От замка ведут две дороги. Одна от ворот налево - к Снежной Гавани. А другая - направо - к мельнице. Дороги сбегают с горы и теряются в высокой траве.
- ...Сыр везут! - закричала Катька и легко спрыгнула с высокой башни. Зазвенел в ее руке маленький колокольчик. - Будем делать сырные пирожки!
Мы открыли ворота, и вошла лошадь.
- Привезла наконец-то, - вздохнула она. И последним усилием вкатила во двор телегу.
- Ой, ну что ж так много-то... - охнули мы.
Кладь из телеги едва не вываливалась.
- Облейте-ка меня водой, - попросила лошадь.
Пока Левка бегал к колодцу за ведром, мы спросили у лошади последние новости.
- Новости... Жарко. А в Снежную Гавань, говорят, пришла огромная баржа. Едва поместилась у причала.
- Наверно, опять рабов привезли? - нахмурился Виль.
- Рабов, - кивнула лошадь.
Левка притащил ведро, с усилием поднял его и вылил воду на лошадь. Та вздохнула:
- Ну вот... Теперь разгружайте телегу, пойду обратно.
Мы быстро переложили тяжелые сырные головы на землю. Лошадь сделала круг по двору, чтобы развернуться. И мы с ней попрощались. Когда мы съедим весь сыр, его привезут снова - эта же лошадь или другая...
Не так давно мы научили говорить всех лошадей в округе. Лошадь - умное животное. Голова у нее работает даже лучше, чем у кошки.
Девчонки заставили нас перетаскать сыр на кухню. А то он расплавится под горячими солнечными лучами, сказали они.
- Катька! Ты что-то говорила про сырные пирожки, - напомнил я.
- Сейчас, - деловито откликнулась Катька, надевая белоснежный фартучек. - Зови всех.
Ну, всех я звать не стал. От Зубастика и Пифа на кухне пользы никакой. Я позвал тех, кого нашел на дворе. Челку и Джона.
Челка возмутилась:
- А чего это?!
Мы не поняли.
- Почему нас так мало? - пояснила Челка.
- Да брось ты! - Джон махнул рукой. - Справимся и так...
И мы действительно справились. Катька, чтобы освободить руки, поставила свой колокольчик рядом со стряпней. Джон работал молча сосредоточенно, хотя и весело. У Челки получалось плохо - она шепотом ругалась. Я стряпал медленно, но зато пирожки получались красивыми, аккуратно-круглыми. Когда все было готово, мы отряхнулись от муки и оттерлись от засохшего на ладонях теста.
И тогда вошел Левка. И поманил меня куда-то.
Мы вышли с ним во двор. Левка опустил глаза.
- Я бы хотел посоветоваться, - тихо сказал он. - О важном деле...
- Что случилось?
Он глянул быстро, расслабился.
- Нет, ладно. Лучше вечером. Ты никому не говори...
- А что случилось-то? - Я вдруг уловил в его голосе и глазах какую-то безнадежность. Как-будто он узнал что-то плохое и не решается сказать! Меня окатило тревогой.
Левка взял меня за локоть.
- Ничего, все нормально. Потом... - и отошел.
А я остался. Было почему-то неловко, но тревога пока отпустила. Наверняка очередная его шуточка!
Так как мы все закончили с пирожками, и я был свободен, то решил было искупаться. Но тут на дворе появились Зубастик и Пиф с золотым ящиком. Ящик был волшебный: несмотря на то, что маленький, он вмещал больше тысячи оловянных солдатиков. Пиф высыпал их прямо на землю - видимо, они решили устроить грандиозное сражение. Генерал Пиф и генерал Зубастик. А напрошусь-ка я тоже в генералы!
- Можно мне с вами? - спросил я их.
Зубастик и Пиф шумно обрадовались, и мы тут же поделили войско на две армии. Одну взяли они, другую я.
У нас в замке в солдатиков играют не так, как везде. Чтобы расставить армии, не нужно ползать на коленках, устанавливая каждую оловянную фигурку на ненадежной подставке. Достаточно лишь представить, где ты хочешь разместить тот или иной полк - и он сразу туда встает (и ни один солдатик не падает). Передвигаются армии тоже с помощью волшебства.
Я давно уже не играл в солдатиков, года три. Наверно, поэтому Челка и Катька, которые тоже вышли во двор, засмеялись, и Челка сказала:
- Посмотрите-ка! Рик совсем впал в детство!
Я не ответил. Во-первых, глупо, а во-вторых, когда дело доходит до острот, с Челкой лучше не связываться. Тем более, что Джон тоже присел рядом со мной:
- Давай я буду твоим генералом...
Я ответил, что лишних генералов мне не надо.
- Будь лучше моим адъютантом!
- Нет, я хочу командовать.
Тогда я отдал в его распоряжение левый фланг. Пиф и Зубастик на другом конце двора готовились атаковать.
...В разгар игры, когда битва разгорелась не на шутку (а левый фланг разбит - эх, Джон!), в окне нашей башни появился Виль. Он крикнул:
- Рик, мне тебя надо по важному делу!
- Что такое?
- Ну, просто поговорить...
'Что-то сегодня все хотят со мной поговорить о важных делах,' мелькнула мысль. Я вспомнил Левку, и снова пришла тревога. Я оставил солдатиков Джону (он проводил меня взглядом, но ничего не сказал).
На лестнице я споткнулся о кота. Это был Шар. Он цапнул меня когтями и дерзко сказал:
- Если живешь в одном доме с котами, надо почаще смотреть под ноги.
А Виль, оказывается, хотел поговорить о тех рабах.
- Послушай, - напомнил он, - ты ведь обещал подумать, как их освободить...
- Я-то? Да как-то не до того мне было, - признался я.
- Давай тогда сейчас решим...
Ну не дают ему покоя эти рабы! Родственники они ему, что ли? А тут еще Левка...
- Слушай, Виль, давай бросим эту затею. Ничего хорошего из нее все равно не выйдет.
- Как это бросим?!
- А так - бросим! Зачем тебе это нужно?
- А тебе не нужно?
- Это все диалектика, - сказал я наугад.
- Ой, да иди ты со своей диалектикой, ты даже не знаешь, что это такое, - обиделся Виль. - А про этих рабов я даже стихи написал:
На горе под самым небом
Город строили рабы.
Их кормили твердым хлебом,
Не давали им воды...
Виль с прохладцей глянул на меня и отвернулся. - Это про то, как им тяжело быть рабами...
Со мной бывает - когда меня пытаются в чем-то убедить, меня заклинивает, и убедить меня уже ни в чем нельзя. Если бы я был большим, я бы сказал, что со мной тяжело разговаривать. Но вот - и Виль, и Левка хотят со мной поговорить о делах. О Левке я мучился все больше - было чувство, что тревога не напрасна. А Вилю только кажется, что он говорит о делах, а на самом деле - все ерунда. И стихи.
