Алистер. — Могу заверить вас, что моя жена полностью разделяет мои интересы и согласится отплыть даже с такой невероятной поспешностью.

— Я признателен вам, милорд. И с нетерпением жду встречи с ее милостью.

Лорд Алистер встал, и мистер Фолкнер сказал ему:

— Я должен пойти и отменить наш завтрашний отъезд, а также позаботиться о том, чтобы мы попали на другой корабль, который, как я знаю, отплывает с приливом в четверг около полудня. Ваша светлость желает получить одну или две каюты?

— Две! — быстро ответил лорд Алистер. — Если море неспокойно, как это неизменно бывает, никто не нуждается в зрителях.

— Но если ее милость плохо переносит море, то, может, вашей светлости стоит предпочесть поездку по суше? Это, конечно, гораздо дольше, но я как-то всегда считал, что женщины страдают от морской болезни сильнее, чем мужчины.

— Я об этом никогда не задумывался, — ответил лорд Алистер, — но сухопутное путешествие утомительно и чрезвычайно скучно. Уверен, что жена отдаст предпочтение борьбе с волнами, а не скверным дорогам, почтовым клячам и опасности шотландских туманов.

Мистер Фолкнер позволил себе короткий, сухой смешок.

— Красноречие вашей светлости укрепляет меня во мнении, что чем короче поездка из Лондона в Килдонон, тем лучше для всех нас.

— Отлично, Фолкнер, так позаботьтесь обо всем! Лорд Алистер проводил поверенного до двери, и только когда тот ушел, спохватился, что не предложил старику выпить.

— Но у меня слишком много дел, — извинил он себя и направился к письменному столу.

У него ушло довольно много времени на то, чтобы сначала набросать черновик, а потом окончательный текст соглашения, которое Эрайна должна была подписать на следующее утро.

Эрайна не походила на женщину, способную на шантаж, но кто знает… После разочарования в Олив он боялся угодить в новую ловушку.

При одной только мысли об ошибке в чувствах Олив между бровей у лорда Алистера появилась складка, а губы сжались в тонкую линию.

Он возненавидел ее: она оказалась первой в его жизни женщиной, которая отказала ему в том, о чем он просил.

Он был убежден, что многие заверения в любви, полученные им в прошлом, были искренними, и мог бы назвать, по крайней мере, полдюжины женщин, которые, оказавшись на месте Олив, были бы счастливы получить от него обручальное кольцо.

Он уверял себя, что страдает скорее от уязвленной гордости, чем от разбитого сердца, но сознание этого отнюдь не улучшило его отношения к Олив, и когда два часа спустя он, великолепно одетый в вечерний костюм, отправился в наемной карете в клуб «Уайтс», то по дороге снова строил планы, как побольнее наказать эту женщину.

Он вошел в клуб и тотчас встретил троих самых близких приятелей.

— Мы уж думали, что не увидим тебя сегодня вечером, Алистер, — заметил один из них. — Пошли, выпьем. Джеймс говорит, что почти уверен в выигрыше на скачках в Аскоте на будущей неделе. Он захочет рассказать тебе об этом.

— Очень охотно послушаю, — отвечал лорд Алистер.

Они направились в бар, но по пути наткнулись на компанию друзей, угощающихся шампанским, и были приглашены принять в этом участие.

Они только-только расположились за столом, как вдруг лорд Алистер, сидевший лицом к двери, увидел, что в комнату входит некто, вызывающий у него малоприятные ощущения.

То был маркиз Харроуби — последний, кого лорд Алистер хотел бы видеть в данный момент.

Лорд Вустер также заметил маркиза и воскликнул:

— А вот и Харроуби! Могу я пригласить его присоединиться к нам?

Прежде чем лорд Алистер раскрыл рот, маркиз заметил Вустера и направился прямо к нему. Подойдя к друзьям, он заявил:

— Просто замечательно, что вы все здесь! Поможете мне отпраздновать.

— Поможем тебе отпраздновать что? — поинтересовался лорд Вустер.

— Мою помолвку! — отвечал тот. — Леди Беверли приняла мое предложение.

Наступила минута удивленного молчания, потом раздались радостные восклицания. Поздравления были у всех на устах, когда подняли бокалы в честь маркиза и Олив.

По ее особой просьбе лорд Алистер, естественно, этот свой роман держал в такой тайне от всех, что никому из его друзей и в голову не пришло, насколько его задела новость.

Поднимая бокал вместе со всеми и выпивая за предложенный тост, он подумал, что хорошо играет свою роль — дай Бог, чтобы Эрайна так же сыграла свою.

Однако в радостной суматохе, которая поднялась после объявления, сделанного маркизом, ему не удавалось заговорить об Олив в уничижительном тоне, а если бы он и заговорил, слова его приняли бы плохо.

«Это может подождать», — подумал он.

К тому же он решил, что было бы ни к чему сообщать друзьям о существовании Эрайны.

Они пообедали все вместе, и маркиз, крепко выпив, сильно распустил язык, а лорд Алистер по дороге домой думал, что Олив в самом этом браке получит достаточное наказание за свой поступок с ним.

Во-первых, ей станет скучно, потому что маркиз очень скучный человек.

А во-вторых, думал лорд Алистер, если он хоть в малой степени разбирается в человеческих характерах, то даже ее красота не возбудит огня и страсти, которые он сам считал неотразимыми и которые для самой Олив составляли смысл жизни.

«Ей будет скучно, скучно, скучно!» — твердил он себе самоупоение и был совершенно уверен, что рано или поздно она приложит все старания, использует все уловки из своего арсенала, чтобы снова соблазнить его.

— Увидимся завтра? — спросил его лорд Вустер, когда он пожелал ему доброй ночи на прощание.

Он уже получил приглашения посетить танцзал, отправиться в «Веселый дом» или пригласить хорошенькую балерину из театра «Ковент-Гарден» на ужин.

— Завтра я буду занят, — ответил он лорду Вустеру. — А потом мы не увидимся несколько месяцев.

— Несколько месяцев! — воскликнул лорд Вустер. — Почему?

— Я должен ехать в Шотландию, — небрежно бросил лорд Алистер. — О причинах узнаешь из завтрашних газет.

— Что случилось? — допытывался лорд Вустер. — Расскажи мне!

— Ты и сам узнаешь достаточно скоро.

— Не могу понять, с чего это ты сделался таким загадочным.

— Чтобы дать тебе повод для размышлений.

Решительно отказавшись сказать больше, лорд Алистер сбежал по ступенькам и уселся в карету, о которой позаботился для него один из швейцаров клуба.

Дома ему первым долгом припомнилось, что много предстоит сделать до того, как он начнет новую жизнь, которая представлялась ему невероятно скверной.

— Черт побери! — выругался он вслух. — Ну почему мне не придется продолжать жить по-прежнему? Я был счастлив, а теперь представляю… Встреча с отцом, скука в Шотландии, да еще и фальшивый брак в придачу.

Впрочем, последнее из трех зол, как ни странно, может оказаться спасительным. По крайней мере, даст повод для постоянных размышлений.

Забавно будет обмануть отца и расстроить его планы женить сына на какой-то Макнаин. Надо бдительно следить за тем, чтобы ни он сам, ни Эрайна не попались на чем-нибудь.

В связи со всем этим припомнились ему школьные проделки, а также выходки по крупнее, которые устраивали в Оксфорде он и его друзья, за что их преследовали надзиратели и делали им строгие замечания преподаватели.

Вот и теперь он собирался пошалить, хотя это была куда более серьезная шалость, чем все