- Меченосец.

- Кто твой саардин?

- У меня нет саардина.

- Что? - глаза колдуна превратились в щелки.

- Я никому не служу.

Бледные руки поверх черного одеяла казались причудливыми белыми цветами.

- Интересно. - Колдун запрокинул голову. - И на чьей ты стороне?

- Еще не знаю, но Фрейдал мой враг.

- Хм. Это действительно так?

- Он уже дважды пытался меня убить.

- И ты думаешь, я тебе поверю?

Всему есть свой предел. Ронин схватил Борроса за грудки и притянул к себе, пока лица их не оказались совсем-совсем близко:

- Надо было мне бросить тебя подыхать в прошлом цикле. Чего ради я так напрягался - тебя спасал?

- Отпусти меня.

Ронин разжал пальцы. Колдун поправил рубашку.

- Расскажи мне, что произошло.

Ронин рассказал ему о поединке с Маршем.

- Ты сломал ему хребет? - переспросил Боррос, мечтательно улыбнувшись. - Ты уверен?

Ронин пожал плечами.

Колдун на мгновение закрыл глаза.

- Это было бы здорово... - Он снова взглянул на Ронина. - Продолжай.

Ронин рассказал о том, как им с К'рин пришлось спускаться на Сехну по старой заброшенной лестнице, потому что та лестница, которой они обычно пользовались, оказалась заваленной всяким хламом - и отнюдь не случайно, как он теперь понимал, - и о том, как они нашли ниру.

- У нее на жетоне было написано 'девяносто девятый', но я понятия не имею, что она делала так высоко. Она была... вся искалечена. Конечно, руку она могла потерять и в результате несчастного случая, но вот язык... Она...

В серых глазах колдуна вспыхнули золотые искры. Его голова опять дернулась. Он поежился, но ничего не сказал.

- Мы не могли ее бросить. А потом...

Желтая голова Борроса качнулась из стороны в сторону.

- Мне кажется, я...

- ...она их всех забрала с собой...

- Не может быть.

- ...туда вниз, в яму.

- Не может быть, нет... Ее жетон, ты его видел. Как ее звали?

- Я не понимаю, зачем...

- Говори! - колдун буквально впился в него взглядом.

- Корабб, - ответил Ронин. - Ее звали Корабб.

Глаза колдуна вдруг смягчились - у Ронина невольно возникла ассоциация с мечом, убранным в ножны.

Боррос отвернулся:

- Мороз бы их всех побрал! Что же они творят?!

- Я вообще ничего не понимаю, - тряхнул головой Ронин.

- Да, - прошептал колдун. - В это я верю охотно.

- Сначала, я думаю, никто не верил, что я смогу построить эту машину, - спокойно рассказывал Боррос. - В конце концов, Мастаад находился при мне неотлучно и докладывал им о каждом моем шаге. Поначалу я не обращал на него внимания. Просто старался ни к чему его не подпускать, потому что такой у меня стиль работы. Да и вообще я не люблю, когда кто-то лезет в мои дела. Но он был как-то уж слишком нетерпелив, слишком настойчив, и тогда у меня зародились первые подозрения. И потом, эти слухи... ну ты понимаешь... о том, что служба безопасности 'пасет' всех колдунов. - Боррос поднял руки. - Откуда ты знаешь, чему можно верить, чему нельзя. Мало ли что говорят... Я как-то не придавал этому значения. Однако, как только я убедился, что я смогу сделать эту машину, я начал подозревать всех и вся. Однажды я застал его за чтением моих записей, и все мои опасения подтвердились. Я его выгнал взашей, а записи сжег. Он, конечно, не смог их прочесть, но он и так знал достаточно, чтобы сообщить им, что мне по силам построить такую машину. И они, ясное дело, не заставили себя ждать.

- Но ты говоришь, что машина, которую ты изобрел, может определять направление ветра и температуру воздуха на поверхности. Почему...

- Почему они так испугались? Потому что она докажет, что Наверху есть жизнь. Что там живут люди. А им это не нужно. - Колдун вздохнул. - Старый порядок укоренился во власти. Есть, конечно, противостояние группировок, но это так... мелочь. Если будет война, неважно, кто победит. Как бы там ни было, все равно саардины останутся у власти. Старые схемы, они не меняются. Война принесет разрушения. Будет много смертей. Но потом все войдет в свою колею. Все стабилизируется. И все будет по-прежнему.

Он взглянул на Ронина.

- Ты представляешь, что будет с Фригольдом, если люди узнают, что на поверхности можно жить? Что там тоже есть люди. Все сразу рванутся Наверх. Фригольд рухнет. Власти саардинов придет конец. А покуда мы заперты здесь, у нас просто нет выбора.

- Но здесь мы умрем. Мы уже умираем медленно, но верно, - возмутился Ронин. - И власти должны это понимать.

Боррос кивнул.

- Да, они понимают. Но ты сам говоришь, что это медленная смерть. Вот и они полагают, что век, может быть, два мы еще протянем. А потом... - Он пожал плечами. - Они живут настоящим.

Колдун провел руками по одеялу.

- Я видел, что там, на поверхности, - сказал Ронин.

- Да?

- Есть такая машина - Линзы. Она показывает поверхность планеты. Там все покрыто снегом и льдом. Все.

Колдун усмехнулся:

- Прямо над нами - да. Слежавшийся лед. Пласт глубиной в километр, я думаю, хотя точно это не определишь. Но я узнал, что наш Фригольд расположен вот здесь, - растопырив пальцы обеих рук, он описал в воздухе сферу и указал на самый ее верх, - то есть если представить планету как шар, мы находимся примерно в этой точке. Близко к полюсу. Полюса расположены сверху и снизу шара. Здесь всегда все покрыто льдом. Тысячу лет назад снега и льда было меньше, сейчас они покрывают большую площадь. Но отнюдь не всю планету. Ты понимаешь? У центра планеты теплее, земля там коричневая, а в ясном небе сияет солнце. Оно согревает людей и землю.

- Откуда ты знаешь?

Боррос пожал плечами:

- Все равно это все бесполезно. Знания бессмысленны. Потому что уже очень скоро мы все... и Фригольд, и те люди, которые живут на поверхности... все будет уничтожено.

- Ты говорил об этом, когда...

- Да, ты при этом присутствовал, и ты видел, в каком я был состоянии. Тогда я был еще более восприимчив к излучениям.

- Это было... я как будто чувствовал чье-то присутствие.

Колдун кивнул:

- Вполне вероятно. В последнее время они как-то особенно активизировались.

- Но что это было?

- Я пока не могу объяснить. Сам еще толком не знаю.