чувствами. Кто с радостью, зовя его счастливым, кто со стыдом или страхом, утверждая, что мало что о нём помнит. Некоторые взрослые весело и сразу припоминали свои детские словесные забавы и заливались смехом. Другие говорили, что им надо подумать и тщательно размышляли, как над шахматной задачей. Когда я декламировал то, что помнил сам, это часто вызывало узнавание читаемых вещей и, бывало, вытягивало из памяти слушателя фразы, стишки, поговорки. А были люди, которые твёрдо и без раздумий заявляли, что ничего не помнят и вспомнить не смогут, так как воспитывались они в приличных семьях. Когда же я уточнял, что приличие семьи здесь роли не играет, поскольку эротический фольклор дети черпают в основном не от родителей, а от сверстников, то тогда мне поясняли, что они учились в приличной школе. Но иногда и эти люди в конце концов размякали и припоминали, что-нибудь весьма смачное. Эта книга, конечно же, не претендует на широту охвата темы, а лишь намечает путь, для филологов, фольклористов и просто для взрослых, которые не убили в себе ребёнка.

* * *

С глубокой благодарностью перечисляю имена людей, которые помогали мне в сборе материала для этой книги. Они живут в США и в Израиле, в России и на Украине. Большинство пожелало, чтобы я упомянул только их инициалы, а несколько человек попросили меня не упоминать их вовсе. От этого моя благодарность им не уменьшилась. Итак:

Евгений Дятловицкий, Михаил Кагарлицкий, Любовь Русанова, Эрнст Эдель, Владимир (Т.) К., М. Т., Л. Т., Лев С., Евг. Г., Евс. Г., Борис Г., Сергей П., Василий К., Л. Л., Дмитрий Е., Юрий С., Александр В., А. Ц., Александр Г., Валерий Г., Юрий Т., Светлана М., И. А., Д. и О. Ф., Александр Ч., И. К., В. К., Владимир Д., И. Я. Л., В. Б., Р. Г., Борис А., С. Ц., Михаил Г., К. М., Д. К., С. Ш., Павел Ю., З. Б., Р. Л., Т. В., Александр К., Лиля Л., Борис Л., Галина Г., Аркадий Д., Вера Р., Олег Р. Марк П., Андрей Ф.

Несколько текстов было обнаружено в книге Неподцензурная русская частушка, Russica Publishers, New York, 1978. Они послужили подтверждением сообщённому изустно.

Михаил Армалинский Миннеаполис, 1995

Ниже курсивом обозначены варианты

СТИХИ

* * * Хорошо быть кисою, хорошо - собакою: где хочу пописаю, где хочу покакаю. Выкопаю ямку, положу какашку, вытру попку язычком не нужна бумажка

* * * Мяу-мяу, гав-гав-гав, едет маленький удав. Если ты раздвинешь ножки, он найдёт к тебе дорожку!

* * * Жених и невеста, тили-тили тесто, по полу катались, крепко целовались. Тесто засохло, а невеста сдохла, а жених заплакал и в штаны накакал. Вдруг раздался звонок, а жених без порток.

* * * Один американец засунул в жопу палец и думает, что он заводит патефон. И вытащил оттуда говна четыре пуда.

* * * - Есть, товарищ командир! Я в уборную сходил. Дайте мне бумажки, вытереть какашки!

* * * Поезд едет, рельсы гнутся под мостом попы ебутся. Самый маленький попок удирает без порток.

* * * Жили-были дед и баба, ели кашу с молоком, рассердился дед на бабу хлоп по пузу кулаком. Баба тоже не стерпела, полну избу напердела. Дед подумал, что пожар, снял портки и убежал. Баба тоже не стерпела, поворёжкою огрела. Старик тоже не стерпел, прямо в кашу напердел.

* * * Восьмое марта близко-близко. Расти, расти, моя пиписька!

* * * Козёл нашёл в говне пятак, но не оставил дело так пошёл козёл в кооператив, купил козёл презерватив. Потом пошёл на скотный двор и показал козе прибор. Коза на радостях была, козлу попробовать дала. Коза сказала: 'Не хочу!' козёл сказал: 'Озолочу! (Я заплачу!)' Коза не дурочка была и сразу хвостик подняла. В гондоне дырочка была, коза козлёнка родила. И вот идёт народный суд, гондон на палочке несут. козлят в корзиночке несут. Кто виноват? Кооператив, что выпустил такой плохой презерватив. Мораль той басни такова: в гондоне дырочка была.

* * * У попа была коза через жопу тормоза Поп на ней говно возил через жопу тормозил.

* * * Если едешь на Кавказ, солнце светит прямо в глаз. Возвращаешься в Европу солнце светит прямо в жопу.

* * * Хуй, завёрнутый в газетку, заменяет сигаретку.

* * * На палубе матросы, курили папиросы, а бедный Чарли Чаплин окурки подбирал. Матросы увидали, по морде надавали, а бедный Чарли Чаплин заплакал и сказал: - Когда я был мальчишкой, носил я брюки клёш, соломенную шляпу, в кармане финский нож, я мать свою зарезал, отца я погубил, сестрёнку-гимназистку в уборной утопил. Поехал я на дачу, и что там натворил, я тётушке Арине полсиськи откусил. Мать лежит в больнице, отец в сырой земле, сестрёнка- гимназистка купается в говне.

Сижу я за решёткой и думаю о том, как дядю часового пристукнуть кирпичём.

Мать моя актриса, отец мой капитан, сестричка гимназистка, а сам я хулиган. Я мать свою зарезал, отца я погубил, сестричку-гимназистку в сортире утопил.

* * * Пошла я раз купаться за мной следил бандит. Я стала раздеваться, а он мне говорит:

'Какие ваши ляжки, какие буфера! Нельзя ли вас полапать за рубчик-полтора?'

А парень он хороший, и как ему не дать. Легла я на песочек, а он меня ебать.

Ебёт, ебёт - отскочит, об камень хуй поточит, газетку почитает и снова начинает.

Пришла я раз домой с разорванной пиздой. А мать меня ругать: 'Ах ты, сука, ах ты, блядь! Ты кому дала ебать?!'

Не твоё, мамаша, дело! Не твоя пизда терпела! Кому хочу, тому и дам свой мохнатый чемодан!

Двадцать пятого числа Таня в школу не пошла. Говорит она: 'Ну, вот, у меня растёт живот'. 'Ах ты сука, ах ты блядь! Ты кому дала ебать?!' Не твоё, мамаша, дело! Не твоя пизда терпела! А мой чёрный чемодан кому хочет, тому дам!'

* * * На кладбище ветер свищет, сорок градусов мороз. На кладбище нищий дрищет, там пробрал его понос. Вдруг из гроба вылезает мертвец, весь в говне и говорит: - Как ты смел в такую пору навалить такую гору?! Вдруг из гроба вылезает весь обосранный мертвец, очень громко восклицает: 'Обосрал меня, подлец!' Нищий долго извинялся, пальцем жопу затыкал, а мертвец расхохотался, свиснул, дриснул и пропал.

* * * - Бэлла, Бэлла, не ты ли так набздела? - Нахал, ты сам насрал! - Не верю! Повесить такую засерю! Так Бэлла погибла из-за маленькой кучки говна, величиной с индийского слона.

* * * Раз в московском зоопарке зверям выдали подарки. Рано утром встали звери, потянулись, попиздели и решили не умыться пойти в город похмелиться. Раки - жареные сраки, слон без хуя после драки, мандовошки, шмокодявки и все прочие козявки. Только вышли из трамвая на углу стоит пивная, а в пивнухе яркий свет так и манит на обед. Вот зашли, заняли столик, самый ярый алкоголик, престарелый лев морской говорит быку с тоской: 'Вот запью я, затоскую!' Бык сказал: 'Пошёл ты к хую! Здесь не время тосковать, веселись, ебёна мать!' Тут ворвался царь зверей: 'Дайте денег поскорей!' Кто усрался, кто уссался, только слон не растерялся и сказал, прищурив глаз: 'На хуй нищих - бог подаст'. Лев окрысился - и в драку, но ударом мощным в сраку, опрокинутый слоном, очутился под столом. Лев как главный алкоголик занимает главный столик, объявляет: 'Не ебаться! Не свистеть и не пиздеть! Главное - не матюгаться!' Только он проговорил, как козёл козе всадил! Лев хотел вмешаться в драку, но ударом мощным в сраку очутился под столом, где нашли его потом. Тут пошла херня такая: задавили попугая, а бесстыжая горилла на комоде хуй дрочила и спускала молофью прямо в носик соловью. Соловей как рассердился, вынул хуй - и застрелился. Соловей хлебал- хлебал, захлебнулся и упал. А газели так набздели, что все окна запотели. Разноцветный какаду ссал и серил на ходу. Глухо пёрднул дикобраз, и сейчас же свет погас. Свет, конечно, починили, а ему пизды вломили. После этой мощной драки на полу валялись сраки, хуй коня, пизда мартышки и кусок залупы мышки.

Собрались в избушке звери, чтоб решить, кто всех сильней, почесались, попердели, лев рыгнул: 'Я царь зверей!' Но ударом мощным в сраку очутился под столом, опрокинутый слоном. Дико пёрднул дикобраз, и в избушке свет погас. За окном кричали утки, суки, бляди, проститутки. А нахальная горилла на комоде хуй дрочила и спускала молофью прямо на нос соловью. Соловей тут рассердился вынул хуй и застрелился.

На полянке под сосной собрался народ лесной: мошки, блошки, мандавошки, пиздюки-сороконожки и очковая змея в общем, было до хуя. Белка бегала по лесу, срала, делала завесу, чтобы волка обкрутить, чтобы целку сохранить. А мохнатая горилла на поляне хуй дрочила...

* * * Гром гремит, дорога суха на печи лежит старуха, на старухе старичок запускает червячок.

* * * Хуй и пизда играли в поезда. Хуй споткнулся, в пизду воткнулся.

* * * Здравствуй, жопа Дед Мороз, борода из ваты. Ты подарки нам принёс? педераст горбатый? - Я подарков не нашёл, денег не хватило. - Так чего же ты пришёл, ватное мудило?

* * * ... Мы ограбили всю шхуну, много золота нашли, а в последнем нижнем трюме негритянок молодых. Мне досталась негритянка лет под восемьдесят пять, я раздел её до пупа и начал её ебать. Чёрножопая скотина хуй зажала между ног, половину отдавила я заржал, как носорог. Я в Америке родился, много девушек ебал, а на эту навалился и полхуя потерял.

* * * Одиныжды один идёт господин. Дважды два шла его жена. Трижды три в комнату вошли. комнату запри. Четырежды четыре свет потушили. Пятью пять легли на кровать. Шестью шесть дёргали за шерсть. всунули по шерсть. Семью семь задёргали совсем. всунули совсем. Восемью восемь врача просим. Девятью девять врач едет. Десятью десять ребёнок лезет.

* * * Кто-то пёрднул как-то раз развалился унитаз. Дед подумал, это газ и одел противогаз. Это не джаз, это не джаз, это наш Гога скребёт унитаз.

* * * Мама сшила мне трусы, хороши да хороши. Все мальчишки приставали: 'Покажи да покажи!' - Ну, а ты, дурак большой, что не приставаешь? У меня трусы в горошек, разве ты не