На скольской лестнице времян
Я появляюся, румян,
И песнью на Хуй выметаю всех.
В ответ же мне —
Сребристый Божий смех.
1.
Я в Италию поеду
Да поагитирую:
Становись-ка, Чипполино,
Чикати-
ло-
ю!
2.
Я адскую попил росу,
Поел пшено с пшеницею,
Свободу Ф.Р. Минлосу,
Работу Солженицыну!
3.
Нам с тобой одна забота
На века, на века -
Ты родишь мне идиота,
А я тебе мудака.
Сквозь жолтое стекло затопленного Нуса
Мне голос громовой велит: Смотри сюда!
Но я опять закроюсь, отвернуся,
Ужасное лице скрывая от Суда.
Белым Шомполом ебёт меня Господь,
Но от этого мне польза будет хоть.
маме
Мамка мне Гарчышники паставила,
Акцябровую вдахнула хмурасць,
Выпила за Родзину, за Сталина,
Агурцом салёным паперхнулась.
Мамка пьёт, как папка пил, бывалача,
С Лёхаю касым и с дзедай Вовай -
В Тубзалет схадзила, праблевалася,
А патом па новай, блядзь, па новай.
Мне же Спину жгут газетки хуевы,
Внутрэнее чуйствую сгаранье.
Гадам буду — мне падобнай уеби
Ащущаць не прывадзилась ране.
Цела всё раздулась, как у маманта,
На Щеках смярцельная рубиннасць…
Мамка! мамка! я же сдохну, маменька!
Ни Хуя не слышыт — атрубилась.
Вот как алкагольные напитачки
Да трагедыи парой даводзят.
В тры нуль нуль аткинул я капытачки,
Вся радня сбяжалась, мамка воет.
В гробе я ляжу, с пячалью думая:
Помер, мамка, помер твой рабёнак!
Видзишь, мамка, таки врэзал Дуба я
Ат Гарчышникав тваих ябёных.
Несмысленное псьё
Обсрёт конечно всё,
Но я уйду туда,
Где нету их следа,
Где вечности венец
Звенит, как бубенец.
Ой, что было! Меня в полночь
Ёбнул шваброй полотёр.
Хуй теперь, — он молвил, — вспомнишь,
Что мечталося вечор.
Утъром проснися,
Умойся Говъном,
В Жопу засунь
Золотой Метроном,
Вскользь улыбнися,
Заре поклонися,
Череп разбей
О Потайный Амвон,
Навзничь прострися,
Звонко просрися,
С Миром простися
И выбежы Вонъ.
1.
ПОДРАЖАНИЕ АЛЕКСАНДРУ АНАШЕВИЧУ
Я настаиваю на публикации моих гениальных речёвок
Об общем метафизическом Хуе ста сорока четырёх
всенародно избранных Емельянов Пугачёвых.
Если вы не опубликуете этот материал в ближайший месяц,
