Охотник спросил:

Если это так, О мудрый, скажи мне как можно преодолеть скорби без того, чтобы заниматься «жесткими» или «мягкими» практиками.

Мудрец ответил:

Оставь сейчас же лук и стрелы. Оставайся здесь и живи молча свободным от печалей.

Васиштха продолжил:

Охотник без колебаний сделал это. В следующие дни он погрузился в мудрость писаний, также как цветок входит в тело человека в виде благоухания.

Однажды он спросил мудреца:

Почему, О мудрый, этот сон, случающийся внутри, кажется происходящим снаружи?

Мудрец ответил:

Давным давно этот вопрос возник и у меня. Чтобы найти ответ на этот вопрос, я практиковал концентрацию. Я сидел в позе лотоса и оставался чистым сознанием. Я собирал все лучи разума, рассеянные на тысяче вещей и фокусировал их на своем собственном сердце. Вместе с дыханием я «выдыхал» разум наружу. Это дыхание вошло в живое существо, появившееся передо мной. Это существо «вдохнуло» это дыхание прямо в свое сердце.

Потом я вошел в самое сердце этого существа. Связанный своим собственным интеллектом, я следовал ему в это существо. Я увидел, что внутри этого существа есть бессчетные каналы, которые как бы были снаружи. Также в нем были разные органы — как дом, полный мебели. Внутри было тепло, прохладный ветерок, приходящий снаружи, овевал это тело и позволял ему жить и сознавать. Каналы переносили эссенцию пищи. Внутри было темно, как в аду, и движение жизненных сил по каналам отражало физические затруднения в случае затрудненного течения жизненных сил.

Я вошел в сердце этого существа. В сердце я обрел принцип света. В нем отражены все три мира. Это и есть свет всех трех миров. Это сама сущность всех вещей. Индивидуальное сознание — в нем. Индивидуальное сознание пронизывает все тело, но внутренний свет — его особенное место. Оно защищено со всех сторон жизненной силой. Я вошел в него, как вода пропитывает горшок из глины. Оставаясь там, я видел всю вселенную, как если бы я ее видел в своем собственном сердце.

Мудрец продолжил:

В этом мире сновидения тоже было солнце, были горы и океаны, боги, демоны и люди, были города и леса, и время, и направления. Это видение во сне казалось постоянным, как будто оно возникло уже после окончания сна. Я спросил себя: «Как так получилось, что я вижу этот сон, хотя я и не сплю?» После долгих размышлений я понял: «Воистину это — божественная форма истины о сознании. В чем бы это сознание не проявило себя, это известно как мир». Где бы это семя сознания ни увидело свою собственную форму, оно там и тогда как бы видит мир, не оставляя своей собственной сущности как бесконечного сознания.

Я тогда понял, что этот мир, о котором говорят, что он есть сон, — это восприятие этого бесконечного сознания. Проявление (свет) этого сознания называется миром, существующим в пробужденном состоянии, а также миром, существующим во сне. Это одно и то же сознание, в нем нет разделения. Сон есть сон с точки зрения пробуждения, но сон есть пробужденное состояние с точки зрения самого сна. Сон не отличается от пробужденного состояния, это состояние само двояко.

Индивидуальность есть ни что иное, как сознание. Даже если сотня тел пропадет, сознание не пропадает. Сознание подобно пространству, но оно существует как если бы оно было телом. Бесконечное кажется разделенным на бесчисленные объекты, с формой или без формы. Это происходит потому, что бессчетные частицы ощущения сияют в бесконечном сознании. Когда индивидуальное сознание отказывается от ощущений внешнего мира для ощущений в сердце мира внутреннего, тогда появляется сон. Индивидуальное сознание само становится пространством, землей, ветром, горами и океанами, внутри ли это или снаружи. Когда понимается эта истина, человек освобождается от скрытых тенденций и ограничений, наложенных разумом.

Я тогда спросил себя: «Что такое сон?», и начал исследовать сон. Когда кто-то думает: «Что мне за дело до предметов мира? Дай-ка я отдохну немного», — тогда и возникает сон. Как в одном и том же теле есть чувствующие и не чувствующие (как ногти и волосы) части, так и для сна характерны чувственность и бесчувственность. Когда в разуме преобладает желание отдохнуть, возникает сон. Это может случиться даже в состоянии бодрствования.

Тогда я начал исследовать четвертое состояние (турия). Когда ты достиг этого состояния, внешний мир прекращается из-за окончательного просветления. Потом мир существует как есть, ничто не прекращается. Из-за состояния турии могут существовать состояние бодрствования, сновидения и глубокого сна в том состоянии, в каком они есть. Понимание, что «мир не был создан потому как для его возникновения нет никакой причины» и что «это бесконечное сознание сияет как этот мир», — это и есть четвертое состояние.

Мудрец продолжил:

Тогда я пожелал стать единым с сознанием этого существа. Когда я покинул сердце этого существа чтобы войти в его сознание, пробудились мои собственные чувства. Однако я их сдержал и вошел в сознание. Я воспринимал два мира одновременно. Все казалось двойным. Однако из-за сходства двух воспринимающих интеллектов, эта двойственность была сходной и хорошо смешивалась, как вода и молоко.

Во мгновение ока с помощью сознания я слился с сознанием этого другого существа. Сразу же «два мира» слились в один. Я не потерял свою собственную мудрость, но мои мыслеформы сильно ослабли и перемешались с мыслеформами другого существа. Поэтому я начал воспринимать мир также, как и он.

Через некоторое время он решил заснуть. Он собрал лучи своего разума. Как черепаха втягивает свои конечности под панцирь, его чувства втянулись в его сердце вместе со своими функциями. Его органы чувств стали как бы неживыми или как если бы они были нарисованными образами. Я был внутри него и проследил направление его разума и вошел в его сердце. На мгновение я наслаждался счастьем сна, оставив ощущения внешних объектов и войдя в его сердце. Все его внутренние каналы были плотными и забитыми из-за усталости, и из-за съеденного и выпитого, его дыхание медленно шло через ноздри. Жизненная сила оборачивается на свой собственный исток в сердце и освобождает разум от материальности (или лишает разум его важности), потому что изначально это и есть его собственный объект. Сознание есть свой собственный объект теперь и нет других внешних активностей. Поэтому, оно само светит себе в себе.

Рама спросил:

Разум может думать только благодаря жизненной силе, и сам по себе не существует. Что тогда он из себя представляет сам по себе?

Васиштха ответил:

Хотя тело ощущается реальным, оно на самом деле не существует. Разум реален не более, чем гора, видимая во сне. Т. к. никакой «объект» никогда не был создан из-за отсутствия причины, разум не существует. Все это есть Брахман, и т. к. Брахман есть все, этот мир существует таким, какой он есть. Даже тело, разум и т. д. есть только Брахман — но как это видят знающие истину, описать невозможно.

Единое неделимое бесконечное сознание воспринимает себя как свой собственный объект, и это и называется разумом. Когда в нем возникает понятие движения, это понятие проявляется как дыхание или жизненная сила. От жизненной силы возникают ощущения через органы чувств, и так возникает мир.

Васиштха продолжил:

Разум есть создатель мира со всем реальным, нереальным и смеси того и другого. Дыхание (жизненная сила) было «создано» разумом вместе с идеей, что «прана есть мое движение и я не должен быть без праны или жизненной силы. Потому это будет моей целью. Если я каким-то образом потерял свое дыхание, я его должен тут же возобновить». В мгновение, когда эта жизненная сила сливается с разумом, она видит иллюзорный мир. Из-за твердого убеждения, что «я никогда не должен быть без жизненной силы (дыхания) и тела», они не обретают свою истинную природу чистого сознания.

Разум ощущает страдания, т. к. он колеблется от одной крайности к другой из-за своих сомнений. Это страдание не может прекратиться без возникновения само-осознания. Ничто кроме само-осознания не может убрать неверное понятие «я есть это». Само-осознание не возникает без исследования методов освобождения. Потому всеми путями следует исследовать и следовать методам освобождения.