Когда корректор Крект пришел в ночной бар «Звездочка», встреча с пришельцами была в разгаре. Гости сидели за столом, но не так, как сидят в барах, а так, как сидят на собраниях: графин с водой да ваза цветов — вот и вся скромная сервировка.

— Нам тут задали вопрос, — говорил один из гостей, видимо, глава экспедиции, — откуда мы знаем ваш язык и почему внешне ничем от вас не отличаемся. Должен признаться, что языка вашего мы не знаем, а внешне нисколько на вас не похожи. Вот — я вам покажу свою фотографию. Южнорыбец достал из кармана фотографию, на которой ничего, не было видно, кроме бледного бесформенного пятна. — Это я. Может быть, не так красив, как мне хотелось бы быть в присутствии очаровательных землянок, но прошу учесть, что я здесь в газообразном состоянии. У нас это естественно, у нас вся жизнь в газообразном состоянии и улетучивается, — он вздохнул, глазом не успеешь моргнуть. Хотя, конечно, моргать у нас нечем.

Это было невероятно, и слушатели ни за что бы не поверили, что человек может жить в газообразном состоянии, но фотография многих убедила. Глава экспедиции продолжал:

— Теперешняя наша внешность и язык, при помощи которого мы с вами общаемся, — все это не наше, так сказать, не наследственное, а приобретенное, благодаря условиям среды… Вам и самим приходилось убеждаться, что среда способна буквально преобразить человека…

— Но не до такой же степени! — крикнули из зала.

— Правильно, не до такой. Потому что все здешние преображения происходят в пределах четырех измерений: длины, ширины — я не ошибаюсь? высоты и времени. Трех пространственных и одного временного. Это очень бедно, должен вас огорчить. Есть, к примеру, пятое измерение: безмерное пространство. То есть, пространство, не имеющее измерений. Атомы — это звездные миры в пятом измерении. В этом состоянии они лишаются своих космических расстояний и выглядят, как мельчайшие атомы. На этом основаны многие путешествия по вселенной, направленные не только в космос, но и в мир атомов. Таким образом, вселенная оказывается в два раза больше, чем вы ее себе представляете. Она равна не одной, а двум бесконечностям.

— Но ведь это одно и то же! — возразил кто-то из землян.

— Две бесконечности равны одной бесконечности? То есть Х=2Х=ЗХ и так далее, если значение Х равно бесконечности либо нулю? Эта математика нам знакома, но она больше нас не устраивает. Одна бесконечность для нас не предел, мы идем дальше…

В этом месте кто-то зааплодировал: земляне умеют отдавать должное тем, кто не хочет останавливаться на достигнутом.

— А шестое измерение — это сфокусированное время, то есть соединение в одной плоскости всех будущих и прошедших времен.

— А как же старость? — обеспокоенно спросил старческий голос.

— Старости там просто нет. Время растет лишь в пространственном отношении, примерно так, как у вас делятся простейшие организмы. И будущее живет рядом с прошлым, и на вид даже не скажешь, кому из них больше лет. Однако я отвлекся. Я отвечаю на поставленный мне вопрос: мы похожи на вас, потому что находимся в ваших измерениях. Если б вы попали в наши измерения, вы бы стали похожими на нас и заговорили языком наших измерений. Может быть, среди вас и найдутся охотники. Я предоставляю слово моему коллеге, который расскажет о преимуществах жизни в газообразном состоянии.

«Этого нам еще не хватало!» — подумал майор Стенли и порадовался, что остался майором: газообразный генерал — это хуже простого солдата, даже не видно, кому отдавать честь.

— Никогда, — сказал второй южнорыбец, — никогда организмы, возникшие из материи в твердом и жидком состоянии, не достигнут того единства, взаимопонимания и, я бы даже сказал, взаимопроникновения, какого достигаем мы, газообразные существа. Мне даже трудно отделить мою семью от семьи предыдущего оратора, а также от семей наших соседей. Когда у меня выпал в осадок родной брат, меня буквально разобрали по молекулам и каждую молекулу в отдельности утешали.

Миссис Фунт даже всплакнула, до того ее растрогала эта газообразная доброта, и сказала, что лично она ничего не имела бы против того, чтоб ее разобрали по молекулам. Мисс Стерлинг сказала, что она взаимопроникновение понимает иначе, что у нас только дай себя разобрать, после косточек не соберешь, не только молекул.

Опять слово взял глава экспедиции:

— Мы, друзья, немало знаем о вас. А много ли знаете вы о нас? Вон там, за последним столиком, сидит издатель Рокгауз, уважаемый человек, широко известный в нашем созвездии. Уважаемый Рокгауз, подойдите, пожалуйста, сюда.

Рокгауз не хотел подходить, упирался, но его земляки все же доставили его к центральному столику.

— Уважаемый Рокгауз, расскажите, как вы информируете землян о внеземных цивилизациях.

— Как информирую… — проворчал Рокгауз. — Никак не информирую.

— Может быть, у вас не хватает информации? Вам ничего не пишут о жизни на других планетах?

— Еще сколько пишут! — послышались голоса. — Только он не печатает. Принципиально не хочет печатать!

— Ой как нехорошо! — покачал головой представитель иной цивилизации. Получается, что вы отмежевываетесь от вселенной. Вам неизвестна судьба планет, которые отмежевались от вселенной? Это очень печальная судьба, я вам расскажу при случае.

— У меня вся эта фантастика во где сидит, — хмуро сказал издатель Рокгауз.

— Фантастика? — раздался спокойный голос от дверей.

— Боже мой! — всплеснула руками миссис Фунт. — Мисс Стерлинг, посмотрите туда!

У дверей стоял инспектор Хост рядом с пропавшим мистером Фунтом.

— Хорошо, что он с инспектором, а но с кем-то другим, — шепнула своей приятельнице мисс Стерлинг.

— Я была уверена, что инспектор его найдет, — шепнула в ответ миссис Фунт. — Но почему он его привел сюда, откуда узнал, что мы здесь? Вот что значит — чутье инспектора!

— Миссис Фунт, вы посидите, а я сбегаю за ним. Мне это не составит труда, я все-таки моложе.

— Если вы думаете, что меня уже ноги не носят, то вы ошибаетесь, — с достоинством ответила миссис Фунт. — У меня хватит сил дойти до собственного мужа.

— Миссис Фунт, вы его спугнете?

Майор Стенли пришел им на выручку:

— Я буду рад оказать дамам услугу и пригласить заинтересовавшего их джентльмена к столу.

— О, пожалуйста, майор! — воскликнула миссис Стерлинг. — Вы так меня обяжете! Я найду способ вас отблагодарить!

— Вы ему только скажите, что я здесь. Больше ничего, только что я здесь, — напутствовала миссис Фунт галантного майора.

— Разве вы здесь одна? — возразила миссис Стерлинг. — Майор, ведь вы же знаете, как сказать, не правда ли? О, я найду способ вас отблагодарить?

Майор Стенли направился к мистеру Фунту.

— Мистер Фунт, — сказал майор Стенли, — будьте любезны подойти вон к тому столику. Вас ожидают две дамы.

— Мистер Фунт? — удивился инспектор.

— Да, инспектор, моя фамилия Фунт. А Гарри Уатт — это псевдоним. Литературный.

— Ну, знаете! Я его ищу, с ног сбиваюсь, а он — вот он где! Под псевдонимом. И как это вас угораздило сбежать сразу от двух женщин? Впрочем, на это вы ответите им. Главное, что вы нашлись, с чем вас и поздравляю!

Пока мистер Фунт шел к столику, обе женщины ему уже все простили и с восторгом приняли его в свои объятия.