идёт, но она проходит в непривычной для нас форме — в форме идеологической борьбы.

Поэтому сегодня необходимо работать главным образом в двух направлениях: теоретическом и практическом.

Теоретическая борьба должна заключаться в разоблачении тех фальшивых ценностей и лозунгов, которыми либералы обманули наших соотечественников, когда свергали Советскую власть, и в выработке путей дальнейшего совершенствования русской советской цивилизации, чтобы после свержения оккупационного режима не повторился снова цикл «подъём — застой — разложение — гибель».

Особое место в теоретической борьбе должна занять разработка основ экономики XXI века, нового взгляда на цели развития народного хозяйства.

Необходимо показать, что теория рыночной экономики — это диверсия в мировом масштабе, а распространение и применение её в нынешней России — акт вредительства. Рынок в народном хозяйстве — это то же, что трение в механике. Полностью устранить трение невозможно, но необходимо свести его к минимуму. Так и сфера применения рыночных механизмов должна быть ограничена той областью, где без них просто невозможно обойтись.

Далее, необходимо по-новому понять саму сущность экономики в новом веке. Подавляющее большинство наших современников не знает, в чём заключалось принципиальное отличие русской экономической мысли от западной. Поэтому нужно им напомнить, что ещё с глубокой древности существовали рядом одна с другой две коренным образом различающиеся науки о богатстве. Одна, в соответствии с достижениями научной мысли и религии, учила, как вести хозяйство, живя достойно высокого человеческого призвания, именно она в Древней Греции и получила название «экономики» (сам этот термин введён Ксенофонтом и означает «умение вести дом»). А другая наука о богатстве, которую Аристотель назвал «хрематистика» (от «хрема» — имущество) учила, как обогащаться любыми путями, презирая мораль и даже закон, если это сулит большие барыши и позволяет надеяться на избежание суровой кары.

Такую науку своекорыстия с давних пор бичевали лучшие умы человечества, но она дошла до наших дней под благородным названием политической экономии, то есть как бы науки о всём народном хозяйстве, хотя в действительности её назначение — оправдывать несправедливости в общественной жизни, представляя их как некие незыблемые законы природы. Она основана на индивидуализме и конкуренции, на преклонении перед капиталом, на стремлении к наибольшему объёму производства и потребления ради получения максимальной прибыли и в пределе вырождается в социал- дарвинизм, перенося на человеческое общество законы животного мира. Можно сказать, вся история человечества — это борьба двух способов хозяйствования: жажды богатства любой ценой, с одной стороны, и стремления очеловечить, облагородить хозяйственные отношения — с другой.

К чести русской теории хозяйствования (прежде называвшейся «домостроительством») надо заметить, что она в лучших трудах в главном всегда тяготела к экономике в ксенофонтовско-аристотелевом духе, чем к хрематистике, и не принимала голого экономического подхода к процессам развития общества.

И.В.Киреевский так объяснял, почему политическая экономия не могла бы зародиться в России:

«Западный человек искал развитием внешних средств облегчить тяжесть внутренних недостатков. Русский человек стремился внутренним возвышением над внешними потребностями избегнуть тяжести внешних нужд. Если бы наука политической экономии тогда существовала, то, без всякого сомнения, она не была бы понятна русскому. Он не мог бы согласить с цельностию своего воззрения на жизнь особой науки о богатстве… Он знал, что развитие богатства есть одно из второстепенных условий жизни общественной и должно поэтому находиться не только в тесной связи с другими высшими условиями бытия, но и в совершенной им подчинённости». Русская экономическая мысль не сводила хозяйственную деятельность только к деньгам, к подсчёту прибылей и убытков, не отделяла финансовые итоги от духовно-нравственных ценностей, всегда имела перед собой высокий идеал.

По моему определению, экономика — это наука не о том, почём кубометр бетона и как снизить его себестоимость, и не о том, какими способами современному Дерунову-Колупаеву-Разуваеву увеличить прибыль его частного предприятия. Экономика — это наука о том, как нам вести хозяйство, чтобы государство богатело, земля хорошела, а люди становились чище, человечнее, благороднее и жили дольше и радостнее.

Главным критерием развития экономики не может служить рост внутреннего валового продукта по многим причинам.

Во-первых, этот рост может достигаться за счёт производства алкоголя и прочих отнюдь не полезных продуктов, увеличения добычи и экспорта нефти в ущерб будущим поколения.

Во-вторых, он часто достигается таким способом, что, обогащая правящую элиту, не ведёт к повышению уровня и качества жизни рядовых граждан.

В-третьих, такой рост, к сожалению, нередко ведёт к сокращению численности населения и продолжительности жизни людей.

И вообще, наша цель — не общество потребления, а более достойная, духовно богатая жизнь российских граждан. Поэтому для нашей экономики должен стать характерным не цикл «деньги — товар — больше денег», а цикл совсем другого рода: «человек — производство — боле совершенный человек». Новый критерий прогресса экономики должен включать показатели продолжительности жизни людей, уровня экологической безопасности и пр.

Практическая борьба должна заключаться в возможно большей в современных условиях советизации всей нашей жизни. Эта советизация уже идёт во многих направлениях, но патриоты её не замечают, потому что она происходит без особого шума. И тут оправдывается евангельская истина: люди смотрят — и не видят, слушают — и не слышат.

А между тем под давлением жизни во многих местах, например, возрождаются пионерские отряды. Сама местная власть, а ещё чаще население, учительство, видя, как угрожающе растёт преступность среди молодёжи, пытаются выработать преграду этому злу, использует опыт советского времени.

Так же незаметно вновь появляются команды тимуровцев. Взрослые воссоздают народные дружины и пункты охраны общественного порядка.

Порой явления советизации можно видеть там, где их меньше всего можно было ожидать.

Вся страна с ненавистью смотрит на «жирующую Москву», обирающую регионы. Сами москвичи в массе своей склонны упрекать мэра столицы Юрия Лужкова в том, что он отдал город на откуп коррупционерам-чиновникам и шайкам «лиц кавказской национальности», и, наверное, в этих претензиях есть известный смысл. Однако столичные власти не пошли на поводу у власти федеральной в вопросе о монетизации льгот. Столичным пенсионерам, ветеранам и инвалидам сохранили натуральные льготы, да ещё пообещали небольшие дополнительные денежные выплаты. А это ведь элемент советской патерналистской политики.

Далее, в Москве осуществляется грандиозная по теперешним временам программа сноса пятиэтажек-«хрущоб», и при этом их жильцов не выбрасывают на улицу и не поселяют в бараки, а им обещают предоставить благоустроенные квартиры. Это тоже не по-рыночному, а по-советски.

В то время как на государственных телевизионных каналах продолжают лить грязь на советский период нашей истории (чего стоят только фильмы «Московская сага» и «Дети Арбата», а также «Исторические хроники с Николаем Сванидзе), на канале НТВ, ещё недавно бывшем компанией «ГГ» («Голос Гусинского») идёт передача «Приватизация по-американски». В ней рассказывается, как российские олигархи во главе с Чубайсом, при самом активном (и преступном по американским законам) участии американских консультантов грабили народное достояние. Передача получилась такой, что её можно рассматривать как готовое судебное расследование, так что остаётся лишь вынести обвиняемым приговор. Всё чаще на телевидении идут советские фильмы и звучат советские песни.

В ближайшее время положение в стране резко ухудшится, особенно страшной будет неотвратимо надвигающаяся катастрофа в жилищно-коммунальном хозяйстве (износ жилого фонда и городской инфраструктуры составляет от 60 до 90 процентов и неуклонно нарастает). Представьте себе, каково будет жить в большом городе, если в нём выйдет из строя система канализации. Это заставит пробудиться и встать на защиту собственной жизни и жизни своих детей даже тех, кто до сих пор терпеливо принимал всё, что им навязывала власть.

Круг советских людей будет быстро расширяться, возможности воздействия патриотических сил на них также будут возрастать. Лишь бы сами патриоты были готовы выполнить свою роль авангарда