О ее страсти к птицам знали все в квартале и называли ее la Dame aux oiseaux, Дамой птиц, потому что днем ли, ночью ли Ольге случалось бегать по улице (порою – в одном пеньюаре), чтобы изловить упорхнувших за глотком свободы экзотических разноцветных пернатых красавиц, которые не могли жить нигде, только в клетке, да вот беда – не знали об этом. Впрочем, рядом с совершенно немыслимыми тропическими существами у нее жили и какой-нибудь парижский воробей, и голуби, и птицы из французского леса. «Я должна была бы делать добро людям, – говорила Ольга. – Но я бедна, больна, и потому я забочусь о птицах».

Конец этой идиллии наступил в сентябре 1943 года, когда, во время одной из воздушных тревог, Ольга спустилась в убежище (вообще-то она предпочитала туда не ходить, но вот пошла) с двумя птицами в клетке и свертком неоконченной вышивки. Она даже не оделась толком, пошла в халате – дело было ночью. В дом попала бомба. Птицы погибли почти все, а оставшиеся в живых разлетелись неведомо куда. Ольга звала их – они не откликались.

Это было концом ее счастливого поющего мира, почти ее концом. С тех пор она беспрестанно болела, жила где придется, у кого придется, порою впроголодь, потому что вышивки, которыми она занималась, были делом неспешным, требовали дорогих материалов – она вышивала золотом и дорогим шелком, а гонорара пока еще дождешься! Часто уходила с квартир из-за птиц, потому что они мешали хозяевам, а с этой последней привязанностью своей жизни Ольга не имела сил расстаться.

Так и мыкалась, изредка получая вспомоществования от друзей.

Савелий Сорин рассказал в Америке Сергею Судейкину о том, как бедствует Ольга. Тот со слезами на глазах воскликнул трагически: «Умоляю, не говорите мне об Ольге, я этого не вынесу!»

Больше всех ей помогала Тамара Персиц… Причуды судьбы. Причуды любви!

В начале января 1945 года Ольга заболела. У нее сделалась скоротечная чахотка, обострилась астма, эмфизема, и скоро она умерла. Накануне последнего дня ей вдруг приснились птицы, все птицы, которые когда-то были у нее. Полетали по больничной палате – и выпорхнули в окно. Осталась только белая голубка. Она разбилась об оконное стекло. Ольга знала, что увидела во сне свою смерть.

Спустя почти полгода после ее кончины Анна Ахматова вдруг решила написать второе посвящение к своей «Поэме без героя» (сама-то поэма была начата в 1940 году и сопровождена авторским предисловием, то есть как бы закончена, в сорок четвертом). А тут вдруг возникло второе посвящение с его риторическим вопросом:

Знала Анна Андреевна в это время о смерти любимой подруги или ее посетило некое высокое предчувствие, это роли уже не играло: прекрасная петербургская кукла уже переплыла и Ахерон, и Лету и чашу страданий своих испила до дна.

Это уже называется – привет А. Блоку. То есть Князев и впрямь очень многое успел узнать о даме своего сердца – даже о ее несостоявшемся романе с великим поэтом.

В обществе (франц.).