Левка все рассказал перед тем, как... Все свои поступки, все мысли.

А какие у меня были мысли?..

...А вдруг это случится и со мной?

'Пусть мой страх исчезнет.'

Я прочитал это еще до того, как открыл глаза.

А когда открыл, то подобрал с пола желтую картонку.

- Смотрите!..

Левка написал, наверное, не для нас, а просто так.

Ниже, под заголовком, который я прочитал, было:

'Очень страшно. Я и не помню почему. Как мне объяснить им, если я не помню. Только, если я не пойду, так и буду все время бояться... ночью не спать. Пусть я иду. Я уже видел это в каком-то бреду. Я ничего не пугаюсь, и только смотрю по сторонам...

А по сторонам ничего нет. Ничего, что могло бы меня напугать. Когда я дойду до конца, я вообще забуду бояться, а сяду и засну. А потом я - уже другой, без страха за прошлое, выйду куда-нибудь... И буду вставать в семь часов... И не буду прогуливать школу. Буду есть по утрам манную кашу. И буду я сильным, ловким и смелым, и найду опять замок. А страха никакого не будет. Все.'

Я перевернул картонку.

'Нет, не все. Я не мог заснуть и выпил сонной воды. И увидел такое, из-за чего все равно бы не остался. Даже и без коридора. Звонкий солнечный лес, я один иду, на плече моем маленький мышонок. Потом поля, зеленые луга, опять лес, навстречу волк, мы с ним смеемся, как вокруг хорошо. Мой мышонок испугался, я его уговариваю. Волки все теперь друзья. Замка нигде нет, но это больше не пугает. Зачем он теперь?..

Это был, конечно, бред, но я буду в него верить, ну, что так будет после коридора. Это ведь правильно? Пойду и не буду почти бояться. Все.'

- А что это такое - про какую-то школу и про семь часов? - спросил я.

- Песня, наверное...

- Ясно, песня, - сказала Катька. - Последняя, ненаписанная.

Я решил напиться сонной воды и побывать в тех местах, о которых Левка написал на картонке. Может, и его там найду? Догоню?

Любой знает, что во сне можно добиться всего чего захочешь. Там даже больше возможностей, чем у нас в замке. Летать можно гораздо быстрее, говорить на языках незнакомых, превращаться в животных... И просто быть совсем не таким, как обычно. Особенно если засыпаешь и уже знаешь, зачем. Когда человек просто спит от усталости, сны ему снятся почти пустые... потому что ведь он заснул не ради снов, и они как будто обижаются и не раскрашиваются, скорее хотят кончиться.

Люди потому и не высыпаются, что не просят свои сны им помочь, чтобы сон пришел спокойный. А самый простой способ отдохнуть, когда спишь попросить прийти такой сон, будто ты какое-нибудь животное, превратиться в него и замереть в этом состоянии... Можно пожелать стать рыбой, тогда будешь отдыхать в озере. Если будешь львом, то вокруг тебя окажется жаркая равнина - саванна - твоя шкура пропитается африканским солнцем, и проснешься с новыми силами.

Я взял из шкафа чашку и налил из бутылки жидкость. Зашипело. Жидкость оказалась синего цвета; стремительно взлетали к поверхности белые пузырьки. Я не знал, как действует сонная вода, и, чтобы не свалиться внезапно, сел на диван.

Отпил из чашки.

Вода оказалась несладкой, почти безвкусной. Только пузырьки укололи язык. Я медленно выпил всё.

Сразу сильно потянуло в сон. Нахлынули ощущения. В основном это были радостные ощущения... 'Уже, наверно, сплю', - подумал я. И тогда приснилось...

Это был очень ясный сон. Первая радость засыпания прошла, и стали меняться картины, одна за другой. Но я не забывал, что надо мне найти Левку.

Отчетливо представилась башня, сложенная как бы из льда. И стояла она посреди пустынных арктических льдов. Я как бы оказался на верхней площадке этой башни и увидел группу людей в бесцветных одеждах. Что-то создавалось там, в кругу этих людей, но они заслоняли это от меня.

Вдруг я очутился совсем в другом месте. Непонятно, на чем я стоял, только подо мной во все стороны раскинулся лес.

И раскрылась земля, обнажая геологические слои; трещина была ну просто грандиозна! Деревья сотнями валились в нее, исчезая из виду. И встал над лесом огненный фонтан. Он был такой силы, что достал до неба.

Горячая лава затопила землю. И сделалось так, что вся планета с ее ядром и огненным нутром, подземными раскаленными мирами, стала выплескиваться через трещину, выворачиваясь наизнанку.

И вышли наружу подземные миры... Леса к тому времени уже не было, он погиб в жидком огне. Как-то получилось, что я ступил случайно в этот огонь (хоть и стоял как бы на горе или на дереве, а огонь был внизу). Ногу не обожгло, она только онемела на минуту. А подземные миры звали меня, так это мне представилось.

Я подумал, что, может, там найду Левку. Не зря ведь они открывались передо мной. И тогда я спрыгнул с того, на чем стоял.

Обычно, когда человек падает во сне, он просыпается, не упав еще. Но это был не такой сон. Мне не запомнилось, разбился ли я о землю и долго приходил в себя, или мягко приземлился на ноги. Но я очутился перед входом в один подземный мир.

Это была не пещера. Я стоял перед круглой металлической дверью, какие, кажется, бывают в подводных лодках. Нет, я не вспомнил тогда про подводные лодки, я просто подошел к этой двери. Она была приоткрыта. Вместо ручки торчало большое колесо; я взялся за него, потянул и вошел.

За дверью было не то, что я ожидал.

Я вошел в маленькую круглую комнату.

В комнате никого не было. Стояла только грифельная доска. 'Такая же, как в школе', - вспомнил я. Подошел к ней и прочитал надпись.

'Мы не пустим тебя, - было написано мелом, - также, как не пустили и его. Ищи его в Бесконечном Коридоре'.

'Каком?' Но я еще не прочитал надпись.

'Его удел - Бесконечный Коридор, а не эта маленькая комната. По нему идут, а здесь - ждут. Он уже идет по нему...'

Сон продолжался. Я вышел из комнаты, и увидел, что лес ожил. Огонь пропал. Было раннее утро. Я ходил по этому лесу. Думал, что такое бесконечный коридор. Может, мне бы и удалось что-нибудь вспомнить о таком коридоре, но тут откуда-то послышалась песня.

Дальний звук большого рога

Ночью нас зовет в дорогу,

Так уже однажды было:

Мы ушли и все забыли,

Поднимались вверх деревья,

А вокруг ручьи звенели,

А вода из них пьянила,

Словно бабушкино зелье...

Было так, словно лес не мог без этой песни, она превращала только что угрюмые деревья в звонкие, утренние, от песни распахивались их черные одежды. Cолнце еще не взошло. Все еще спали в лесу, а песня звучала так, будто вот-вот они проснутся...

Я пошел на голос, потому что узнал его - это Левка пел. Лес вокруг отвечал этой песне, не голосом, а настроением. Он был весь такой, будто чего-то ждал.

Я не добрался до Левки. Потому что леса вдруг не стало. Потому что сон кончился.

Я понял, что спал долго. Открыть глаза не смог.

- Левка, - позвал я в темноту. - Ты что ли здесь? - Мне почудилось что-то. - Джон?

- Сам ты Джон, - ответила мне Катька. - Дурак. Кто же пьет столько сонной воды зараз? Мы думали... Мы так испугались!

Я попробовал встать, но что-то ужасное произошло внутри меня; и я не встал.

Нельзя столько пить сонной воды! Я, кажется, долго буду поправляться... Сон еще играет во мне. Сон -