу не легче!

Голова раскалывалась от его болтовни, и я отбивался анекдотами от этого настырного, свихнувшегося на желании воспитать ученика по образу и подобию своему. Как же, в руки искусственной форме попала неразвитая естественная оболочка! Дхарм, как всякий зануда, миллионы лет мечтал об этом. Возможно, поэтому его очень интересовали любые сведения о нашей расе. За те несколько земных суток, что я провел на станции, мне удалось кое-как растолковать ему, кто такие пьяницы, любовники, боцман, Абрам и Сара, чукча, армянское радио, прапорщик, старшина, американец, француз и русский и что такое самолет; жираф, слон, мартышка, генерал, гарнизон, Одесса и что может делать лицо мужского пола под кроватью и в шкафу; что такое кровать и шкаф; лицо кавказской национальности, чурка, хохол, москаль,