внезапно наступила тишина. Он подождал, прислушиваясь, и чуть ли не рядом уловил звук дыхания. Как смогли они подойди настолько близко? Им что, удалось в конце концов выйти вслед за ним? Но он проделал все очень осторожно, они никак не могли пройти через бочку в противоположном направлении. Значит, они в бочке? Неужели сумели пройти через нее так, что он не услышал? Как могли они проделать все так тихо?

Он хотел нажать на выключатель, но что-то в звуке чужого дыхания насторожило. Что-то странное, что-то искусственное. Звук слишком громкий, словно дышат ему прямо в ухо. Затем тихий голос спросил:

— Что ты думаешь?

— Если сунемся в дверной проем, — ответил второй голос так же тихо, — подставимся. Нужно быть осторожными.

Они наверняка еще на другом конце бочки, по крайней мере должны быть там. Но их голоса слышны так, будто сидят у него на коленях. Должно быть, это из-за бочки: она усиливает звук голоса, как огромный мегафон. Бочка проделывает то же самое и в обратном направлении? Паркер не двигался, не издавая ни единого звука. Ждал, прислушиваясь.

— Что нам делать? — спросил первый голос. — Ждать здесь, когда он выйдет?

— Ты пойдешь первым, — сказал второй голос. — Пригибайся, что бы ни случилось. Я прикрою.

— Почему я? Почему не ты, а прикрывать буду я?

— Потому что я обучен этому, — сказал другой голос с некоторым презрением.

Это сказал, должно быть, полицейский, а тот, в пальто, вероятно, пойдет сквозь бочку. К несчастью. Было б лучше, если оба разволновались и бросились вперед. Но он сделал, что мог. Поглядим, что произойдет дальше.

— Хорошо, — ответил второй голос. — Но, ради Бога, прикрой меня! Я не хочу, чтобы со мной случилось то же, что и с Келом.

— Не волнуйся, прикрою. Не хочу, чтобы еще кто-нибудь умер.

— Кроме него.

— Ты прав.

— Мне ползти?

Паркер состроил гримасу. Положение становилось все хуже и хуже. Одно хорошо, что он слышит, как они совещаются.

— Как хочешь, но только поторапливайся.

— Хорошо.

Паркер услышал небольшие тяжелые удары, когда кто-то вошел в бочку с другого конца. Он ждал, и его большой палец напрягся на выключателе. Он не хотел, чтобы парень находился слишком близко к этому или к другому концу бочки. Пусть дойдет до середины, только до середины.

Краткие громкие удары ботинок и шорох одежды говорили о том, как далеко парень продвинулся в бочке. Паркер слушал и ждал, слушал и ждал. Наконец тот достиг середины. Большим пальцем Паркер нажал выключатель и, когда зажглись огни, прополз под цепью и направился, ища цель, назад к бочке. Она вращалась. Ленты красных, белых, зеленых и желтых флюоресцентных трубок за толстым пластиком осветили внутри бочки парня в пальто, крутящегося и ползущего, в то время как бочка с грохотом вращалась и вращалась. Он был похож на объемистый мешок с бельем, кувыркающимся над защищенными стеклом огнями.

Паркер хотел выстрелить, но парень в столь необычном освещении был виден слишком неотчетливо, и, когда он прицеливался, наклоняя голову то туда, то сюда, полицейский на другом конце бочки вдруг крикнул:

— Пригнись! Я вижу его, пригнись! — и начал стрелять через бочку в Паркера.

Парень в бочке пронзительно, как свинья, завизжал, сжался в плотный клубок, прижав колени к груди и обхватив голову руками, превратился в черный шарик, который крутился и ударялся о вращающиеся стенки. Кошмар! Полицейский очень хорошо вооружен, у него достаточно патронов для непрерывной стрельбы, в то время как ему, Паркеру, не удается сделать ни одного точного выстрела.

Итак, он выбрался оттуда. Прыгнул в сторону от линии огня и пробежал через большую пустую комнату с многочисленными препятствиями — топчанами и местами, где струи воздуха с пола поднимают подолы платьев у посетительниц, — к пролету деревянной лестницы. За спиной все еще вращалась бочка. Далеко снаружи, у фасада “Дома развлечений”, все еще гремела музыка. Он поднялся по ступенькам наверх. Стрельба не прекращалась. Оглянулся. Полицейский уже прошел через бочку и снова стал стрелять, парень в пальто также выполз наружу, натолкнувшись на полицейского, и послал пулю в потолок.

Дверной проем перед Паркером вел на открытую галерею перед “Домом развлечений”, своего рода балкон на уровне второго этажа под огромным смеющимся лицом. Но был и другой выход в боковой стене — занавешенное отверстие высотой около метра, куда он и направился. Над отверстием поперек стены, на высоте поясницы, располагалась желтая перекладина. Паркер дотянулся до нее, схватился обеими руками и шагнул сквозь занавес. Отпустив перекладину, бросился в темноту. Он оказался на металлическом спиральном желобе, спускающемся внутрь здания. Паркер съехал по нему, сложив руки на груди и прижав ладони к карманам, чтобы не потерять ни револьвера, ни фонаря. В конце желоба сияли разноцветные огни, виднелись искажающие зеркала и прочие устройства “Дома развлечений”. Но в углу виднелась боковая дверь с темно-красной вывеской: “Выход”. Паркер подбежал к этой двери и медленно открыл ее. Выглянув, увидел, что она была в задней части здания, удаленной от огней и шума. Впереди неясно обозначались длинные корпуса “Заколдованного острова”. Немного слева находился аттракцион для катания, а справа — фонтан в центре парка. Поблизости — никого.

Он вышел. Осторожно закрыл за собой дверь, не дожидаясь, когда освещенный прямоугольник привлечет чье-нибудь внимание, и направился к ближайшему строению — длинному корпусу. И вдруг наступила темнота. Темнота и тишина.

Он оглянулся, удивленный. Значит, они нашли главный выключатель и обесточили “Дом развлечений”. Нигде не было света. Превосходно, ему и не нужен свет, во всяком случае сейчас. Он повернулся и поспешил в темноте к длинному строению.

Стоя у окна, Паркер наблюдал за движением фонарей у фонтана посредине парка. Осторожно подняв нижнюю фрамугу, услышал голоса, но не смог разобрать всего, что говорили. Но все же понял, о чем речь. По-видимому, ему повезло. Похоже, он там, в “Доме развлечений”, убил их командира. Именно поэтому они действовали несогласованно и еще не определили, кто его заменит. Потому Паркеру нужно поторопиться, чтобы, воспользовавшись неожиданной передышкой, уйти от преследователей как можно дальше, пока они без командира. И прежде всего нужно выяснить, сколько их, определить точно, кто ему противостоит.

Теперь он находился на “Острове Нью-Йорк”. В одном из магазинов на втором этаже находилась контора администрации. Туда из небольшого отделения женской одежды вела лестница, скрытая зеркалом. В спешке ее едва ли могли обнаружить. Именно поэтому Паркер перешел сюда из “Дома развлечений”, но теперь какое-то время нет необходимости прятаться, лучше провести разведку, пока противник перегруппировывает силы. Не включая свет и фонарик, Паркер отошел от окна и спустился вниз. Шел быстро, но осторожно. Сейчас сломать ногу, даже растянуть лодыжку означало бы для него конец. Он должен двигаться, продолжать двигаться. Его большое преимущество в том, что он передвигался налегке, мобильно, не ограничиваясь определенным районом действия. Он осторожно закрыл за собой дверь с зеркалом, спустился на первый этаж, проследовал по магазину и через переднюю дверь вышел наружу. Прошел по искусственному булыжнику и, повернув направо, мимо магазинов, подошел ближе к фонтану.

Они все еще стояли там, треща без умолку. Спорили, но к соглашению не пришли. Говорили в основном двое, их Паркер, кажется, видел в “Доме развлечений” — полицейский и парень в пальто. Паркер услышал, как он хотел позвонить кому-то, по имени, кажется, Лозини, и рассказать о случившемся, а также спросить, что делать дальше. Но полицейский не одобрил этого. Он хотел продолжать операцию, схватить Паркера и покончить с ним. Свои доводы излагал туманно, сказав другому парню, что просто-напросто знает, почему так нужно, и явно не хотел, чтобы их услышали остальные. Парень в пальто не сдавался: