— А что? Ведь это же идея! — лейтенант рассмеялся и снова наклонился, глядя на Джейка. — Ты, Джейк Тайлер, — или как там тебя? — больно похож на гриффита! — каза-лось, его забавлял этот момент и сама возможность поиздеваться над человеком, превосходящим его и ростом и комплекцией, но не имеющим никакого права отве-тить на издёвку, да и руки его до сих пор были скованы наручниками. — Ну- ка, пока-жи мне зрачки! — лейтенант попытался схватить Джейка за подбородок и заглянуть в глаза, повернув его лицом к свету. Но Джейк, вернувший себе былую ловкость, два часа назад отбитую выстрелом из парализатора, легко уклонился от протянутой руки лейтенанта и захватил её в замок болевым приёмом. Надави чуть сильнее — и запястье хрустнет! Лицо лейтенанта разом побелело от боли, а Джейк, оттолкнув полицейского от себя, произнёс, раздельно выговаривая каждое слово:
— Я ещё раз повторяю, я приехал сюда, в Чайна-Фло, с планеты Ниоба, из города Ниобата… К матери! Она работает у вас в лаборатории, в этом городе, и перевелась сюда две недели назад. Можно проверить. А сам я служу в Личной Императорской Гвардии, в Особом Элитном отряде… Его Величество Сам распорядился дать мне это увольнение. Увольнение на трое суток…
— Можешь нести всё, что угодно, дорогой, — остановил его комиссар. — Но пока все твои документы не лягут вот сюда, — он треснул ладонью о крышку стола, — я за твои слова и гроша ломаного не дам!! Понял?! Тоже мне — Элитный отряд Император-ской Гвардии! Напугал! — он откинулся на спинку кресла, с презрением глядя на арестованного. А потом вдруг спросил неожиданно смягчившимся голосом:- Так, сколько их, говоришь, было? Пятеро?
— Да! — ответил Джейк. Он сидел, положив руки на колени и устало сгорбившись, склонив взлохмаченную голову, и перебирал пальцами хромированную цепочку, соединяющую кольца наручников.
— И ты, гвардеец Элитного отряда, не справился с этими сопляками?! — тон изме-нился до неузнаваемости. Это издевательство и сарказм доводили чуть ли не до бешенства. Джейк, внешне выглядевший совершенно спокойным, — он даже сам удивлялся своему терпению — вдруг почувствовал, как медленно — капля за каплей — наполняется настоящим животным бешенством. Такое с ним очень редко бывало. Он понимал, что ещё два-три подобных вопроса, — и он задушит этого комиссара голыми руками. Прямо здесь, в его же кабинете, на глазах у этого лейтенанта-зазнайки.
— И такие люди должны будут защищать Его Величество в случае опасности? — съехидничал лейтенант.
— У одного из них был парализатор, — медленно, в первую очередь для того, чтоб заглушить в себе клокочущее море ярости, ответил Джейк, глядя на лейтенанта снизу, — специальное оружие полицейских… С иглами, наполненными ядом… В вас, лейтенант, когда-нибудь стреляли из парализатора? Вам знакомы эти ощущения? Когда будто заживо снимают кожу? А потом вытягивают нервы! Медленно! Ниточ-ка за ниточкой! Даже мозг не выдерживает такой пытки! Трёхчасовой пытки, за-метьте! Но и после этого ещё несколько часов организм отказывается повиноваться. Это в тысячу раз хуже самого жуткого похмелья! Поверьте, лейтенант…
— Я не знаю, на что ты там напоролся, местная шпана придумывает много хитрых штучек!.. А вот специальными полицейскими парализаторами класса OY-644X у нас снабжена только полиция. И ни один из 'стволов' в последнее время не попа-дал в руки гражданских лиц. Ясно? — ответил лейтенант со своей убийственной ух-мылкой всезнайки. Какое-то время они с Джейком не мигая смотрели друг другу в глаза. Это уже были два соперника, два врага, с первых же минут знакомства.
— Я тут получил одно интересное сообщение из лаборатории, — заговорил комиссар. Лейтенант перевёл на него глаза и отвернулся. Джейк же выдохнул из груди воздух, не скрывая заметного облегчения, и тоже посмотрел на комиссара. Их обоих инте-ресовало то, что тот скажет, но каждый ждал своего ответа. А для Джейка это была последняя надежда, то, на что он мог ещё надеяться.
— Служащий на едином коммутаторе сообщил, что в отделе генетических исследо-ваний работает 548 человек. И в штате служащих числится некая Глория Тайлер… — при этих словах Джейк подался вперёд, боясь пропустить хоть слово, — Минувшей ночью, точнее, вчера вечером, на её имя заказывали переговоры. Но, как оказалось, это был хулиганский звонок… Имя заказчика установить не удалось. Известно од-но: заказ произвели в баре при здании Порта… На звонок никто не ответил…
— Ну что ж, баловство со связью — довольно частое явление, — улыбнулся лейтенант, медленно повернувшись к Джейку лицом и покачиваясь с пяток на носки туфель.
— Это я заказывал переговоры! Поймите, комиссар! — Джейк даже не глянул на лей-тенанта, понимал, что помощи и поддержки с его стороны ему во всяком случае не дождаться. Единственная надежда — комиссар, если бы только можно было его убе-дить. Всё сейчас зависело от него, от комиссара полиции. От него и его решения! — Это был мой звонок! Я звонил матери!
— Данных о семье госпожи Тайлер нет никаких, — произнёс комиссар, оторвав взгляд от экрана. — Она числится среди сотрудников всего двенадцать дней и о ней ещё ничего не известно. Нет даже точного адреса, по которому она проживает.
— Позвоните, свяжитесь с ней лично! — воскликнул Джейк с отчаянием. Свобода! Вот она! Так близко, так рядом! Они должны поверить! Они не могут не поверить, ведь всё сказанное — правда! Они должны позволить хотя бы поговорить с матерью, поговорить, связаться — и всё станет на свои места!
— Повторяю для непонятливых, — сказал с нажимом на последнее слово комиссар, — Эта Тайлер неизвестно где живёт! Её адреса у нас нет, а всеобщий розыск я объяв-лять не собираюсь, только потому, что кому-то захотелось…
— Всего один звонок, комиссар, — в голосе Джейка почувствовалась мольба и не-скрываемое отчаяние. — Всего один! Вы же понимаете: это мой единственный шанс!
Комиссар молчал, с излишней заинтересованностью изучая папку и всем своим видом давая понять: 'Больше и слушать ничего не хочу!' Лейтенант, заложив руки за спину, с улыбкой, с довольной улыбкой человека, выполнившего свой долг, по-смотрел на Джейка и произнёс, не скрывая радости в голосе:
— За нарушение комендантского часа и за появление на улице в нетрезвом состоя-нии тебе положено наказание: в общей сложности месяц общественных работ!
— Я не был пьяным! — выкрикнул неожиданно Джейк, вскакивая с места. — За весь вчерашний день я не выпил ничего крепче фруктового коктейля!..
— Сядь! — чуть слышно приказал лейтенант, сверкнув ледяными глазами. — Ещё хоть раз шевельнёшься без моего разрешения — я позову двух ребят покрепче!..
Джейк рухнул на табурет, устало ссутулился, опустил голову, глядя в пол.
— А вот свидетель, сержант полиции Марк Лостер, показал, что задержанный был пьян, еле стоял на ногах и нёс какой-то пьяный бред… Но сопротивления при аре-сте не оказал, — произнёс комиссар, просматривая лист со свидетельскими показа-ниями.
— Я не пил ничего крепче коктейля, — снова настойчиво повторил Джейк. — Это всё из-за парализатора. Неужели, комиссар, вы не видите, что перед вами трезвый чело-век?
— Лично я вижу перед собой какого-то мальчишку, который несёт, чёрт знает что! — ответил комиссар. Прищурив один глаз и склонив голову к правому плечу, он смот-рел на Джейка и при этом думал о чём-то своём. — Ты, кстати, какой индекс здоровья имеешь?
— Я? — переспросил Джейк и тут вдруг сумел прочитать отрывок из тех мыслей, которыми в данный момент была занята голова комиссара. — Вы не имеете права направлять меня в часть!
Комиссар, открывший было рот, удивлённо моргнул и промолчал, сразу же забыв о том, что хотел спросить.
— Мы на всё имеем право! На всё! — ухмыльнулся лейтенант. Он догадался сразу, о чём речь, и поэтому, не дожидаясь, пока комиссар придёт в себя, продолжил:- Бла-годаря прозорливости нашего бургомистра, мы теперь имеем безграничные права на единоличное управление всем тем сбродом, который отлавливается на улицах нашего города. Никто, даже генеральный судья, не может оспорить действия поли-цейского управления. Мы одни решаем, что делать с задержанными: кого — в ла-герь, кого — на работы, кого — в армию, а кое-кого — только штрафуем… Гриффитов, не имеющих работы и прописки, отправляем по домам в их посёлки. Если бы не наша работа, город бы давно уже задохнулся в толпе чужаков, бездельников и про-чей швали!
— Да, сейчас условия очень сложные, — произнес, наконец, комиссар, собирая листы в папку. — Вероятность начала войны очень велика! Сионийцы рядом. По прямой меньше двадцати километров до
