Так что бери шляпу.

— Ты ошибаешься, Уиллер. Я не тот, кто позвонил тебе и сообщил, где искать тело, которое выкрали из морга. Кто-то просто-напросто назвался моим именем, чтобы на меня упало подозрение.

— И ты думаешь, я поверю тебе?

— Нет, конечно. — Он улыбнулся. — Но попробуй доказать обратное!

— Не беспокойся, докажу, — заверил я его. — А ты в это время посидишь в уютной камере. Для важного свидетеля мы создадим максимум комфорта, а?

Улыбка медленно сползла с его лица.

— Ты, наверное, шутишь, Уиллер?

— Нисколько. — Я быстро встал и направился к нему. — Пойдешь сам или надеть наручники?

Он сунул руку в карман и вытащил револьвер.

— Стой, не двигайся, Уиллер, — тихо произнес он. — Ты ведь не хочешь, чтобы я продырявил тебе башку?

Я посмотрел на револьвер в его руке.

— Тридцать восьмой калибр? — спросил я.

Вестник Джон начал медленно пятиться к двери. Я наблюдал за ним молча и ничего не предпринимал. Наивно было бы думать, что он шутит, держа в руке оружие. Вестник Джои не из шутников.

Он толкнул дверь и шагнул в коридор.

— И не вздумай выслеживать меня, Уиллер, — прошипел он, — иначе сам окажешься в морге. — Он плотно закрыл за собой дверь.

Я допил виски, потом посмотрел на Пенни. Лицо ее стало почти желтым, на нем застыл ужас. Она всхлипнула и повалилась на софу.

— Вы не забыли, о чем я говорил до того, как меня грубо прервали, нацелив на меня револьвер? О том, что Вестник Джон действовал согласно указаниям своего клиента, доставив оба трупа на телевизионную студию? — Она еле заметно кивнула. — Я прав, не так ли? — резко спросил я. — Именно вы и сказали ему это сделать?

— Я? — Глаза ее широко раскрылись. — Не думаете же вы, что это я!

— Почему же, вы вполне могли подстроить все это дельце. Я, конечно, не могу утверждать это со всей уверенностью, но, скорее всего, так оно и было. — Я подошел к ней. — Вы хотели, чтобы Хауи Дейвис был убит, и обратились к Вестнику Джону. Он устроил ваш развод, и вам понравилось, как он справился…

— Но это безумие, — возмутилась она. — Зачем мне было желать смерти Хауи?

— Вот этого я еще не знаю, — мрачно ответил я. — В противном случае вы бы здесь не лежали.

— Вы ошибаетесь, — она покачала головой. — Даже если бы я и хотела, чтобы Хауи убили, разве бы я позволила, чтобы его труп принесли на студию — ведь это означало бы крах моего дебюта?

— Вот здесь-то и заключается вся хитрость. — Я поднял руку, чтобы она меня не перебивала. — Я не утверждаю, что так оно и было на самом деле, но в том случае, если вы избавили Хауи от мирской суеты, вы должны были знать, что полиция так или иначе выйдет на вас как на его бывшую жену. Поэтому требовалось алиби, их нужно было убедить в том, что вы не имеете к этому делу никакого отношения. Наоборот, вы вроде бы должны были оказаться потерпевшей стороной — словно кто-то решил испортить вам начало карьеры на телевидении.

— Нет! — выпалила она. — Нет, нет, нет!

— Итак, вы сказали Джону принести трупы в студию, — продолжал я. — Вы знали расположение комнат и сказали ему, где их оставить, как войти и выйти так, чтобы остаться незамеченным. Труп Хауи вы попросили положить в гроб. Потом, когда вас будет расспрашивать полиция, вы поведаете им печальную историю о том, как огласка испортила вам телевизионную карьеру, и они наверняка поверят, что сами бы вы никогда этого не сделали.

— Неправда, — произнесла она сдавленным голосом.

— Отчего же, вполне правдоподобно, — сказал я. — И я докажу это, а вы отправитесь в газовую камеру вместе с Вестником Джоном, чтобы не скучать там в одиночестве.

Она медленно поднялась, дрожа всем телом. Я наблюдал за тем, как она доплелась до стойки бара и, наполнила стакан неразбавленного виски. Она выпила залпом, потом поморщилась.

— Вы знаете, где я могу найти Вестника Джона, — сказал я. — Говорите.

Она набрала побольше воздуха.

— Он снимает дом в местечке под названием Хилсайд. Станвэл Драйв, семьдесят восемь. — Она назвала телефонный номер.

— Вам лучше говорить правду, — сказал я ей. — Иначе вас ждет та камера, что я обещал Вестнику Джону, как важному свидетелю.

Она всхлипнула, размазала тушь по щекам — теперь от ее восточного вида остались лишь одни воспоминания. Потом она попыталась нацепить на лицо улыбку, и, спустя какое-то время, ей это удалось. Она медленно подошла ко мне, покачивая бедрами. Потом протянула руки и ухватила меня за плечи.

— А ты шустрый парень, лейтенант, — хрипло произнесла она. — Я бы не отказалась приятно провести с тобой время, если бы ты только поверил мне…

Ее руки соскользнули с моих плеч, потянулись к застежке на плотно облегающих ее фигуру брючках. Потом она медленно сняла их, переступила через них, сняла через голову блузу и швырнула ее на софу. Она осталась в белом бюстгальтере и узеньких трусиках — высокая, стройная, дух захватывало от одного только вида ее обнаженной фигуры.

— Ты наверное, только что сошла с обложки журнала? — я попытался скрыть свое волнение.

Улыбка не сходила с ее губ.

— Может быть, теперь ты поверишь мне? — нежно спросила она, повернувшись ко мне спиной. Потрясающее зрелище!! — Расстегни.

Я ткнул указательным пальцем в последний позвонок, чуть пониже верхнего края ее трусиков. Она подпрыгнула от неожиданности.

— Что? — спросил я. — Нервы пошаливают?

— Ты что, не хочешь помочь мне раздеться? — спросила она дрожащим голосом.

— Когда ничего другого не остается, на выручку приходит секс, — сказал я. — Наверное, он и движет миром, но я консерватор.

Я прошел к входной двери, чуть задержался и посмотрел на нее. Она стояла на том же месте, дрожа всем телом, последние следы восточного макияжа смыли слезы.

— Оденься, Пенни, — тихо сказал я. — Простынешь.

Я опустился на лифте. Надо попытаться расслабиться. Да, что ни говори, вечер выдался беспокойный. Перед глазами стояла та подкова, что Вестник Джон распрямил без особых усилий.