В это время в ванной смолкла вода, и внезапно наступившую тишину вдруг прорезал крик Надин. Послышался звон разбиваемого стекла. В коридор выскочила Надин. Она сжимала в руках пустую рамку от зеркала. Лишь один осколок чудом удержался в углу. — Эд! Эд! — в испуге кричала Надин. — Что такое? — бросился к ней муж.
Джозеф, который уже догадался, в чем дело, тоже поспешил на помощь своей тете. Он попытался отобрать у Надин рамку от зеркала, но та вцепилась в нее и не отпускала. — Эд, чей портрет ты повесил в ванной? Эд с недоумением смотрел на жену. — Что это за уродину ты повесил в ванной? Чей это портрет? — настаивала Надин. — Норму я бы тебе еще простила, но эту…
Надин повернула к себе пустую рамку от зеркала и внезапно вновь увидела свое отражение в маленьком осколке зеркала. — Она еще и одноглазая! — зло выкрикнула женщина, отбрасывая раму. — Хорошо, Надин, — спохватился Эд, — я больше никогда не буду вешать ее портрет. — Думаешь, если меня забрали в больницу, то можешь выделывать все что хочешь? -кричала Надин, — нет, я тебе этого не позволю!
Эд пытался успокоить жену, и та вдруг как-то странно обмякла. Она опустила свою голову на грудь Эду и заплакала. — Эд, ты же никогда не оставишь меня, правда? Эд погладил жену по спине. — Конечно, Надин, дорогая, мы всегда будем вместе. — Да, вместе, — всхлипнула женщина, — мы теперь всегда вместе будем ходить в школу. — Конечно, дорогая, как же иначе, — Эд попытался знаками показать Джозефу, чтобы тот быстро спрятал все зеркала в доме.
Джозеф вначале не понял его, но потом догадался и бросился в спальню.
Эд Малкастер стоял, обнимая свою жену, посреди гостиной. Его сильные руки прижимали Надин, которая плакала навзрыд. Слезы блеснули и в глазах Большого Эда.
Из дверей спальни появился Джозеф. Он нес в руках снятую дверцу шкафа с большим зеркалом. Он старался ступать бесшумно, чтобы не привлечь внимание тети. — Ведь ты не оставишь меня? — вновь принялась причитать Надин. — Никогда в жизни, слышишь? — искренне сказал Эд.
И женщина вновь заплакала. Она уже не могла вымолвить ни слова. И странное дело: Эду от этих слез стало легче. Ведь когда Надин плакала, она казалась прежней, казалась вновь нормальной. — Хорошо, дорогая, — Эд отстранил от себя Надин и провел ее в спальню.
Женщина осмотрелась по сторонам. — Как хорошо, Эд, — сквозь слезы проговорила она, — что тут нет ни чьих портретов, — ее взгляд остановился на пустой дверце шкафа. — А это что такое? — спросила женщина. — Это… — замялся Эд, — знаешь, просто пока тебя не было, я поскользнулся и упал на дверцу шкафа, а она сломалась. — А-а, — успокоенно проговорила Надин, — другой раз, Эд, будь осторожней. Это чья кровать? — указала она на большую, застланную большим стеганым покрывалом кровать. — Это твоя, — Эд усадил Надин.
Та послушно принялась раздеваться. Оставшись в одном белье, Надин откинула покрывало и улеглась на подушку. — Послушай, Эд, — прошептала женщина, прикрыв глаза. — Что? Я здесь. — А где мама и папа? Если они придут и застанут нас вместе, нам несдобровать. — Хорошо, хорошо, дорогая, я пойду, посмотрю, где они. Наверное, еще на работе. — Если у нас есть еще время, возвращайся ко мне, — Надин потянулась и удобней устроилась на подушке.
Эд, плотно не закрывая дверь, вышел в гостиную. Возле телевизора сидел вконец расстроенный Джозеф. — Ну, как она? — спросил племянник. — По-моему, ничего, — сказал Эд. Мне кажется, я никогда не смогу простить себе того, что случилось.
В это время зазвонил телефон. Племянник и дядя переглянулись. Первым подошел Эд. — Слушаю, — бросил он в трубку. — Эд, это ты? — на другом конце провода зазвучал растерянный голос Нормы. — Да, — сухо ответил Малкастер. — Мне только что звонил доктор Хайвер, — немного дрожащим голосом, в котором чувствовались слезы, проговорила Норма. — Да, я понимаю, — сказал Эд. — Он говорил, чтобы мы с тобой были поосторожнее…— Да. — Где сейчас Надин? — По-моему, спит. Послушай, Норма, я должен тебе сказать одну вещь. Пойми, я не волен сейчас распоряжаться собой. — Можешь ничего не говорить, Эд, я тебя прекрасно понимаю. Мне самой очень тяжело.
Эд ответил немного раздраженно: — По-моему, сейчас не время думать, кому из нас тяжелее, тебе или мне. Тяжелее всех Надин. — Я согласна, — заспешила с ответом Норма. — Но неужели, Эд, у нас все так и кончится? — Не знаю, — растерянно протянул Эд. — Может быть, все и кончится. Во всяком случае, я еще не решил окончательно.
Джозеф смотрел на скупые слезы в глазах своего дяди. Ему было и жаль его, и в то же время он страшно жалел Надин. Он не знал, что может тут посоветовать. Ведь он и сам запутался в своих отношениях с Донной, с Мэдлин, не знал, кому отдать предпочтение, к кому пойти. — Эд, я тебя прошу, — настойчиво сказала Норма, — ты должен ко мне приехать. — Нет, я не могу. — Эд, ты обязательно должен ко мне приехать! Мы просто обязаны увидеться. — Нет. — А если я тебе пообещаю, что это будет в последний раз? — Этого я не могу пообещать даже самому себе. Я боюсь, что не сдержусь, что лишь только увижу тебя, вся моя решимость пройдет. — Эд, не надо. Мы должны увидеться. — Ну, хорошо, Норма, но пусть это будет в последний раз.
Джозеф осуждающе посмотрел на Эда. Тот зло бросил трубку. — Джозеф, я тебе обещаю, это будет в последний раз. Надин сейчас спит и может быть, мне больше никогда не представится случая поговорить с Нормой. В конце концов, это наши дела. — Но ты обещал, — напомнил ему Джозеф. — Ладно, — махнул рукой Эд.
Он, не прощаясь, вышел на улицу, сел в свой автомобиль и резко тронул с места.
Джозеф так и остался стоять в открытой двери, глядя вслед удаляющейся машине.
В спальне что-то во сне шептала Надин. Джозеф осторожно подошел и заглянул в спальню.
Надин спала почти как ребенок, подложив под голову кулак. Она шевелила губами, но что именно говорила, Джозеф не мог расслышать. — Дай бог, чтобы с тобой было все хорошо, — тихо проговорил Джозеф и прикрыл дверь.
Надин вздрогнула от щелчка дверной задвижки. Она перевернулась на другой бок и вновь погрузилась в сон.
Ей снилось, что она стала взрослой женщиной, и Надин было неприятно ощущать себя в этом новом качестве. Ей снилось, что они с Эдом поженились, что Эд купил заправочную станцию и их дом стоит невдалеке от шоссе. Надин снилось, как она вместе с Эдом выбирает карнизы в универмаге Хорна, и то, как Эд приколачивает их на окна. Надин снилось, как она раздвигает эти карнизы и ее страшно нервирует этот назойливый звук: вжик, вжик, вжик.
Эд Малкастер так быстро гнал машину, что чуть было не проскочил Норму, которая в накинутом на плечи пальто ждала его перед самым поворотом к ее кафе.
Эд резко затормозил, машину занесло и Малкастер чуть справился с управлением. Норма подбежала к автомобилю, как будто боялась, что Эд передумает и рванет с места, не дождавшись ее. Она прыгнула на сиденье, захлопнула за собой дверцу и принялась дуть на свои озябшие пальцы.
Некоторое время Эд и Норма молчали. Женщина сосредоточенно рассматривала свои пальцы с аккуратно подпиленными и накрашенными ярко-вишневым лаком ногтями.
Первым прервал молчание Эд: — Кажется, ты хотела со мной поговорить…— Да, хотела, но когда увидела тебя, поняла, что все мои слова будут бессмысленны. — Конечно, — согласился Эд. — Ведь ты понимаешь, что все решили за нас. Мы теперь не можем выбирать. — За что? За что все это свалилось на нас? — горестно воскликнула Норма и осторожно положила свою ладонь на плечо Эда.
Она словно боялась, что мужчина сбросит ее руку.
Но Эд этого не сделал. Он потянулся к приемнику, щелкнула клавиша и из динамика полилась спокойная музыка. — Знаешь что, Эд, — призналась Норма, — мне кажется, когда я с тобой, что ничего не произошло, что все будет по-прежнему. Но так ведь невозможно, правда? — Конечно, теперь уже ничего не вернуть, ничего не изменить. Нам останется только вспоминать. — Но воспоминания будут не из худших, — усмехнулась Норма, но улыбка получилась вымученной и несчастной. — Даже если Надин придет в себя, все равно мы не сможем больше встречаться, — сказал Эд, — иначе все может повториться. — Но все же… Малкастер ей не ответил. — Эд, — предприняла последнюю попытку Норма, — увези меня отсюда, слышишь? Давай сейчас поедем и, будем ехать долго, не останавливаясь, столько, на сколько хватит бензина. Эд, слышишь? Поехали! — Норма потянулась рукой к ключам зажигания.
