Блейк разлил виски по стаканам и принес их нам.
— Благодарю, — сказал я, беря стакан из его руки.
— Люди всегда напоминают мне каких-либо животных, — заметил он небрежно. — Вот, например, Пенни. — Он одарил ее улыбкой. — Она напоминает газель. Такая же нежная, грациозная и невыразимо прекрасная.
Пенни вспыхнула.
— Джонатан, — воскликнула она смущенно. — Ты еще никогда не говорил мне ничего более лучшего.
— Или взять, к примеру, Пруденс, — продолжал он. — Она напоминает мне леопарда. Хитрого… и коварного.
— Может быть, — сказал я. — А про меня что можешь сказать? Нет, подожди, я сам отгадаю — наверное, я напоминаю тебе шакала?
Он покачал головой.
— Нет, гиену, — беспечно сказал он. — Этот твой смех — услышь я что-нибудь подобное в джунглях, без раздумий всадил бы тебе пулю между глаз.
— Ну, если прицел у тебя уже в порядке, — согласился я.
— На что ты намекаешь, лейтенант? — удивился он.
— Да так, вспомнил отца Пенни, — сказал я. — Прицел в тот день не был настроен, не так ли? Ты только ранил льва первым выстрелом.
Его голубые глаза заволокла белая пелена.
— Ты слишком далеко зашел, Уиллер, — с надрывом произнес он, потом его руки оказались у меня на горле. Его стальные пальцы впились в кожу, сдавили кадык. Я плеснул содержимое своего стакана ему в глаза. Он отпустил меня, вытащил белоснежный платок из кармана и стал протирать глаза. Я достал свой тридцать восьмой из спецкобуры и наставил ему в грудь Он наконец смог что-то видеть и посмотрел на меня. Сначала я решил, что мне удастся его остановить своим револьвером, но холодная сталь остудила его пыл. Постепенно белая пелена спала с его глаз.
— Уходи, лейтенант, — настойчиво проговорила Пенни. — Прошу тебя, уходи немедленно. Или случится нечто страшное, и виноват во всем будешь ты. Не следовало говорить ему этого, он не простит тебе. Он и так корит себя за случившееся. Кто тянул тебя за язык!
— Ладно, я ухожу, — сказал я, — но вернусь. — Я посмотрел на Блейка: — Только чтобы тебя здесь уже не было. Еще хоть раз прикоснешься ко мне пальцем, и очутишься в морге. Это угроза! Учти!
Он аккуратно свернул свой платок и положил его в карман.
— Лейтенант, — медленно произнес он. — Я собирался сказать тебе то же самое, но только это не пустая угроза, а обещание!
Глава 8
По дороге в контору я заскочил в кафе и слегка перекусил — взял один салат, на мясо после встречи с Блейком меня что-то не тянуло. Около четырех я вошел в контору и в качестве приветствия получил от монстра ехидную ухмылочку.
— Шериф очень хочет видеть вас, лейтенант, Уиллер, — сказала она. — И немедленно.
— Я знал, что он не может без меня обходиться, — заговорщицки произнес я.
— Судя по его голосу, он не очень-то вас жалует, — съязвила она.
Я постучал и вошел в кабинет Леверса, закрыв за собой дверь.
— Садись, Уиллер, — рявкнул он. — Ну, как продвигается расследование по делу об убийстве Дейвиса?
— Понемногу, — осторожно заметил я. — Я думал, это вам не очень интересно. Какая разница, я найду убийцу или отдел по расследованию убийств займется этим делом? Кажется, так вы говорили, разве нет?
— Знаешь, — буркнул он, — я передумал. Труп опознали, насколько тебе известно — убили Хауи Дейвиса. Теперь этим делом заинтересовались газеты. Мне стоит подумать о своей репутации, Уиллер. Скоро выборы, и мне хочется остаться в этом кресле.
— Конечно, сэр, — сказал я.
Он зажег сигару и посмотрел на меня.
— Ладно, выкладывай, что у тебя.
— Что вас интересует?
— Отчет по расследованию! — Он заерзал в кресле. — Ведь ты занимаешься этим делом, насколько мне не изменяет память?
— Да, сэр, — смиренно ответил я. — И днем, и ночью.
— Ладно, про то, как ты проводишь ночи, лучше не спрашивать, — пробурчал он. — Давай выкладывай свою версию, которая удовлетворила бы окружного прокурора.
Я вкратце рассказал ему то, что мне удалось узнать за все это время, утаив кое-какие подробности, касающиеся только меня.
— Ты уверен, что тебе не почудился этот Вестник Джон? Может, перепил виски, дружище? — спросил он.
— Если бы, — вздохнул я.
— Значит, ты говоришь ему, что арестуешь его как важного свидетели, а потом позволяешь ему преспокойно уйти? — Леверс уставился на меня. — Но из него можно было бы вытрясти хоть что-нибудь по этому делу, а?
— Я всем говорю, что арестую их как важных свидетелей, — сказал я. — Срабатывает комплекс неполноценности.
— Слушай, Уиллер, я обычно человек терпеливый, — шериф изменился в лице. — Но всякому терпению приходит конец! Почему ты отпустил этого… Вестника Джона?
— Я решил, что он пригодится нам, оставаясь на свободе, а не торча в камере, — ответил я. — Чуть позже.
Леверс открыл было рот, чтобы что-то сказать, но зазвонил телефон. Он поднял трубку.
— Леверс слушает. — Потом он несколько раз хмыкнул в трубку. — Благодарю, — наконец произнес он. — Лейтенант Уиллер скоро будет на месте, — он повесил трубку.
— И где именно? — безучастно спросил я.
— Звонили из патрульной службы, — невозмутимо ответил он. — Они обнаружили женщину на обочине дороги, десять минут назад. Ее зовут Селма Дейвис, проживает в Сан-Франциско.
— Где ее нашли?
— В шести милях от города, на восточной трассе. На месте происшествия тебя будет ждать патруль.
— Уже иду, — сказал я и направился к двери.
— Нам тем более следует торопиться, Уиллер, — мрачно заметил Леверс. — У тебя в запасе еще двадцать четыре часа, потом придется мне звонить в отдел по расследованию убийств.
— Понял, — сказал я. — Как ее убили?
— Свернули шею, — медленно произнес он. — Я тоже начинаю верить в существование этого твоего Вестника Джона после всего случившегося.
Я остановил свой «остин» за патрульной машиной и вышел на дорогу. Полник с трудом выкарабкался со своего сиденья и облегченно вздохнул. Мы пошли следом за полицейским сквозь высокую траву к тому месту, где стоял его напарник.
— Заметили ее случайно, — сказал полицейский. — Ехали по дороге, потом вдруг поднялся ветер, и краешком глаза я увидел что-то на обочине, развевающееся, как флаг, — ветер поднял ее юбку. Мы остановились и пошли посмотреть, в чем дело.
