рамках благотворительной деятельности она танцевала для госпиталя «Клементина» в Софии. В программе была болгарская музыка, болгарский танец, болгарские студенты в болгарских костюмах. Затем была «Орхидея», танец в исполнении знаменитой Мата Хари, в жилах которой течет смесь голландской, яванской, мадуранско-балийской и индийской крови. Только болгарской крови не было совсем.
Мата Хари стала признанной звездой танца. Она прочно завоевала себе место (согласно газете «Музыка», аккуратно подклеенной в альбом) среди таких знаменитостей как Клео де Мерод (официальная любовница бельгийского короля Леопольда IІ), Айседора Дункан, Лойе Фуллер, Лола Монес (ирландская танцовщица, любовница баварского короля Людвига І и одновременно причина его падения) и Каролин «Ла Белль» Отеро.
Репертуар ее дополнился еще одним танцем — «Кечубунг». По «Дэйли Мэйл» это цветок, «который расцветает и погибает за одну ночь», а исполнение Мата Хари стало «чудесной иллюзией».
Что делала Мата Хари в оставшиеся месяцы 1909 года? Очевидно, немного, разве что позировала для картины художника Поля Франц-Намюра. (Это следует из ее альбомов.) Возможно, ей надоели многочисленые благотворительные мероприятия, цветы, которые цвели и гибли, и затягивающиеся на всю ночь званые ужины. Она ждала чего-то большего, ждала изменений.
Изменения наступили в 1910 году, когда сцена снова позвала ее в Монте-Карло. Директор парижского театра «Одеон», месье Андре Антуан, ставил пьесу франко-алжирского автора Шекри-Ганема. Она называлась «Анчар». Действие происходило «где-то в Аравии». Третий акт состоял из балета, который танцевала одна единственная героиня — Клеопатра. Кто мог бы сыграть ее лучше чем Мата Хари, подумал месье Антуан.
7 января состоялась премьера. С помощью музыки Римского-Корсакова представление, как всегда, оказалось успешным. «Огненный танец» Мата Хари побудил парижскую газету «Матен» написать, что она «показала прекрасное исполнение, яркое, мистическое и выразительное».
После того, как статья парижского журнала «Комедия» поставила ее на первое место и назвала «бесспорной королевой старинных танцев» — высоко оценивая ее выступление на новогоднем бенефисе в театре «Аполло» в Париже, уже никто не сомневался в ее танцевальных способностях.
ГЛАВА 7
Тут начинается самый удивительный период в жизни Маргареты Гертруды Зелле Мата Хари леди МакЛеод, знаменитой индийской танцовщицы.
Мата Хари внезапно исчезает. Ее пути теряются в полной темноте. И многим авторам, попытавшимся пролить свет на этот период, это не удалось. Больше года о ней все молчат. Уехала Мата Хари заграницу? Заболела? Где она была все это время?
Много лет меня волновала фотография в альбоме Мата Хари, которую она подписала «Мой золотой замок». Когда Анна Линтьенс мне тогда в Голландии доверила эти альбомы, то дала и открытку с изображением этого самого «шато».
Путешествуя из Рима в Париж в конце 1962 года, я решил остановиться в Эвре, местечке южнее Тура, как раз в самом центре страны замков. Замок существовал на самом деле. Это было удивительное здание восемнадцатого века, в конце красивой аллеи, с треть мили длиной, обсаженной деревьями.
Месье Жермен, мэр, сам лично Мата Хари не знал, но слышал о ней бесчисленное множество историй.
Мы долго разговаривали в простой гостиной его крестьянского дома. Я задал вопрос, нет ли кого-то, кто лично знал бы Мата Хари. — О, да, — воскликнул мэр. — Верно. Полин работала на Мата Хари в замке.
Полин накрывала для Мата Хари на стол, приносила ей завтрак, чистила серебро и варила утренний кофе. Мата Хари наняла ее на работу где-то в июле 1908 года. Она оставалась у нее до конца следующего года, когда Мата Хари уехала. На прощание она сказала Полин — Я вернусь через две недели. Но так никогда и не вернулась. Хотя Мата Хари предложила ей поехать с ней в Париж, чтобы работать для нее и там, Полин предпочла остаться в Эвре.
Хотя все фотографии Мата Хари, которые я видел, показывают ее красивой женщиной, есть немало людей, заявлявших обратное. Я спросил у Полин ее мнение. Все-таки она ежедневно видела Мата Хари в течение долгих месяцев — и в гриме, и без него. Ее ответ был настолько же однозначно положительный, насколько многие другие были отрицательными: — Она была красивой женщиной.
«Шато де ла Дорее» было во владении графини де ла Тэйль-Тетренвилль. В 1910 году она сдала его некоему месье Феликсу Ксавье Руссо, парижскому банкиру (на самом деле он был «
Русо познакомился с Мата Хари на одном вечере, где играл его сын. Эта связь стала одной из самых больших страстей в жизни Мата Хари. Иначе как можно объяснить, что после многолетних триумфов на сценах многих европейских столиц она скрылась в глубокой французской провинции? Правда, условия, которые предоставлял замок, были вполне приятны. Мата Хари ежедневно скакала на лошади, «одной из четырех скаковых лошадей, какие были в конюшне», как рассказывала мне Полин Бесси, и добавляла, что эта конюшня была обита «красным бархатом — настоящее украшение!»
Кроме этих ежедневных выездов было, однако мало развлечений. Всю неделю, кроме суббот и воскресений, Мата Хари проводила в полном одиночестве — за исключением общества Анны Линтьенс, последовавшей за ней в Эвр.
Любовь к месье Руссо, который был на три года старше ее, могла осуществляться только по выходным. В пятницу вечером месье обычно приезжал на поезде из Парижа на вокзал города Тур. Оттуда на такси он ехал в Эвр. В понедельник утром карета из замка отвозила его обратно в Тур. Следующие пять дней Мата Хари оставалась ждать. Обычно она скакала на своем любимом коне по кличке Раджа по сельским окрестностям.
Искусство Мата Хари как амазонки по-разному оценивалось различными авторами. Но уже ее работа в цирке Молье доказывает способности к верховой езде. В Эвре однажды произошел случай, доказавший ее мастерство. Один шестнадцатилетний юноша — родственник владельца замка — привез Мата Хари письмо из Парижа. Он прискакал из Тура на коне. И очень гордился этой своей поездкой, потому упомянул об этом достижении в присутствии Мата Хари. Она тут же вскочила в седло и проскакала на коне по лестнице замка вверх и вниз. Возвращая поводья удивленному пареньку, она сказала: — Вот если тебе удастся сделать то же самое, то по праву сможешь сказать, что умеешь скакать верхом.
Когда я спросил Полин о связи Руссо и Мата Хари, она ответила: — Они, казалось, прекрасно ладили друг с другом. Ссор не было ни разу. Они часто выезжали на лошадях на прогулку. Затем она продолжила, не дожидаясь моих вопросов: — У них были разные спальни. Но, кончено, они могли заходить друг к другу.
Полин рассказала, что спальня Мата Хари была очень большой. Примерно тридцать квадратных метров, «кровать с балдахином цвета мальв, стоявшая на возвышении в середине комнаты. Чтобы подойти к ней, нужно было подняться на несколько ступенек».
Мата Хари, привыкшая к роскоши, оставалась в своей большой спальне в замке, где не было ни ванной комнаты, ни водопровода, ни электричества, ни даже газа. Но месье Руссо, похоже, обладал большой властью над своей любовницей. Его мать прекрасно знала об этой связи, и — как позднее выяснилось — его жена тоже. Старая мадам Руссо, проживавшая в Бюзансэ, однажды навестила любовницу своего сына. Она попыталась отговорить Мата Хари от продолжения любовной связи ним.
Но по рассказу Полин, «у нее не было никаких шансов. С того момента, как она увидела Мата Хари, в мадам возникли к ней самые дружеские чувства. Мадам оставалась у нас шесть месяцев. Когда она снова уехала, Мата Хари осталась в замке. Теперь она была „мадам“.
Позже, в 1963 году, в разговоре со мной госпожа Руссо подтвердила, что знала о связях своего мужа с Мата Хари. — Он был бабником, — сказала она. — И очень хорошо выглядел. Но в конце концов, он и Мата Хари поссорились. Когда спустя долгое время он вернулся ко мне, то был совершенно расстроен». Позднее он стал представителем фирмы, выпускавшей шампанские вина «Heidsieck». -Когда он умер, — горько сказала его вдова, то не оставил мне ни единого су.
Тем не менее, это был великий период в жизни Мата Хари. Когда она время от времени возвращалась из Эвра в Париж, там во всех газетах и журналах появлялись фотографии, изображавшие ее на скачках и
