Да они и не старики были вовсе. Двадцать пять лет назад, Бруно тогда пятнадцать исполнилось, а Гансу двадцать. Ганс учился в университете, после похорон снова в Берлин уехал, а Бруно остался и сам этот склеп спроектировал. Потом нанял могильщиков, гробы откопал и поместил в каменные усыпальницы. Гансу ничего на сказал. Тот после учебы вернулся и нате вам, подарочек: семейная усыпальница, как у королей, простым дворянам, а они дворяне, вроде не почину. Ему это не понравилось, но он смолчал, уж что сделано, то сделано. Ганс был очень умный, его после университета сразу выбрали бургомистром. А Бруно в университете учиться не захотел, часто уезжал из города, путешествовал, иногда по году, по два. Но всегда возвращался в родительский дом. Ганс женился и жил там с семьей в восточном крыле, а западное принадлежит Бруно. Бригитта в нем никогда даже не была. Из окон кабинета Бруно видены дверь и стена родительского склепа. Даже дату смерти можно рассмотреть.

Погоди, погоди, а их родители, что в один день умерли? - удивился Васька.

Да, при очень странных обстоятельствах. Говорили, что они съели что-то неподходящее. А Бруно, вроде, в тот день дома не обедал. Он тогда частенько пропадал в старом замке у барона фон Энке. Барон хорошо к нему относился и даже хотел со временем выдать замуж за Бруно свою дочь Марию, позже, в честь неё мой отец назвал мою сестру. Но однажды через город проходили бродячие комедианты и баронская дочь сбежала с ними. Барон проклял её, а несколько лет спустя, когда какой - то неизвестно откуда взявшийся и моментально исчезнувший нищий сообщил баронским слугам, что Мария вышла замуж, родила мальчика и умерла в каком-то монастыре, старика хватил паралич, ноги отнялись. Он так и просидел в кресле до самой кончины. Бруно, хоть и большой негодяй, а не бросил барона, часто заходил к нему поговрить.

А ещё он читал рукописи в баронской библиотеке. В замке раньше была лаборатория и-мастерская по изготовлению стекол и зеркал. В ней трудился алхимик, говорили, что он колдун. После него остались зашифрованные записи, вот младший Миллер и пытался их прочесть, а потому пропадал в замке с утра до ночи.

Многие в городке считали, что Бруно рассчитывал на наследство, да ничего не получил. Кому старый барон завещал замок так до сих пор и неизвестно. В городе неизвестно, кто-то, наверное, знает. Живут в замке только дворецкий с женой да летучие мыши. Даже Ференц к нам сбежал.

А почему умер Ганс?

Самое странное, что и Ганс тоже отравился. У нас поговаривали, что его отравили. А Бригитта считает, что тут не обошлось без Бруно. Это произошло вдень памяти родителей. Бруно был у них в тот вечер и они о чем-то спорили в библиотеке, потом помирились, вышли в столовую, выпили все вместе, дамы и Бруно вина, а Ганс своей любимой сливовой наливки. Бруно ушел, а через час Ганс умер. Только и успел сказать, чтобы его похоронили в земле.

И вот ещё странность: с чего бы это вдруг здоровый и крепкий

человек написал дурное завещание,

по которому его дочь попадали в подчинение к Бруно.

А это завещание вообще кто-нибудь видел? - спросил Васька.

Конечно, нотариус. Он его огласил в ратуше. Правда на следующий день нотариус тоже умер от отравления, - Михель развел руками.

Нет, по этому вашему Бруно, точно виселица плачет. Не иначе как и нотариуса он отравил, - дернула плечами Лика.

Я с тобой согласен. И некоторые горожане так думали, но ведь ничего не доказано, - ответил Михель.

Так, у нас осталось тридцать четыре часа и чем меньше мы потеряем сейчас времени, тем больше успеем выяснить и доказать. Особенно если мы перестанем гадать и выдавать свои соображения за истину, - Сашка потопал в землю ногами в новых туфлях, скептически посмотрел на пряжки с бантами, оглядел каблуки и, вздохнув, скомандовал, - пошли.

Тайна Бригитты

Ты что делаешь? - Возмутился Васька. - Ей было сказано, что у нас времени в обрез, а она цветочки собирать вздумала! Лучше давай соображать, где тут восточный подъезд, а где западный. Попадем вместо Бригитты в объятия к Бруно, придется глухонемыми прикидываться.

Не возникай, артист, мы уже прошли по географии, где запад, где восток. Я определила. Мы куда надо идем. - Лика продолжила свое приятное занятие. - Цветы Бригитте в подарок. У девушки день рождения, а мы с пустыми руками, да?

Почему с пустыми? - Нашелся хитрый Базель, который сходу сообразил, что сестра права. - Я ей жвачку подарю. У меня с вкладышем про динозавров.

Вкладыш дарить нельзя. Это органика. Представь, что она его сохранит, передаст по наследству своим детям ...

... и где-нибудь лет через триста девяносто девять какой-нибудь тутошний Юра-историк, о, Юрген по - ихнему, найдет моих динозавриков.

Не тутошний, а здешний, не по ихнему, а по немецки, - огрызнулась Лика, перевязала букет травинкой и быстро зашагала по не скошенному лугу к восточному, как ей казалось, крылу, большого дома бургомистра. Дом стоял в ухоженном парке за ажурной кованной оградой.

Девочка совсем уже собралась обидеться на брата

за дурацкие намеки, но тут её внимание привлекла

интересная пара. Лика замерла.

Двое мужчин стояли в парке на выжженной солнцем лужайке под огромным развесистым дубом. Один был одет попроще, напоминал слугу из богатого дома, другой был явно господин. И что интересно, имел на лице немалое количество каких-то родинок и бородавок. Господин держал в руках металлическую шкатулку. Мужчины поговорили и затем господин вынул из нового кожаного футляра, висящего у него на поясе, ножны, вытащил из них кинжал и принялся вскрывать им шкатулку. Лучи солнца упали на ножны и, украшавшие их камни, ярко сверкнули разноцветным блеском.

Падай в траву, заметят, - прошептал брат, тоже увидавший подозрительную пару и драгоценный свет.

Не тот ли это кинжал и не те ли это ножны? - Лика закусила губу и, стараясь не измять букет, немного раздвинула высокую полевую траву.

Не тот ли это бургомистр бородавчатый и не тот ли конюх? - поддержал Васька.

Кинжал, вероятно, тот. И ножны тоже. Причем, как ты видишь с камушками. А так как, судя по бородавкам, это бургомистр собственной персоной, можно предположить, что это именно он подменил ножны. Показал одни, а в панике оставил в мастерской другие.

Ну, паскуда!

Не ругайся, - одернула братишку Лика. - Лучше постарайся рассмотреть что там у них в шкатулке.

Бумага какая-то. Может это завещание?

Вряд ли. С чего вдруг бургомистр попрет его сюда из склепа и будет конюху показывать.

А ты уверена, что это конюх?

А кто?

Да кто хочешь, мы что всех знаем что ли? Эх, жаль Михеля нет.

Ничего, мы сейчас до Бригитты доберемся и ей подробненько опишем эту парочку. Ты только постарайся какие-нибудь детали запомнить.

Ой, какие там детали? Этот второй уж совсем какой-то бесцветный, будто его в уксусе искупали. Вон даже глаза белесые, прямо рыба какая-то.

Ты так здорово видишь? И глаза отсюда рассмотрел? - Лика повернулась к брату и обнаружила, что у него в руках небольшая подзорная труба. - Где ты её взял? - удивилась она.

В кармане. Складная. Плохонькая, но все же кое-что видно.

Дай глянуть, - попросила Лика.

Не глянуть, а посмотреть, - Васька протянул трубу.

Так сначала конюх. - Она пригляделась, - Вась, а ведь это вряд ли конюх. Михель говорил Ференцу нет тридцати, а бесцветному наверное пятьдесят скоро. Ладно, выясним со временем кто это. Теперь бумажку почитаем. Ах, черт, буквы-то готические, Митя предупреждал. Ни фига не понятно.

Не ругайся, - невинным голосом сказал Васька.