Евгений Кукаркин

Тревожные дни Конго

Написано в 1998 г Приключения.

Сегодня была тревожная ночь. Джунгли гудели не только от ночной жизни зверья и птиц, но и от грохотов барабанов, то ли диких племен, то ли повстанцев, неудержимо приближающихся к нашему поселению.

Я вышел из домика, еще не придя в себя ото сна и сразу полез под бочку - душ, которую мне только что залил Муни, худой, жилистый негроид, прислуживающий в нашем госпитале.

- Доброе утро, господин.

Муни почтительно склонил голову. Три года тому назад, этого дикаря привезли мне из джунглей, всего разодранного и искалеченного от встречи с тигром. Я его сшивал по кусочкам и теперь могу любоваться на многочисленные шрамы на голом теле, следами моей работы.

- Доброе утро, Муни. Какие новости?

- Повстанцы подходят к реке, господин. Сегодня в наше поселение прибывает со своими солдатами полковник Каринги...

- От куда ты все знаешь, Муни?

- Всю ночь гудели барабаны...

- Доброе утро, док.

Мимо меня проходит старшая сестра Берта, в своем традиционном наряде монашек Кармелиток, обслуживающих госпиталь. Их всего восемь, восемь белых женщин, в своих идиотских нарядах, заброшенных из Европы в эти джунгли, фанатичной верой помощи к несчастным и больным.

- Доброе утро, сестра Берта.

Ей примерно сорок лет, но энергии и подвижничества у нее на все двадцать. Худощавое лицо с огромными умными глазами, накрывает тень от остроносой шляпы. Сестра останавливается и старается не смотреть на мое полуголое тело, заливаемого струями воды.

- Мы сегодня сворачиваемся, док?

- Нет, сегодня сюда прибывают правительственные части. Пока мы под их охраной, никуда не тронемся...

Она кивает головой.

- Я тогда припрячу часть наших запасов...

- Хорошо, сестра, только прежде всего спрячьте бензин. Его могут реквизировать в свою пользу и повстанцы, и правительственные войска.

- Хорошо, док.

Берта кивает головой и, распрямив голову, идет в направлении палаток госпиталя.

- Что еще слышно, Муни?

Муни очень боится сестру Берту, главную хозяйку госпиталя, боится быть выгнанным, как это она делала с нерадивыми и нерасторопными служащими. После ее ухода, он оживает.

- Госпожу Клер, укусила змея.

Я подпрыгиваю.

- Как это произошло? Что с ней?

Доктор Клер, молодая австралийка, так же как и я, прислана всемирным советом помощи малоразвитым странам.

- Поздно вечером, когда она ложилась спать, кто то подбросил ей в кровать гадюку. Я ей ранку отсосал и прижег раскаленным ножом...

Я выскакиваю из под бочки и бегу в свой домик, Муни идет за мной следом. Надеваю брюки, рубашку.

- Почему меня не позвали?

- Госпожа не велела.

Клер, мокрая от пота, лежит в своей кровати. Я профессионально, проверяю лоб и зрачки глаз. Девушка без памяти. У нас давно нет противозмеиной сыворотки, столица далеко и периферия ее совсем не интересует, в этой стране свои внутренние противоречия заглушаю все, даже здравый смысл.

- Клер, - трясу ее, - ты меня слышишь?

Тишина. Руки от прикосновения к ней стали сразу мокрыми.

- Муни, возьми Джека и поезжайте с ним в соседнюю деревню, доставь сюда шамана племени Бангу, он должен быть здесь как можно быстрей. Скажи, что просил я и еще скажи ему, что нужно вылечить белую женщину, ее укусила змея.

Муни пятится назад и исчезает. Я сдергиваю одеяло и вижу голое молодое тело, распухшая, синяя нога неестественно откинута в сторону. Черт, ну почему они раньше не сказали. Кто то поспешно влетает в комнату.

- Док, это правда? Мне только что Муни сказал...

Сестра Берта уставилась на вытянутую фигуру.

- Господи, сохрани ее душу, не дай ей погибнуть.

- Нужен лед, холод...

Кармелитка разводит руками.

- Этого нет, док.

- Пришлите сестру Елену, пусть делает все время холодные водяные компрессы.

Берта выметается из дома и тут я замечаю в углу комнаты темный кусок веревки, Подхожу поближе и вижу раздавленную змею. Это не гадюка, это черная африканская змея мамбо, еще более опасная бестия. Почему Муни сказал неправду?

Через час в поселение влетает газик. За рулем черная рожа Джека улыбается мне глупой улыбкой.

- Привез, док.

Шаман очень вонюч, это смесь пота, испражнений и еще массы неприятных запахов. Его темная кожа, покрыта нарывами, язвами и еще черт знает чем. Лицо с нестертым гримом, при виде меня растягивается до ушей на подобии улыбки. Он не знает английского и пользуется переводом Муни.

- Я рад приветствовать моего белого брата..., - начинает традиционное приветствие шаман.

- Передай ему, - прошу Муни, - что нет времени на вступительные речи, молодая женщина умирает, ей нужна помощь.

Шаман кивает головой и разводит руками.

- Где она?

Клер, обложена компрессами. Елена выжимает тряпки в окно и при появлении шамана, зажимает свой миниатюрный носик рукой. Грязный старик подходит к больной и небрежно смахивает тряпки с тела, потом цокает языком.

- Он говорит, - переводит Муни, - что поздно, что это укус не гадюки, а другой змеи и он навряд ли поможет.

- Пусть делает все, что угодно, пусть пробует...

- Он говорит, что попробовать конечно можно, но...

Тут из меня вылетает серия русских матюгов, сестра Елена с испугом отрывает руки от носа и зажимает уши. Шаман почему то шарахается к стене.

- ... Вонючки, мать вашу, искрошу скальпелем...

Муни задыхается от перевода.

- Он уже все делает и спрашивает, если ли у нас нож.

Я подхожу к столу и, выдвинув ящик, достаю большой кухонный нож.

- Шаман просит вас разжать ей рот.

Осторожно раздвигаю губы и просунув лезвие между зубов, разжимаю рот. Шаман грязной рукой, выливает ей туда какое то пойло из костяного рожка, привязанного к поясу. Потом просит жестом, чтобы я убрал руку и вдруг ловким ударом в подбородок, откидывает голову Клер на верх. Еще две оплеухи слева и справа. Клер делает глотательное движение. Теперь шаман пальцами просит, чтобы я отдал ему нож. Он сдергивает со стола еще неиспользованный компресс и намочив его коричневой жидкостью из другого рожка, протирает нож. Взмах руки и лезвие располосовало распухшую ногу. Черная кровь хлынула на простыни. Шаман затыкает рану мокрым компрессором.