– Нет! – выкрикнула она.

– Не надо меня стесняться, Маргарет. Будем друзьями. Ведь ты скоро станешь моей дочерью.

– Нет, – разозлилась Мэгги. – Вы скоро женитесь на моей матери, а это совсем не одно и то же.

– Ну что ж, придирайся, если тебе так нравится. – Он ненадолго умолк. – Какой милый тихий уголок. Лучше места, чтобы загореть целиком, не найти. Тебе это не приходило в голову?

– Нет, и вообще мне пора домой. Мне надо зайти к Джанет. Она ждет меня.

– Не убегай. – Его рука опустилась ей на спину и чуть ли не пригвоздила к полотенцу. – Я давно хотел побыть с тобой, Маргарет, и познакомиться поближе. Порой ты немного высокомерна, но я уверен, это не нарочно. – Его ладонь скользнула вниз и фамильярно легла на ее ягодицы.

Мэгги коротко и сдавленно вскрикнула и вывернулась, чтобы скинуть с себя его руку. И мгновенно поняла, что допустила оплошность.

– Так-так, – плотоядно протянул Лесли, пожирая взглядом ее обнажившуюся грудь.

Она схватила было лифчик, но он опередил ее. Стиснув ей плечи, он повернул ее и придавил к полотенцу, просунув колено между ее ног.

– Я знаю, маленькая чертовка, тебе хочется этого, – просопел он. – Все вы, девчонки, теперь одинаковые. Заманиваете мужчин, показываете все свои прелести. Видел я, как ты на меня смотришь!

– Нет! – Мэгги колотила его обеими руками. – Пустите! Оставьте меня!

– Все вы так говорите, – хрипел он. – Но ты по-другому запоешь, когда узнаешь, что дядюшка Лесли для тебя припас.

Сейчас это случится – самое страшное. Здесь, в ее саду, при свете солнца, среди бела дня. Она видела в его глазах лихорадочный блеск, на красном лице от вожделения проступил пот; и она начала кричать диким животным криком, полным ужаса и отвращения.

– Заткнись. – Он попытался зажать ей рот, но она больно укусила его и снова закричала. Где-то в отдаленном уголке сознания возникла мысль, что жужжание косилки прекратилось и надо продолжать кричать.

Голос рвался из нее с болью, ранил горло, растягивал легкие, заполнял собой все вокруг.

Но он был сильнее. И везде были его руки-капканы, они давили и тянули ее вниз. Чем отчаяннее она боролась, тем быстрее иссякали силы…

– Тише, тише, – уговаривал он. – Успокойтесь. Все хорошо.

Мэгги с трудом разомкнула глаза. Солнце погасло, сад исчез. Она лежала в постели, запутавшись в простыне и одеяле, обмотанная ими, словно бинтами. Кругом было темно, над ней склонился Джей и держал ее за плечи.

– Нет! – Охваченная паникой и не соображая, что происходит, она попыталась вырваться.

– Все хорошо, – повторил он. – Я не причиню вам зла. Вам просто снился дурной сон. Лежите спокойно, я включу свет.

– Сон? – Память понемногу возвращалась к ней, и она осеклась. – Ах, да.

Электрический свет разметал по углам осаждавшие ее тени, однако не изгнал их окончательно, Мэгги задрожала.

– Принести вам чего-нибудь? – Он стоял у кровати и, хмуря брови, смотрел на нее. – Стакан воды? Чаю?

– Нет, – еле выговорила она, стуча зубами. – Я сейчас приду в себя. Простите, что разбудила вас. Прошу вас, ложитесь спать. Все в порядке.

– Вы похожи на привидение, – сказал Джей тоном, не допускающим возражений. Кроме полотенца, обернутого вокруг бедер, на нем, скорее всего, ничего не было. В его присутствии комнатушка казалась еще меньше. – Я отсюда вижу, как вас трясет.

Он присел на край кровати и взял ее руки в свои, не обращая внимания на ее слабые попытки отнять их.

– Вам, должно быть, приснился сущий кошмар, – небрежно улыбнулся он. – Расскажите мне.

Она затрясла головой, глядя на него огромными, расширенными от ужаса глазами.

– Это бывает со мной иногда. В последний раз – два года назад. Я думала, что все позади… – Язык не желал повиноваться, и Мэгги умолкла.

– Ваш врач знает?

– Он и так очень занят, – защищаясь, ответила она. – Я не хотела беспокоить его изза такой ерунды.

– Ерунды? – Джей поднял брови. – Мэгги, вы так громко кричали, что я решил, что наш любопытный приятель явился с подкреплением.

– Я уже извинилась, что побеспокоила вас. Вы действительно сделали все, что могли, – категорически произнесла Мэгги.

– В отличие от вашего сверхзанятого доктора я мог бы вас выслушать.

– Выслушивать нечего. Теперь это случается редко. Да теперь это и не важно.

Когда-то это было важно, думала она. Много лет назад, после того как это случилось, я каждую ночь вскакивала, чувствуя, как он дышит мне в лицо, как его жирные, потные руки шарят по мне, норовя сорвать последние одежды…

Ее передернуло, и Джей решительно сжал губы.

– Ваши возражения неубедительны, Мэгги. Я остаюсь, пока вы не успокоитесь.

– В этом нет необходимости.

– Это необходимо мне, – тихо и твердо сказал он. – Вы уверены, что ничего не хотите?

– Совершенно уверена. И мне лучше побыть одной.

– Опять вы за свое. – Он отпустил ее руки и откинулся назад. Синие глаза не без иронии изучали строгий покрой ее викторианской ночной рубашки, кружевной воротник которой был застегнут до подбородка. – Не сдаете ни дюйма вашей территории даже во сне?

– Мы в восточной Англии, – отрезала она. – И я одеваюсь не для того, чтобы произвести впечатление, а чтобы мне было тепло и удобно.

– В таком случае вы, несомненно, достигли цели.

– Уверена, вы не собирались делать мне комплимент.

– Угадали. Но в ваших глазах снова зажегся огонек: вы рветесь в бой. Я не люблю, когда вы кукситесь, Джинджер.

– Не называйте меня так.

– Но ведь Себастиан вас так зовет.

– Себастиан во многом виноват, – горько сказала она. – А теперь уходите, пожалуйста, оставьте меня в покое.

– Странное у вас понятие о покое. Вопли, доносившиеся из вашей комнаты, наводят, скорее, на мысль об адских муках.

– Все уже прошло. – Мэгги вытянула вперед руку. – Видите, не дрожит.

– Но вы белы, как полотно, и в глазах у вас испуг. – Джей поколебался. – Мэгги, я считаю, что остаток ночи вам следует провести со мной.

Это было сущее вероломство, и Мэгги даже ахнула от неожиданности.

– Еще бы вам так не считать, – усмехнулась она, когда к ней вернулся дар речи.

– Все сказанное мною раньше остается в силе, – тихо убеждал ее он. – Вы пережили сильное потрясение, и я думаю, что вас не следует оставлять одну.

– Здесь наши мнения расходятся, мистер Делани. Я считаю, что применять такой дешевый прием, пользуясь моим подавленным состоянием, просто низко.

– Ничем я не собираюсь пользоваться, миледи, вами в том числе. Вам сейчас нужно, чтобы с вами кто- то был, успокоил бы вас. И часто вам приходилось просыпаться в одиночестве от собственного крика?

– Вас это не касается. Ваше дело – еженедельно спасать человечество по телевизору. А с моей травмой я сама разберусь.

Джей нахмурился.

– Значит, вы не обратились бы ко мне за помощью, даже будь я единственным человеком на земле?