случае, сегодня вечером. Келайто открыл дверь.

— Я сейчас вернусь, — бросил он и вышел, закрыв ее за собой.

Взглянув через дорогу на “Остров развлечений”, один или два раза они вроде бы видели там слабый свет и слышали звуки музыки, как в летний сезон, но не были уверены в этом. Во всяком случае, все уже прекратилось. Что делает парень там, за воротами? Сидит, спрятавшись где-нибудь в уголке? Келайто стало интересно, подозревает ли он, что здесь происходит и что произойдет? Он, конечно, видел их, как и они его. Он понимает это? Может быть, даже сомневается в этом? Они знают, что рано или поздно войдут туда. Если вообще войдут.

Келайто обошел вокруг здания, подошел к “линкольну”, сел на заднее сиденье, достал телефон, набрал домашний номер Лозини и подождал. Вечерами на звонки отвечала дочь босса. Келайто представился, и через минуту Лозини подошел и сказал приятным голосом:

— Ты опоздал на ужин.

— Мы еще ничего не предприняли, — доложил Келайто. — Все еще ждем наших копов. — Сообщил, что О'Хара и Данстен работают сверхурочно.

— Жаль, — ответил Лозини. — Значит, вы там просто сидите?

— Пока да.

— Ты ничего не предпримешь без полиции, — предупредил Лозини. — Мы не хотим поднимать шума, Кел.

— Знаю. Вопрос упирается в ночного сторожа.

— Что именно?

— В десять часов в парке на дежурство заступает ночной сторож, — пояснил Келайто. — Что нам делать, когда он придет?

— Боюсь, тебе придется отступить, Кел.

— Но есть и еще проблема.

— Какая?

— Двое наших полицейских сообщили начальству, что парень пересел в другую машину и уехал, а они преследовали его, но упустили. Что будет, если ночной сторож на “Острове развлечений” обнаружит его? Или если он убьет сторожа и убежит, а позднее выяснится, что убил именно он? Если полицейские каким-то образом узнают, что их добыча находится на “Острове развлечений”, а двое их копов сказали неправду?

— Сложно, — отозвался Лозини.

— Конечно, сложно. О'Хара и Данстен приедут. Тот или другой может отказаться, это тоже надо учитывать. Тогда у нас останутся одни проблемы.

— Мне это не нравится, Кел, — сказал Лозини. — Я согласился, когда это представлялось простым делом. Усложнять ситуацию на тебя не похоже.

— Это вышло само собой, — оправдывался Келайто. — У меня есть идея.

— Надеюсь, хорошая, — сказал Лозини. Он, должно быть, фыркнул.

— Когда придет сторож, — продолжил Келайто, — мы захватим его, предварительно закрыв лица, свяжем и посадим где-нибудь на холодке, откуда он не увидит и не услышит, что происходит. Затем, когда прибудут наши копы, сделаем все, как запланировали. Когда сорвем куш, отпустим сторожа. Он вызовет полицейских, они все осмотрят, но ничего не найдут. И никогда не поймут, что случилось на самом деле.

— Звучит рискованно, Кел, — засомневался Лозини.

— Думаю, это менее рискованно, чем отказаться, — возразил Келайто. — Но все, разумеется, зависит от вас. Если прикажете выйти из дела, я так и поступлю.

На другом конце линии наступило молчание. Чистый холодный наружный воздух творил чудеса со ртом, носом и желудком Келайто. Наконец он получит план и предельный срок действий. Не вечно же ждать и только ждать. Если Лозини скажет “да”, они станут дожидаться определенного времени. Не позднее десяти часов.

— Полагаю, лучше рискнуть, — сказал наконец Лозини. — Я доверяю твоему благоразумию, Кел.

— Надеюсь оправдать его, мистер Лозини.

— Позвони, когда все закончится.

— Да, сэр.

Келайто вышел из машины, выпрямился, глубоко вздохнул, посмотрел через дорогу на парк и вошел в здание, чтобы передать остальным хорошие новости.

Точно в десять часов шестидесятичетырехлетний Дональд Снайдер в своем голубом “фольксвагене” подъехал к воротам “Острова развлечений”. Он всегда был точен как часы и очень гордился этим. Он тридцать восемь лет проработал на вестмаунтской литейке, пока его в шестьдесят лет не отправили на пенсию, и за все это время ни разу не опоздал. Бывало, неподолгу отсутствовал, когда болел гриппом или еще чем-нибудь, но в остальные дни приходил всегда вовремя. Того же придерживался и будучи на пенсии. С тех пор у него было несколько работ, сезонных или с неполным рабочим днем, но рекорд неопозданий держался. Даже здесь, на “Острове развлечений”, где не надо было отмечать приход и не было начальника, чтобы следить, в какое время он прибудет, Снайдер был пунктуален. Он приходил в десять вечера, регулярно делал обход и уходил ровно в шесть утра. Хорошая работа для пожилого человека, во всяком случае, для того, кто не может много спать. Дайте только ему занятие, чтобы скоротать время, возможность всю ночь упражняться в ходьбе по парку и немного карманных денег, добавку к пенсии.

Снайдер, плотный пожилой человек в длинном пальто и невообразимой шляпе, вышел из “фольксвагена”, испытывая из-за холода небольшую неподвижность в суставах. Подошел к воротам в свете фар своего автомобиля, из кармана пальто вынул связку ключей, нашел нужный, открыл ворота и распахнул обе створки достаточно для свободного проезда машины. Затем вернулся, снова сел за руль, въехал в парк и остановился за воротами. Он выключил двигатель, но фары оставил включенными, чтобы снова закрыть и запереть ворота. Как только он вылез из машины, через ворота прошли трое с оружием в руках, прикрыв носовым платком нижнюю часть лица. Сторож уставился на них, отказываясь верить своим глазам. Они ему что-то сказали, голоса звучали приглушенно из-за холода и носовых платков, он не понял что. Просто пристально смотрел. Они рассердились и стали размахивать оружием. Он увидел их холодные раздраженные глаза над носовыми платками и понял, чего они требуют, хотя оставалось неясным: почему? Он медленно поднял руки над головой.

Двое наставили на него оружие, а третий встал за спиной и обыскал его, найдя в правом кармане пальто “Кольт-44”, вытащил.

Снайдер долгие годы носил его с собой, но на работе ни разу не использовал. В прежние дни, когда жил около городской свалки, где сейчас стоят новые дома с меблированными комнатами, стрелял по мишеням и убивал крыс, но ни единого разу не поднял оружие на человека. Даже не направлял. Он не подумал об этом, когда увидел подходящих к нему троих вооруженных в масках. А теперь револьвер у него отобрали.

Он был по годам стар, но до сегодняшнего дня никогда этого не чувствовал и не осознавал себя слабым, беспомощным или обреченным. Никогда — до нынешнего момента.

— Вы не сделаете этого, — сказал он с ненавистью, услышав новую интонацию своего голоса. Он никогда не был раздражительным.

— Идите в контору. Живо! — приказал один из них.

Он послушался. Шел медленно, с поднятыми руками. Двое следовали за ним, подталкивая его. Третий остался у машины и ворот.

— В это время года здесь нет денег, — сказал Снайдер, но они молчали.

Дверь в контору оказалась прикрытой, но замок был сломан.

— Посмотрите на это, — сказал он. — Ваша работа? Зачем?

Один из них посветил фонариком на дырку в двери.

— Думаешь, он еще там? — спросил другой.

— Есть один способ узнать, — ответил первый и подтолкнул Снайдера. — Открой дверь, старик, — приказал он. — Войди и зажги свет. Но не делай резких движений и не поворачивайся.

Снайдер послушался. Вошел в контору, включил свет и сразу увидел, что кто-то там побывал. Кофейная