Слушает все, и с ресниц у внимающей падают капли

130 Слез, как у всякой жены, у которой погиб в отдаленье

Муж. Да и ты нам, старик, небылицу расскажешь охотно,

Если хламиду тебе иль хитон за труды посулим мы.

Нет, уж конечно, ему иль собаки, иль хищные птицы

Кожу с костей оборвали – и с телом душа разлучилась,

135 Или он рыбами съеден морскими, иль кости на взморье

Где-нибудь, в зыбком песке глубоко погребенные, тлеют;

Так он погиб, в сокрушенье великом оставив домашних

Всех, наипаче меня; никогда, никогда не найти уж

Мне господина столь доброго, где бы я ни жил, хотя бы

140 Снова по воле бессмертных к отцу был и к матери милой

В дом приведен, где родился, где годы провел молодые.

Но не о том я крушуся, хотя и желал бы хоть раз их

Образ увидеть глазами, хоть раз посетить их в отчизне, —

Нет, об одном Одиссее далеком я плачу; ах, добрый

145 Гость мой, его и далекого здесь не могу называть я

Просто по имени (так он со мною был милостив); братом

Милым его я, хотя и в разлуке мы с ним, называю».

Царь Одиссей хитроумный сказал, отвечая Евмею:

«Если, не веря вестям, утверждаешь ты, друг, что сюда он

150 Боле не будет, и если уж так ты упорен рассудком,

Я не скажу ничего; но лишь в том, что наверное скоро

К вам Одиссей возвратится, дам клятву; а мне ты заплатишь

Только тогда, как входящего в дом свой его здесь увидишь:

Платье тогда подаришь мне, хитон и хламиду; до тех пор,

155 Сколь ни великую бедность терплю, ничего не приму я;

Мне самому ненавистней Аидовых врат ненавистных

Каждый обманщик, ко лжи приневоленный бедностью тяжкой;

Я же Зевесом владыкой, твоей гостелюбной трапезой,

Также святым очагом Одиссеева дома клянуся

160 Здесь, что наверно и скоро исполнится то, что сказал я;

Прежде, чем солнце окончит свой круг, Одиссей возвратится;

Прежде, чем месяц наставший сменен наступающим будет,

Вступит он в дом свой; и мщенье тогда совершится над каждым,

Кто Пенелопу и сына его дерзновенно обидел».

165 Страннику так отвечал ты, Евмей, свинопас богоравный:

«Нет, ни за вести свои ты от нас не получишь награды,

Добрый мой гость, ни сюда Одиссей не придет; успокойся ж,

Пей, и начнем говорить о другом; мне и слышать об этом

Тяжко; и сердце всегда обливается кровью, когда мне

170 Кто здесь хоть словом напомнит о добром моем господине.

Также и клятвы давать не трудись; возвратится ли, нет ли

К нам господин мой, как все бы желали мы – я, Пенелопа,

Старец Лаэрт и подобный богам Телемах, – но о сыне

Боле теперь, чем о славном, родившем его Одиссее,

175 Я сокрушаюсь: как ветвь молодая, воспитан богами

Был он; я мнил, что со временем, мужеской силы достигнув,

Будет подобно отцу он прекрасен и видом и станом, —

Знать, неприязненный демон какой иль враждующий смертный