О Рама, когда машешь горящей веткой в темноте, образуются иллюзорные огненные узоры. Также образуется иллюзорная видимость мира из-за вибрации, возникающей в сознании. Вибрация и сознание неотделимы друг от друга, как белизна неотделима от снега, семя от масла, запах от цветка и жар от пламени. Их описание как отдельных категорий — ошибка. Разум и движение мысли не отделимы друг от друга, и прекращение одного приводит к прекращению обоих.

О Рама, есть два пути для прекращения движения мысли: первый путь — это путь йоги, включающий в себя насильственное удержание мысли; другой путь — путь знания, который включает в себя верное понимание истины.

В этом теле циркулирующая энергия называется праной, дыханием. Прана неразделимо едина с разумом. На самом деле, сознание, склоняющееся к мыслям по причине праны, называется разумом. Движение мысли в разуме возникает от движения праны; и движение праны возникает из-за движения мысли в сознании. Так они формируют цикл взаимной зависимости, как волны и движение потоков в воде.

Мудрые провозглашают, что разум вызывается движением праны; и потому удержанием праны разум замолкает. Когда разум оставляет движение мысли, прекращается иллюзия этого мира. Движение праны прекращается, когда все надежды и желания оканчиваются в сердце с помощью искренней практики заповеданного писаниями и учениями мудрых, и взращивания бесстрастия в прошлых жизнях или чистосердечной практики размышления (медитации) и однонаправленной посвященности единой истине.

Движение праны также останавливается дыхательными практиками, делаемыми без излишней напряженности, без усилий, в уединении, или повторением святого ОМ вместе с переживанием его значения, когда сознание достигает состояния глубокого сна. Практики вдыхания, выдыхания, удержания дыхания, — все приводят к прекращению движения праны. Также практики медитации, когда нет движения мысли, удерживание сознания на расстоянии 30 сантиметров (12 дюймов) от кончика носа, задерживание праны в точке между бровей, медитирование на пространство в сердце и т. д. — все это приводит к прекращению движения праны.

Рама спросил:

О мудрый, что ты называешь сердцем?

Васиштха продолжил:

О Рама, имеется два аспекта «сердца», о которых говорят: один аспект приемлем, а второй следует игнорировать. Сердце, как часть этого физического тела, находящееся во вполне определенном физическом месте следует игнорировать! Приемлемый аспект «сердца» есть чистое сознание. Оно внутри и снаружи, и ни внутри и ни снаружи. Это — главное сердце и в нем отражается все, что есть в этой вселенной, оно — хранилище всех богатств. Только сознание является сердцем всех существ, а не кусок плоти, который люди называют сердцем! Поэтому если разум, освобожденный от всех обусловленностей, собрать в чистом сознании, движение праны прекращается.

Любым из этих методов, предлагаемых разными учителями, движение праны может быть прекращено. Эти йогические методы приносят желаемые результаты, если их практиковать без излишней напряженности и силы. Когда укрепишься в таких практиках, с одновременным ростом бесстрастия и овладевания разумом, приходит результат в виде прекращения движения праны.

Во время этой практики можно использовать центр между бровей, нёбо, кончик носа или макушку головы. Несомненно, все эти практики кажутся отвлекающими, но их постоянной практикой достигается отсутствие отвлечения внимания. Только такой постоянной практикой можно освободиться от страданий и ощутить блаженство бесконечного сознания. Поэтому занимайся йогой. Когда с помощью практики движение праны останавливается, остается только нирвана, или освобождение. В нем — все; все — оттуда; это — все; и оно повсюду; в нем нет этого кажущегося мира, и он не оттуда и этот кажущийся мир ничуть с ним не сходен! Тот, кто утвердился в нем, освобождается в этой жизни.

Тот, чей разум тверд в спокойствии из-за практики йоги, имеет верное видение истины. Увидеть, что высшее сознание не имеет начала и конца, что все эти бессчетные объекты на самом деле являются сознанием и ничем иным, — это верное видение. Ошибочное видение мира приводит к перерождениям, верное — прекращает их. В нем нет субъектно-объектных отношений (таких как знающий — знаемое); потому что высшее сознание является и тем, кто знает, и самим знанием и тем, что познается, а любое разделение — невежество. Когда это ощущается непосредственно, не остается ни свободы, ни несвободы. Когда мудрец сливается с собственным высшим сознанием, с интеллектом, твердо установившемся во внутреннем сознании, могут ли какие-нибудь удовольствия привязать его к этому миру?

Васиштха продолжил:

Погруженный в исследования собственной сущности не отвлекается. Глаза только видят: понятия о приятном, неприятном и т. д. возникают не в глазах, а где-то в другом месте, и то же самое происходит с другими чувствами. Потому нет ничего плохого в самих функциях чувств. Но если к ним привязаны эгоистические мысли и понятия, которые возникают и пропадают в одно мгновение, то в разуме возникает волнение.

О глаза! Объекты вашего восприятия появляются и пропадают, и они — только внешние образы. Не позволяйте своему взгляду задерживаться на них, чтобы вечное внутреннее сознание не стало смертным. Будьте наблюдателем, которым вы и так являетесь. О разум! Бессчетные разнообразные сцены видятся глазами в соответствии с их естественными функциями, почему ты вовлекаешься в них? Даже если эти сцены отражаются в разуме и узнаются им, почему ты отвечаешь на них как чувство эго? Несомненно, есть близкие отношения между глазами и их объектами, но почему же ты предлагаешь себя в качестве их основы и потом стремишься постичь их? Воистину, сцена, зрение и разум никак не связаны, как лицо, зеркало и отражение: тем не менее, каким-то образом возникает неверное понятие «я это вижу». Непонимание является воском, которым все это прилеплено друг к другу; но само-осознание — это огонь, который плавит этот воск!

Воистину, эти неверные взаимоотношения только усиливаются из-за повторяющихся мыслей; но я их сейчас разрушу правильным знанием. Когда уничтожается непонимание, эти иллюзорные взаимоотношения между тем, кто видит, видимым и видением не возникают снова. Только благодаря разуму чувства обретают свою осмысленность, поэтому надо уничтожить только разум. О разум, почему тебя бессмысленно волнуют эти пять органов чувств? Только думающий, что «это мой разум» может быть обманут тобой. Ты не существуешь, О разум. Мне все равно, останешься ли ты, или покинешь меня. Ты нереален, инертен, иллюзорен. Ты можешь обидеть только глупца, но не мудрого. Понимание прекращает тьму непонимания. Уходи из этого тела, О привидение, я убил тебя сегодня, потому что я понял, что ты никогда и не существовал на самом деле.

Очень долго это привидение разума создавало бесконечные дьявольские понятия — похоть, злобу, зависть и т. д. Теперь это привидение убито, и я смеюсь над своей прошлой глупостью. Разум мертв; все мои беспокойства и волнения мертвы; демон, называвшийся чувством эго, мертв тоже, — все это произошло из-за мантры само-осознания. Теперь я свободен и счастлив. Все мои надежды и желания пропали. Приветствия моему собственному высшему Я! Нет больше заблуждений, нет страданий, нет меня, нет другого! Я не я, и я не кто нибудь еще, я есть все во всем — приветствия моему собственному высшему Я! Я есть начало. Я есть сознание. Я есть все вселенные. Нет во мне никаких разделений. Приветствия только моему собственному сознанию! То, что присутствует одинаково во всем, этому тонкому вездесущему присутствию, этой сущности, — мои приветствия!

Васиштха продолжил:

О Рама, подумав так, мудрый должен следовать далее таким манером:

«Если высшее сознание (Я) является всем этим и если разум был очищен этим пониманием, что такое разум? — разум несомненно не существует. Будь он невидим, или будь он не-умом, или будь он просто иллюзорной формой, следующее очевидно — или он не существует или он просто иллюзия. Теперь, когда глупость и заблуждения пропали, я не вижу, что такое разум».

«Все мои сомнения рассеялись. Нет более лихорадки возбуждения. Я есть то, что я есть, — но без стремлений. Когда разум прекращает существование, стремления тоже прекращаются. Когда разум мертв и стремление мертво, тогда непонимание пропадает и рождается неэгоистичность. Я пробужден в это состояние пробуждения. Если существует только одна истина и разнообразие не имеет под собой никакой