буквально перевешивались с перил, глядя в холл.
Пока в отеле шел осмотр постояльцев и сотрудников, помощник шерифа Хогг мчался на полицейском автомобиле по лесной дороге к дому Гарольда Смита. Он остановился у самых ворот, ловко соскочил с подножки, захлопнул дверцу и заспешил к дому. На крыльце он остановился: из дома не доносилось ни звука. Хогг постучал в дверь. — Гарольд, мистер Гарольд, разрешите войти?
Но ему никто не ответил.
Хогг, повернув ручку, толкнул дверь. В гостиной все было разворочено. Пол усыпали осколки горшков. Валялись изодранные в клочья бумаги, перевернутая мебель, разбитая посуда. — О черт, а что же здесь произошло? — прошептал Хогг внимательно осматривая и осторожно пробираясь по гостиной, боясь наступить на что-нибудь.
Помощник шерифа с интересом посмотрел на орхидеи, которые валялись изломанные и скомканные по всей гостиной. — Мистер Смит! Мистер Смит! — вновь негромко крикнул Хогг. — Мистер Смит, где вы?
Он все еще никак не мог понять, что же произошло в доме Гарольда Смита. Но его рука уже машинально легла на рукоятку револьвера. Наконец, Хогг поднял глаза от пола и взглянул в ярко освещенную оранжерею. Там, за стеклянной перегородкой, вверху, он увидел побелевшие ноги. Ступни не касались пола. Он тут же понял, что Гарольд Смит повешен или сам повесился в оранжерее.
Когда Мэдлин спустилась в гостиную, то она увидела, что ее дядя Лиланд и тетя Сарра сидят, удобно устроившись на диване, с газетами в руках, а перед ними на маленьком журнальном столике стоят чашечки с дымящимся кофе. — Доброе утро, — негромко сказала Мэдлин и поправила полы халата. — Доброе утро, — ответила миссис Палмер и приветливо улыбнулась. — Здравствуй, племянница, — мистер Палмер оторвал свой взгляд от газеты, поднял чашечку и пригласил Мэдлин присесть рядом.
Девушка налила себе кофе, села между миссис Палмер и дядюшкой. — Как ты сегодня спала, Мэдлин? — поинтересовалась миссис Палмер. — Спасибо, как раз ничего. В общем, все хорошо. — Я очень рада за тебя, девочка, — закивала миссис 11алмер. — И я за тебя рад, Мэдлин. Хороший сон — это признак здоровья. — Да, дядюшка, сегодня я спала лучше, чем раньше. Вы знаете, что я вам хочу сказать? — Что? — спросила миссис Палмер. — Поверьте, мне у вас было очень хорошо. В самом деле, очень хорошо. Но теперь я думаю, пришло время возвращаться домой.
Мэдлин участливо взглянула на миссис Палмер. Та прикоснулась к своим глазам, кивнула племяннице и погладила ее по руке. — Знаете, мне действительно пора уезжать, — Мэдлин поднесла к губам чашечку горячего кофе.
От ее слов Лиланд Палмер отложил газету и повернулся к Мэдлин. — Вы же знаете, там у меня работа, квартира, знакомые, я очень соскучилась по своей жизни, — Мэдлин сделала ударение на слове «своей».
Мистер Палмер согласно кивнул, делая вид, что он во всем поддерживает и понимает племянницу. — Я решила, — продолжала Мэдлин,-мне завтра надо возвращаться домой.
Миссис Палмер встрепенулась. Она никак не ожидала услышать, что племянница уезжает именно завтра. — Как? Почему так скоро? Почему завтра, а не через три дня? Не через неделю, Мэдлин?
Мистер Палмер заглянул в глаза девушке, обнял ее за плечи и тихо сказал: — Знаешь, Мэдлин, а ведь нам будет недоставать тебя, — он гладил девушку по руке. — Мы, конечно, понимаем тебя, дорогая…— Правда? — изумилась Мэдлин. — Правда, мы тебя очень хорошо понимаем, — поддержала мистера Палмера жена. — Безусловно, девочка, мы тебя понимаем,-миссис Палмер тоже принялась гладить руку Мэдлин. — Ты нам так сильно помогла, ты нам…
Казалось, миссис Палмер вот-вот расплачется. Ресницы начали подергиваться, а уголки рта скривились. — Не надо, Сарра, не расстраивайся, ведь у нее есть своя жизнь… Верно ведь, Мэдлин? — Да, дядюшка Лиланд, у меня есть своя жизнь. — Это очень хорошо, Мэдлин, но ведь мы… мы хотели бы тебя видеть чаще. Ты же будешь к нам приезжать? — Конечно, конечно, дядюшка, я обязательно к вам приеду. — Да вообще, ты же живешь от нас не так уж далеко, — сказала миссис Палмер. — Да, я очень скоро к вам приеду вновь, — Мэдлин улыбнулась.
Миссис Палмер улыбнулась ей в ответ, а Лиланд продолжал гладить руку племянницы, смотреть ей в глаза и говорить: — Обязательно приезжай, Мэдлин, мы всегда будем тебе рады. Ведь ты для нас…— Да, я все понимаю, дядюшка Лиланд. Не надо, не надо… Давайте не будем расстраиваться. — Приезжай, пожалуйста, Мэдлин, я тебя очень прошу, — сказала миссис Палмер. — Знаешь, а мы ведь тебя очень любим,-мистер Палмер приподнял руку Мэдлин и поцеловал. — Я вас тоже очень люблю, дядя. И вас люблю, тетя, — Мэдлин чмокнула в щеку сначала мистера Палмера, а потом его жену.
После обмена такими любезностями они еще долго сидели молча, пили кофе и слушали пластинку, которая вертелась на диске проигрывателя. Мистер Палмер медленно покачивался в такт музыке, а его жена прикладывала к глазам влажный носовой платок.
Мэдлин обнимала миссис Палмер и говорила: — Ну что вы, тетя, не расстраивайтесь. Мне тоже очень грустно. Мне не хочется уезжать. Мне не хочется нас оставлять. Но ведь это же необходимо, вы же понимаете…— Да, конечно, Мэдлин, я все понимаю. — Сарра, не надо, не расстраивайся, все будет хорошо, все будет прекрасно, — мистер Палмер улыбнулся, но тут же постарался скрыть свою усмешку, прикрыв рот рукой.
Увидев, что Гарольд Смит повешен, помощник шерифа Хогг тут же сообщил в полицейский участок о том, что произошло и о том, что он увидел в доме Гарольда Смита.
Уже буквально через полчаса несколько полицейских машин со включенными мигалками и машина скорой помощи стояли у дома Гарольда Смита. Щелкала вспышки фотоаппарата эксперта.
Шериф Твин Пикса Гарри Трумен и специальный агент ФБР Дэйл Купер вместе с офицером Брендоном пытались снять труп Гарольда Смита. Но в этот момент специальный агент заметил записку, зажатую в руке покойного. — Пинцет! Дайте мне пинцет.
Один из экспертов тут же подал Дэйлу Куперу блестящий пинцет. Он аккуратно вытащил бумажку из руки Гарольда. — Что это, Дэйл? — Как что, скорее всего, записка, — ответил Дэйл Купер и вышел, держа в руках пинцет с небольшим клочком бумаги, из оранжереи в гостиную. — Что там написано? — поинтересовался шериф. — Сейчас, сейчас все узнаем, -ответил специальный агент. — Это не по- английски, — сказал шериф, заглядывая через плечо Купера. — Тут по-французски. «Я — одинокая душа», — перевел Дэйл Купер несколько неразборчивых слов. — Несчастный парень… — глядя на записку, сказал Гарри Трумен и развел руками. — Да, и не говори, парню не повезло.
Шериф подозвал эксперта. Дэйл Купер передал записку. Эксперт быстро запечатал ее в целлофановый пакет.
В это время помощник шерифа Хогг расхаживал по гостиной. Он поднимал одну за другой бумаги, которыми был усыпан весь пол. Наконец, его взгляд упал на помятую небольшую тетрадь в кожаной обложке с медными замками. Он поднял ее и раскрыл. — Шериф, шериф, — позвал Хогг. — Что? — Подойдите сюда, шериф, посмотрите, я нашел то, за чем приезжал сюда.
Шериф подошел к Хоггу и осмотрел тетрадь. «Дневник Лоры Палмер» — прочел надпись на титульном листе шериф Твин Пикса. — Хогг, молодчина, это — наша награда, — Дэйл Купер склонился над тетрадью в кожаной обложке.
Хогг еще долго оставался в доме Гарольда Смита. Он производил тщательный осмотр. Тело покойного положили на носилки, вынесли из дому и скорая помощь, включив мигалку, помчалась по дороге к больнице. В морге уже ждали тело покойного Гарольда Смита.
А в доме Лео Джонсона Бобби Таундеш и Шейла занялись подсчетами. Они сидели за столом, разложив листки бумаги, складывали, вычитали и множили ряды цифр. Бобби время от времени бросал недовольные взгляды на Лео Джонсона, который сидел в своей инвалидной коляске. Голова Лео была наклонена вперед, глаза прикрыты. Он сидел неподвижно, как изваяние, как сломанная кукла.
Бобби Таундеш уже докуривал третью сигарету. Время от времени он чесал затылок и бросал укоризненные взгляды на Шейлу, которая отвечала ему такими же недовольными взглядами. — Итак, —
