Семен, брось!
БАОХИН. Нет, Юра. Кончено. Собрался я… Все. Вот… имущество распределяю… Юра, я хочу тебе оставить машину. Ты не против?
ЛОХОВ. Брось, Семен!
БАОХИН. Юра, когда-то ты мечтал о машине, я ведь помню…
КАМАЕВ. Простите, Семен Николаич. Хоть вы меня и третируете, но относительно…
БОРИС. Замолчи!
КАМАЕВ. Относительно вашей машины я не могу не высказаться.
БОРИС. Слушай! Тебе сейчас лучше помолчать, тебе не кажется?
КАМАЕВ. Не могу молчать. Семен Николаич…
БАОХИН. Говори, говори… Оба говорите.
КАМАЕВ. Я, конечно, не претендую, но хочу сказать, что такая классная машина должна попасть в квалифицированные руки.
БОРИС. Ну и нахал. (Анне Тимофеевне.) Слушай, уведи отсюда этого дебила.
КАМАЕВ. Что? Что вы сказали, Борис Семеныч?
БОРИС. Выйди!
КАМАЕВ. Как вы меня назвали?
БОРИС. Уходи!.. Неужели не понимаешь?
БАОХИН. А вы подеритесь… Ну. Что вам стоит. (Лохову.) Ты видишь, Юра. Они готовы здесь подраться. Из-за машины.
БОРИС. Папа, при чем здесь машина?
БАОХИН (приподнялся на локтях). При том, что ты готов из-за нее подраться. Здесь! Сейчас!
БОРИС. Отец! Ну что ты говоришь!
БАОХИН. И это мой сын! Отец умирает, а сын готов подраться из-за его машины. Здесь! У этой постели!
БОРИС. Папа!
БАОХИН. Юра, полюбуйся на них! И это мои родные, мои родственники… Сын! Жена!
ЛОХОВ. Жена?
БАОХИН. Видишь, как она убивается…
ЛОХОВ. Дарданеллы! Да разве можно такую молодую вдовой оставлять! Да ты что? Нельзя, Семен, не имеешь права!
БАОХИН (снова лег на подушку). Эх, Юра, Юра! Хороший ты человек… «Вдовой оставлять…» (Приподнял голову.) Да она – вот она! Она сюда своего хахаля привела! Прямо сюда! Вот он! Стоит здесь и требует своей доли… (Кричит.) Вон отсюда! Все трое! Вон!
АННА ТИМОФЕЕВНА. Семен…
БАОХИН (Анне Тимофеевне). Вон!
БОРИС. Папа…
БАОХИН (Борису). Вон!
БОРИС. Папа!
БАОХИН. Вон, я вам говорю! Хочу умереть среди порядочных людей!.. Вон! Вон!
ЛОХОВ. Семен, Дарданеллы, что это ты?
БОРИС (Анне Тимофеевне и Катаеву). Выходите, так будет лучше.
КАМАЕВ (на пороге). Дебила я не знаю, но нахала, Борис Семеныч, я вам никогда не прощу.
Борис выводит Анну Тимофеевну и Катаева. Сам останавливается на пороге.
БОРИС. Папа, я останусь. Как врач. Должен я наконец тебя послушать!
БАОХИН. К черту! Не нуждаюсь! Я и сам себя слышу!
БОРИС (от каждого крика отца он испуганно вздрагивает). Хорошо, хорошо, только успокойся, я тебя умоляю…
БАОХИН (орет). Уходи!
Борис в отчаянии разводит руками, трясет головой и выходит.
Баохин в изнеможении роняет голову на подушку.
Ну все… Кончено… Я слышу, как у меня разрывается сердце…
ЛОХОВ. Не вздумай, Семен, не вздумай…
ВИКТОРИЯ. Конечно! Разве можно вам так волноваться?
