Тысяча цифровых групп. Пять тысяч символов. Даже опытному оператору на расшифровку такого объема потребовалось бы добрых полчаса. Расшифровать-то можно. Но для этого нужен супермен.
— Или сверхспособная женщина.
— Нет. — Джерихо вспомнились события субботней ночи: звуки на первом этаже дома, крупные мужские следы на инее, велосипедный след и красный огонек стремительно исчезающего в темноте велосипеда. — Нет, это мужчина.
Поспей я на полминуты раньше, подумал он, и увидел бы его в лицо.
Потом подумалось: так-то так, но, может быть, получил бы пулю из похищенного «Смит и Вессона» 38-го калибра, изготовленного в Спрингфилде, штат Массачусетс.
Запястье вдруг кольнуло холодом. Джерихо поглядел вверх. На потолке, у ветрового стекла, медленно набирала влагу ржавая капля. Свалилась вниз.
Ему стало не по себе — чуть не забыл.
— Который час?
— Почти пять.
— Пора.
Вытер руку и потянулся к ключу зажигания.
Машина не заводилась. Джерихо вертел ключом вправо и влево, отчаянно жал на акселератор, но двигатель в ответ лишь чуть-чуть проворачивался.
— Проклятье!
Подняв воротник, вылез из машины и направился к багажнику. Когда открывал крышку, позади, громко хлопая крыльями, взлетела пара диких голубей. Под канистрой нашел заводную ручку, вставил ее в отверстие в переднем бампере.
— Открой заслонку, — крикнул он Эстер, — и, если заработает, нажми на третью педаль.
Эстер пересела на место водителя. Легкая машина качнулась.
Джерихо снова взялся за ручку. Всего в полуметре от глаз отдающий острым запахом бурый ковер из полуистлевших листьев и еловых шишек. Еще несколько раз крутанул ручку, пока не заболело плечо. Вспотел, пот вместе с каплями дождя стекал с кончика носа, скатывался за воротник. Казалось, в этих коротких минутах сконцентрировалось все безрассудство их предприятия. Вот-вот должна была начаться крупнейшая за всю войну битва за конвои, а где в это время он? У черта на куличках, в каком-то первозданном лесу размышляет над крадеными шифровками вместе с женщиной, с которой едва знаком. Чем, скажите на милость, они занимаются? Должно быть, они — Джерихо покрепче зажал ручку —
Под жалобное завывание мотора задним ходом выбрался на дорогу.
Нависшие над раскисшей дорогой ветви образовали тоннель. Лучи фар упирались в стену дождя. Джерихо, стараясь найти во мраке какой-нибудь ориентир и не паниковать, медленно продвигался вперед. Должно быть, выехав на дорогу, он повернул не в ту сторону. Баранка была мокрая и скользкая, как сама дорога. Наконец они выехали к перекрестку у огромного подгнившего дуба. Эстер снова склонилась над картой. На глаза упал длинный черный локон. Поправила его двумя руками. Зажав в зубах заколку, процедила:
— Направо или налево?
— Штурман ты.
— Но это ты решил съехать с главной дороги, — свирепо вкалывая заколки, возразила Эстер. — Давай налево.
Он бы поступил наоборот, но, слава богу, послушал ее, потому что она оказалась права. Скоро дорога посветлела. Стали видны клочки плачущего неба. Джерихо нажал на педаль, и, когда они выезжали из леса, спидометр показывал сорок миль. Примерно через милю они въехали в деревушку, и Эстер попросила остановиться у крошечной почтовой конторы.
— Зачем?
— Надо узнать, где мы находимся.
— Только побыстрее.
— А я и не собираюсь любоваться достопримечательностями.
Хлопнув дверцей, она побежала под дождем, ловко минуя лужи. Когда открывала дверь, внутри звякнул колокольчик.
Джерихо посмотрел вперед, потом в зеркальце. Деревня, казалось, состояла из одной этой улицы. Насколько он мог видеть, ни одной машины. Он подумал, что частная автомашина, особенно с незнакомым человеком за рулем, здесь большая редкость и послужит предметом разговоров. Представил, как в кирпичных коттеджах и наполовину деревянных домах уже отдергиваются занавески. Выключил дворники и опустился поглубже на сиденье. В двадцатый раз нащупал во внутреннем кармане пачку шифровок.
Две Англии. Одна — вот эта — привычная, надежная, понятная. Но есть теперь и другая, тайная Англия, укрытая от посторонних глаз в старинных поместьях: Бьюмэноре, Гейхерсте, Уобурне, Эдстоке, Блетчли — Англия антенн и пеленгаторов, гремящих дешифраторов и, скоро, светящихся зелеными и желтыми лампами машин Тьюринга
Звякнул колокольчик, и из почтовой конторы с газетой на голове вместо зонтика вышла Эстер. Она открыла дверцу машины, стряхнула воду с газеты и небрежно швырнула ему на колени.
— Что там такого?
Это был дневной выпуск «Лестер Мёркьюри», местной газетенки.
— Печатаются же призывы о содействии полиции. Когда кто-нибудь исчезает.
Хорошая мысль, вынужден был признать Джерихо. Однако, хотя они внимательнейшим образом просмотрели газетку — даже дважды, — ни фотографии Клэр, ни какого-либо намека на ее поиски не обнаружили.
На юг, домой. Обратно другим путем, восточнее — таким был замысел Эстер. Для поднятия настроения она, сверяясь с путеводителем, время от времени произносила вслух названия деревень, по пустынным улицам которых они с грохотом проносились. Одби, объявляла она («обрати внимание на раннеанглийскую готику церкви»), Кибуорт-Харкорт, Малый Боуден — и так до границы Лестершира и далее в Нортхэмптоншире. Небо над далекими покрытыми дымкой холмами постепенно светлело, превращаясь из черного в серое, и наконец приобрело ровный белесый оттенок. Дождь постепенно утих. Оксендон, Келмарш, Мейдуэлл… Квадратные нормандские башни со стрельчатыми окнами, крытые соломой пабы, приютившиеся среди высоких живых изгородей и густых рощиц крошечные железнодорожные станции времен королевы Виктории. Вполне достаточно, чтобы присоединиться к хору: «Англия будет всегда» — только вот никому не хотелось петь.
Почему она убежала? Этого ни он, ни Эстер никак не могли понять. Все остальное казалось вполне логичным: прежде всего как шифровки попали ей в руки, зачем ей захотелось их прочитать, почему ей был нужен сообщник. Но зачем потом совершать поступок, который наверняка привлечет к тебе внимание? Почему она не вышла в утреннюю смену?
— Ты, — после долгих размышлений с ноткой осуждения произнесла Эстер. — По-моему, это должен быть ты.
Словно выступая на стороне обвинения, она вернула его к событиям субботней ночи. Приезжал к ним
